‑ Понятно, ‑ скучающе проговорил Сфинкс, а затем раздался щелчок пальцами.

 По глазам больно резанул свет, и я резко зажмурилась. А когда решилась приоткрыть один глаз, с удивлением поняла, что нахожусь в душевой кабине.

 Пострадавшую руку нетерпеливо дернули на себя, заставив меня вскрикнуть от боли.

 ‑ Ага, под лапы тигру подставилась, ‑ не обратил внимания на мою реакцию этот мучитель. ‑ Обидно, но не смертельно... Сделаем вот так...

 Руку будто обожгло, и я заорала сильнее. Затем дернулась изо всех сил, но плечо сдавили стальные клещи пальцев.

 ‑ Не дергайся, дура! ‑ рыкнул злой Сфинкс. ‑ Все, что могла испортить, уже испортила!

 И опять меня омыло волной страха. Я обмякла, позволив бесцеремонным пальцам заниматься больной рукой, а по щекам в который раз за сегодня побежали ручейки слез.

 ‑ Все, ‑ наконец хрипло выдохнул страж перекрестка и отошел от меня. ‑ А теперь мойся.

 Я подняла на него заплаканные глаза. Злится... все еще на меня злится. Тонкие бледные губы плотно сжаты, глаза казались бы бесстрастными, если бы не огоньки гнева на дне вертикальных зрачков. Вся одежда заляпана моей кровью. Брюкам досталось меньше, а вот рубашка пестреет красными разводами. А Сфинкс еще и руки на груди сложил, мол, жду.

 ‑ Зачем? ‑ хрипло выдохнула я, и отползла к самой стенке.

 Рука уже не болела, брошенный мельком взгляд показал, что от рваной до кости раны остался лишь бледно‑розовый шрам.

 ‑ Потому что я не имею привычки ложиться в постель с грязными окровавленными женщинами, ‑ равнодушно пожал плечами он.

 В постель? Он сказал ‑ в постель?! Неужели он собирается...

 ‑ Да, я решил закончить эту игру, ‑ Сфинкс легко считал мои мысли и окинул меня таким страшным взглядом, что очень захотелось превратиться в мышку и забиться в самую маленькую норку. ‑ Все это давно уже не забавно и не интересно. Ты, Алиса, ведешь себя отвратительно, делаешь глупость на глупости, а очевидных вещей ‑ не замечаешь. Не вижу смысла продолжать.

 ‑ Я не хочу! ‑ крикнула я, ощущая, как кружится голова, а руки начинают мелко дрожать.

 ‑ Захочешь, ‑ непоколебимый ответ. ‑ Мойся.

 Страж перекрестка отошел на два шага, и на меня полилась теплая вода.

 ‑ Не буду! ‑ опустила голову и до крови прикусила губу.

 ‑ Мне тебя вымыть?

 ‑ Нет! ‑ сжалась еще сильнее.

 ‑ Тогда сама, ‑ в меня полетела мочалка, а затем ‑ кусок мыла. ‑ И без глупостей, Алиса. Мне надо все приготовить, так что я тебя на пару минут оставлю. Ты же помнишь, что меня лучше не злить? Тем более, что я и так не в духе...

 ‑ Да... ‑ едва слышный ответ.

 Тишина. Подняла голову и поняла ‑ ушел. А я... Что мне делать? Перевела мутный взгляд на мыло и поняла ‑ не могу. Просто не могу! У меня руки не поднимутся... Разозлится? Да, я понимаю... Но не могу... Обхватила колени и горько расплакалась. И где только слезы взялись?

 Соленые дорожки сливались на моем лице с теплой водой. Я невидящим взглядом смотрела в пол и медленно отключалась от реальности...

 ‑ Нет, ты издеваешься надо мной! ‑ резкий окрик раздался так внезапно, что я подскочила. Затея была глупая ‑ поскользнувшись на мокром полу, я чуть не приложилась со всей дури об стенку затылком. Сфинкс поймал...

 ‑ Я сказал тебе вымыться! ‑ он тряхнул меня за плечи, отчего моя голова мотнулась, как у тряпичной куклы.

 Говорят, что у каждого человека есть свой предел. Кажется, я только что перешагнула эту черту. Сил не осталось. Никаких. Ни сопротивляться, ни плакать, ни даже бояться. Мне было все равно. Убьет ‑ так убьет. Изнасилует ‑ так изнасилует. Даже 'жаркое' свидание с Шеххесом больше не вызывало во мне никаких эмоций. Единственное, что я ощущала ‑ громадную усталость. Пусть это поскорее закончится...

