— И вы…?
— А как бы иначе я об этом узнал? «Картинка маленького мальчика, держащего за руки Артора и Карин». Я же в этой семье играю почётную роль дедушки…
Обмен вопросами-ответами слегка сбросил нарастающее напряжение, но, едва отойдя от очередного шока, Артор продолжил.
— …Какими способностями обладает «омега»?
— Их много. Во-первых, любыми из тех, которые доступны «альфам». Во-вторых, его аура способна активно влиять на окружающий мир, управляя не только людьми, но и животными, растениями. Даже погодой. В-третьих, человек класса омега подобен универсальному преобразователю энергии и напрямую может управлять энергетическими потоками. В четвёртых, …впрочем, для вашего неокрепшего разума этого достаточно. Номи и офики называют нас «магами», немного искажая и сокращая название суггестивного класса.
— …И почему я ничего особенного за собой не замечал?
— Хм-м. «Особенное» в вас заметил не только я, молодой господин, но и, к моему изрядному беспокойству, многие другие обитатели форпоста. А вы не заметили, потому что для вас происходящее кажется естественным, не выходящим за обычные для вас рамки. Вот, например, тка. Сколько времени занимает у вас выполнение дневной нормы?
— Ну, если не учитывать время выдвижения на участок и возвращения обратно, полчаса.
— Это дневная норма, молодой господин Эвесли, и любой опытный сборщик, кроме вас и меня, затрачивает на её исполнение — обратите внимание, тоже без учёта дороги — десять-двенадцать часов. Это же каторга, молодой господин, а не курорт!
— Я как-то не задумывался об этом…
— Конечно, не задумывались. А вот остальные, в отличии от вас, задумываются. Некоторые продолжают задумываться и очень пристально наблюдают! — Старик выразительно постучал костяшками пальцев по столу, демонстрируя ожидаемый результат наблюдений. — Вам же не двадцать лет, господин Эвесли! Как вы ухитрились дожить до восьмого десятка с такой поистине детской наивностью! Впрочем, это ещё одна «особенность», — ехидно усмехнулся старый ханец.
— И много ещё этих особенностей видят окружающие?
— Немало, молодой господин. Я мог бы перечислять ваши ненормальности несколько часов. К счастью, не все настолько внимательны, но если вы хотите дожить до конца этого года и не попасть в упомянутый медицинский центр, вам нужно учиться. И, прежде всего, учиться быть осторожнее.
— Вы можете меня научить, дедушка Цао? — С надеждой спросил Артор.
— Я не в силах отказать вашей просьбе, обретённый внук, — хихикнул старик. — Но прошу вас, молодой господин, будьте осторожнее, избавьтесь быстрее от своей губительной наивности!! И ещё, нигде, никогда, никому даже не намекайте о предмете нашей беседы. Это смертельно.
— Но ведь все помещения контролируются, и наш разговор в ближайшее время будет известен службе безопасности?
— Сомневаюсь, молодой господин! — Цао показал взглядом на небольшую фигурку, стоящую на столе. Только теперь Артор обратил внимание, что она светилась изнутри тёплым оранжево-жёлтым цветом. — Вы всё это время повторяли глупому старому ханьцу историю ваших злоключений. — Старик мягким движением встал с диванчика и вежливо поклонился.
— А когда и где первый урок? — Артор поднялся из кресла и с горечью обнаружил, что до кошачьей грации дедушки Цао ему очень далеко.
— Вообще-то сейчас у нас был первый урок. О следующем вы, молодой господин, своевременно узнаете. А чтобы добавить уверенности, позвольте преподнести подарок.
— Подарок?
— Ну, или намёк на возможное будущее. — Старик подошёл поближе и заглянул тёплыми карими глазами в лицо собеседнику. «Будто в окно посмотрел!» — Отметил Артор. — Какое у тебя самое счастливое воспоминание детства, ученик?
— Не знаю… после приюта всё моё детство будто подёрнуто туманом… наиболее отчётливо я помню, как вместе с родителями в начале лета мы выехали на отдых к берегу какой-то большой реки. Она медленно и неторопливо несла свои мутные воды, не осветлившиеся после половодья. Большой луг, подходящий к самой воде, был укрыт жёлтым ковром одуванчиков, и этот запах, медовый от одуванчиков и ободряюще свежий от реки, я вспоминаю до сих пор…
— Что ж, поздновато, конечно, но твоё детство, ученик, подошло к концу, — с виноватой хитрецой улыбнулся дедушка Цао и с лёгким поклоном протянул небольшую, но тяжёлую коробочку матово-зелёного цвета, перевязанную синей лентой. — Возьми, вот оно. Это и твоя память, и твоя надежда.
