Посидели в порту пару часов. Задержка. Потом благо­получно перелетели в уже знакомый римский аэропорт Ленардо да Винчи. Здесь задержались недолго и поехали... Автобус не лучший. Кажется, не работал кондиционер. Красота вокруг невиданная. Раза три останавливались... Цены в придорожных лавках аховые, а есть очень хотелось, да и вина выпить надо... Пришлось потратиться порядком. Пили с Витасом Quinzano... прекрасное вино. Стемнело. Ехали больше 3-х часов. Миновали Флоренцию, несколько минут, и... Прато. Водитель не местный, начались поиски гостиницы, на это ушел еще час. Смешно, как нас возила за собой какая-то проститутка... Белкин вышел из автобуса, подошел спросить дорогу к «фиату» какому-то. Она была полна энтузиазма, бросила «работу» и колесила добрых полчаса по городу безрезультатно, а мы за нею.

Ноtеl Рrеsidепt. Нормальный. Уставшие, разбитые, сразу легли спать, утром репетиция в 10.00 в театре Меtastasio (играем в театре Fabricio). Ах, нет, вру. Этот первый день был ничего, свободен относительно (21-го), только в 5 вечера вы­зывали, даже съездили с Юрой во Флоренцию. Походили по знакомым улицам. Второй раз приезжать лучше. Только вот в этот раз «слышишь» город, чувствуешь; может быть, еще лето было тогда, толпы туристов. Сейчас спокойнее намного... Го­род открылся... открылся... Зашли в собор Брунеллески, тихо, шаги отчетливо слышно (летом здесь был мировой муравей­ник), стайка японцев прочирикала (ну, эти всегда и везде)...

20, вероятно, 22 или 23-го февраля 1989 г.

День рождения театра! Два года! Днем приехали на тре­наж, устроили «торжественное собрание». Фотографирова­лись, принесли цветы в зал. Хорошее, дружное настроение. У меня особенно — ночью (в 4 часа 44 минуты) звонила Танюша!! Я только-только уснул, читал долго, но сломался, уснул... звонок. Спросонья ничего не мог понять. Слышу Танин голос, думаю, снится, что ли... Да еще слышно так отчетливо, никогда не поверил бы, что это она из Омска (!), из дома (!) со мной говорит. Родная моя, спасибо. Теперь легче будет дожить оставшиеся дни.

Вчерашний спектакль прошел нормально. Хотя во вре­мя 2-го акта А.А. схватился за голову, нервничал сильно, и 3-й ему тоже не понравился. Но ничего, сыграли. Принима­ли хорошо (по «меркам Яценко» — не очень: всего 3 минуты 30 секунд длились аплодисменты). Сегодня 1-й акт мне игралось очень трудно. Глухота вдруг показалась жуткая... так трудно... как в вату, а глаза видишь... и мимо играешь. Но... шеф доволен. Похвалил.

Вчера был прием (здесь, в театре). Познакомился с Фулио Фо, братом родным Дарио Фо. Режиссер здесь, в театре Прато. Теплый разговор получился.

Завтра утром едем в Пизу.

24 февраля 1989 г.

Сегодня воскресенье, начало спектакля в 4.30. Зал полнехонек. Публика светлая, хорошая. Перед началом пришел в гримерку человек, который представился — ми­стер Пиранделло! Какой-то родственник нашего Луиджи! Трогательная встреча. Посадили его в самый центр первого ряда. Красивый, импозантный мужчина. Спектакль идет хорошо.

Дни потекли к финалу. Скорее, скорее, скорее бы... Денег уже нет почти. Стараюсь растянуть на питание остатки лир. Никуда не хочется ходить, ездить... Лежу в номере, читаю. Стараюсь дочитать до конца.

Февраль 1989 г.

Последний день зимы. И тут дождь сильный. Вчера — встреча у мэра Прато (замечательный мэр, молодой, сим­патичный). Сегодня — Флоренция. Утро было свободное, отпустил шеф, сжалился (правда, сейчас пожалел, больше, говорит, не отпущу). Лил дождь, ну и хорошо, все время провел в галерее Уффици. Вернулся (весь промокший) в три часа дня, попил чаю, полежал несколько минут и... Музей современного искусства Прато (нас пригласил директор, как дорогих гостей, выставка уже закрылась, но для нас открыли). Рад, что пошел, хотя и устал.

Февраль 1989 г.