 Сознание было словно ватой обернуто. Кажется, Сфинкс ругался, причем довольно грязно, пытаясь меня отмыть. Мне было все равно. Потом, шипя что‑то о вздорных девчонках, которые ему все нервы вымотали, меня запустили на что‑то мягкое. Все равно. Если он настроен довести свое грязное дело до конца, то ждет его большой облом! Первый раз за время нашего странного знакомства я вообще никак не реагировала на присутствие этого мужчины. И даже сподобилась на вялую злорадную мыслишку ‑ вот тебе, гад ты эдакий! Хочется нетронутого? Сомневаюсь, что ты от этого кайф получишь!

 Но Сфинкс почему‑то не спешил... Вместо этого бережно замотал меня в плед и куда‑то умчался. На этом я окончательно перестала воспринимать реальность.

 Выход из этого состояния был странным. Меня, по прежнему замотанную по самую шею, аккуратно прижимали к груди и медленно поили каким‑то пряным отваром.

 ‑ Вот так, молодец, ‑ нежно приговаривал охрипший голос. ‑ Умница. Сейчас подействует и все будет хорошо...

 На последней фразе я поперхнулась и выплюнула напиток. Он мне что, возбуждающее подмешал?!

 ‑ Алиса, не дури! ‑ рыкнул мне на ухо мой персональный палач. ‑ У тебя нервы сдали окончательно! Если не хочешь составить мне достойную конкуренцию, лучше пей!

 ‑ Это что? ‑ я не повелась, что, в принципе, было вполне обоснованным.

 ‑ Много всего ‑ укрепляющие травы, успокаивающие, ‑ любезно просветили меня. ‑ А вот того, о чем ты подумала в первую очередь, там нет!

 Прислушалась к себе. Ничего похожего на внезапную страсть не ощущалось, зато было как‑то спокойно и хотелось спать.

 ‑ Можно я подремлю? ‑ сонно поинтересовалась я.

 ‑ Нужно! ‑ Сфинкс бережно уложил меня, заботливо прикрыл голые ноги и, прижав вплотную, облегченно выдохнул: ‑ Спи!

 Дважды уговаривать меня не пришлось.

 Глава 18

 Просыпалась я медленно. Потянулась от души, зевнула, отметила, как ни странно, что я, похоже, уже в порядке. И только потом осмотрелась. Хм, знакомый интерьерчик. С чего бы Сфинксу возвращать перекрестку вид квартиры? Не понятно... Кажется, остыл мой мучитель. Правда, оставался вопрос, что же будет дальше? Я даже не стала строить догадки. Все равно бесполезно.

 На удивление, я была спокойная и умиротворенная. Почему‑то все ужасы предыдущих дней словно выветрились из моего сознания. Нет, я прекрасно помнила все, что случилось, но... Казалось, будто это было давно‑давно и не со мной. И надо бы задуматься, с чего такая реакция... Но, откровенно говоря, у меня совсем не было на такое сил.

 Кстати, а где сам хозяин этого места?

 Квартира оказалась пустой. Нигде даже намека на стража не было. И даже на полянке перед озером ‑ я проверила. Но еще больше меня удивило то, что сама я оказалась одетой в теплую пижаму, а на шее болтался камушек. Ничего не понимаю...

 На кухне обнаружился еще теплый завтрак ‑ моя любимая молочная овсянка с орехами. Да‑да, вот такая я извращенка... А еще на столе был кувшин с отваром, к которому прилагалась короткая записка. Не буду цитировать дословно, но вся суть сводилась к тому, что если к возвращению Сфинкса лекарство не будет выпито, он меня лично выпорет.

 Офонаревшая окончательно, я села прямо на пол и удивленно заморгала. Ничего не понимаю. Такая забота... Он что‑то задумал, определенно. Как показывает практика, у моего зеленоглазого кошмара после такого наступает период ожесточения. И огребаю я... Ни за что ни про что. Так что, Алиса, не расслабляемся и держим ухо в остро. А еще лучше ‑ заранее готовимся к худшему...

 Сфинкс вернулся только к вечеру. Я как раз сидела на пороге, привалившись к косяку, и мечтательно смотрела на звезды, медленно попивая приятный на вкус отвар.

 ‑ Привет, ‑ едва слышный голос, и напротив меня появляется сидящая в позе лотоса фигура.

 ‑ Привет, ‑ эхом откликаюсь я и опять перевожу взгляд на небо.

 ‑ Надо поговорить, ‑ непривычно серьезный страж перекрестка протягивает мне руку.

 ‑ Надо, ‑ послушно соглашаюсь.

 Он осторожно поднял меня на ноги и завел в комнату.

 ‑ Отвар выпила? ‑ строго взглянул на меня перед тем, как усадить на кровать.

 ‑ Выпила, ‑ медленно кивнула, отстраненно разглядывая моего тюремщика ‑ какой‑то он сегодня не такой, как обычно.