Артор не запомнил, как добирался до своих аппартаментов. Закрыв за собой дверь, он будто очнулся, и разговор со старым ханьцем показался сном, наваждением. Если бы не коробочка. Сев в кресло, бывший шкипер отчего-то дрожащими руками осторожно развязал синюю ленту и, собравшись с духом, откинул крышку. В лицо пахнуло бодрящей свежестью и мёдом. Пальцы будто одеревенели. Вспотев как от тяжёлой работы, Артор аккуратно достал с зелёного бархата пышный цветок обыкновенного одуванчика. На срезе полого стебля отчётливо проступали капельки молочно-белого сока.
— Откуда эта прелесть, милый? — Карин во все глаза смотрела на цветок.
— Просто подарок, девочка. Подарок с Колыбели. И напоминание…
— От друзей?
— Гм-м. Можно сказать и так. Кстати, какой твой личный идентификатор?
— Ди четырнадцать си ноль шестьсот тридцать четыре двести семьдесят шесть пятьсот пятьдесят два. А что?
— Ничего, девочка. Просто задумываюсь о нашем будущем!
ГЛАВА 10
1178-11-22 /09.00. Мир Колыбели, планета Колыбель, Наньцзин.
Верхний этаж огромной полутора километровой иглы дворца «Яшмовый Пик» занимала прямоугольная комната совещаний площадью в две тысячи квадратных метров, оформленная как приёмный зал древнего дворца, и резиденция альянса «Собрание драгоценностей». Вообще говоря, этот и несколько нижних этажей были штаб-квартирой Чжэна Ву-Чана, Владыки клана Великой стены, номинеса Поднебесного Предела, сенатора. Но последнее десятилетие именно он председательствовал в «Собрании драгоценностей», и потому прекрасный Наньцзин исполнял обязанности столицы всего альянса. Комната совещаний не имела стен, со всех сторон она ограждалась колоннами и широким коридором, на внешних стенах которого постоянно проплывали трёхмерные картины облаков, так что сидящим внутри комнаты могло показаться, будто вокруг них и ниже неторопливо проплывают белоснежные груды.
Сейчас в «Зале-над-облаками» собрались главные лица альянса в узком кругу, чтобы договориться о совместных действиях в грядущем кризисе и обменяться мнениями. На обычные встречи собиралось довольно много номинесов младших кланов, входящих в альянс, и главные офики. Но сегодня присутствовали лишь шесть человек помимо самого Ву-Чана, восседавшего в традиционном сюаньдуане на мягкой удлинённой лавке в центре невысокого помоста под белоснежным флагом с иероглифом дэ, и стоявшей за ним сопровождающей в ярком ханьфу.
На подушках около помоста в строгих чаофу расположились, привычно скрестив ноги, высокий полноватый У Цу-Ли, номинес Предела Южных Островов, Владыка клана Южных Земель, сенатор, и небольшого роста щуплый Тэроно Азато, номинес Предела Великого Восхода, Владыка клана Нихон, сенатор. Большой и маленький. Полный и щуплый. Как древние символы инь-ян. За спинами каждого из них стояли в нарядных ханьфу их личные девушки-сопровождающие. Ещё два человека, начальник службы безопасности «Собрания драгоценностей» и военачальник объединённой стражи альянса, в церемониальной одежде императорских гвардейцев эпохи Хань почтительно ждали у дальней от помоста стены среди колонн, охватывающих погруженный в полумрак зал.
Разговор трёх владык складывался непросто, поскольку их желания постоянно находились в конфликте между собой и возможностями как отдельных кланов, так и альянса в целом. Инь и ян находились в постоянной борьбе, а Ву-Чан в поисках примиряющей позиции вынужденно олицетворял ци, гармонию противоположностей. По большинству вопросов председатель сумел свести всё к приемлемому компромиссу, но сейчас упрямый нихонец упёрся как настоящий турский баран.