Итак... закончились гастроли. Трудные, сложные, тяже­лые. Перед последним спектаклем собрались, как всегда, «на установку» (в коридорчике возле гримерок). А.А. по­молчал, помолчал... посмотрел на нас и... «Я думаю, вот что нужно сказать... Спасибо вам от меня... и от отечества. Это была трудная, наверное самая трудная, наша поездка. Мы сыграли 17 спектаклей, и сыграли в общем хорошо. Спасибо. Ну, а этот спектакль — вы сыграете, так что давайте, играйте — с Богом!»

Все как-то осветились, взбодрились... Спектакль шел хорошо. Публики очень много было... Если мест 500, то, наверное, человек 700 было, не меньше.

Закончилось. Закончилось.

В 6 утра выехали в Рим автобусом. Вещи поехали в отель, а мы сошли в центре и направились в Ватикан. Господи! Как просто пишется: направились в Ватикан. (Впрочем, не все. Устали люди). Мы были с Витасом. Знали, что в музе­ях перерыв должен быть, поэтому спешили. В Ватикане множество музеев. Мы, конечно, бежали к Сикстинской капелле... Ожидание никогда не совпадает с тем, что при­ходит... Все представлял себе не так. (Если вообще пред­ставлял что-нибудь, скорее, ничего не представлял. Знал, что Микеланджело, что Рафаэль... Сотворение... ну, и еще что-то «проходил» по ИЗО... ничего я не знал, ничего.) Пережить это трудно, описать невозможно.

Вот, пожалуй, что надо заметить (пропуская все глав­ное): поразил меня современный раздел музея, модерн, авангард (!), да еще какой авангард. Наши испорченные мозги, конечно, не справляются с присутствием авангарда в официозе католической церкви.

В капелле Микеланджело, куда мы дошли уже поряд­ком измотанные... время остановилось, все чувства ушли. Народа сначала было очень много (японцев, конечно, больше всего), но я ничего не слышал. Потом как-то схлынула толпа, стало почти пусто. Почти пусто... Потом еще шли и шли и шли по бесконечным анфиладам, через сокровища, краски, гобелены, библиотеки... Как велико, божественно, талантливо, дерзновенно и неохватно че­ловечество! Как глуп, надут, важен и наивен (самонадеян) человек.

Вышли на солнечную площадь Пия 12-го... Встретили Гришу Г. Стояли, подавленные и немые, со скрытым щем- лением знающих тайну (вот-вот, опять: знающих?!).

Тут я услышал русскую речь. Водили маленькое стадо советских туристов. Описать так же трудно, как и Сикстин­скую капеллу.

Потом еще часа полтора провели в соборе Св. Петра (представляю, что это для Витаса, католика).

Потом — пешком в свой отель «Santo Angelmo». Кста­ти, чудесный отель, скорее вилла, да и расположен он в районе, судя по всему, очень дорогом. Виллы, сады, пальмы, фонтаны, минимальное движение, тишина, а рядом... центр Рима!

2 марта 1989 г. Рим

Утром чуть не опоздали на самолет. Вернее, автобус опоздал (какая-то забастовка), уже звонили в посольство, уже беспокоились. Тем не менее все обошлось. Довезли, успели, сели в наш родной «Аэрофлот». «Здравствуйте! — Девочки, что вы так нервничаете?» — «Да ну их! Мы воду разносим, а они (итальянцы) вино спрашивают, не видят, что ли, что мы воду разносим».

Ну, ничего, потом дали и вина, и, вылетев в 10 утра (по Риму), через 3 часа 40 минут были в Шереметьеве. А там все как всегда. В 5 вечера (по Москве уже) звонил Танюше из на­шей общаги, было 8 вечера (по Омску). Вот такая география!

3 марта 1989 г.

Еще одно начало. Вернулись из Италии 3 марта, а 5-го вечером был уже в Омске. Лихорадочно собирались и решали: как ехать? Сколько вещей, какие брать, как везти, заказывать контейнер, или нет? Ах... Вся жизнь уходит в эту воронку быта, неустроенности, невозможности что-либо сделать даже за деньги... Ладно, что это я об этом... 21-го вечером прилетели в Москву, слава богу, во Внуково, с тремя тюками-сумками и проч. и проч. За 15 рублей до­везли до дома (15 минут). Поднялись на восьмой этаж. Все. Дальше... Что дальше? Мы «живем» в Москве. Еще одна иллюзия, которыми богата наша жизнь.

Вчера посидел немного на репетиции (5 курс, сессия, Дюма), немного совсем. Ну, вот, с сегодняшнего дня присту­пил к работе. Сейчас идет репетиция Дюма. Я буду работать в «Бесах». Взял текст, постепенно читаю (перечитываю). (С прошлого года не помню ничего.)