Вечером сегодня триумфальный спектакль. Наверное, самый сильный за все наши поездки (Авиньон еще на этом уровне, но там — фестиваль, атмосфера). Публику не вмещал зал, висели, сидели на всех ступеньках, даже за «кулисами» у стола, на зеленом ковре. Принимали буквально каждую реплику, а в финале овациям не было конца, пришлось запеть снова «Бессаме муччио», и весь зал подхватил! Фантастика!

9  февраля 1989 г.

Последний спектакль в Барселоне. Кажется, вчерашний вариант. Публики даже больше, чем вчера. Шеф доволен, светится... Да и у нас на душе светло. Спектакль опять есть!

После дневной репетиции ходили с Гришей по городу... Немыслимый город, немыслимый. У собора Святого Се­мейства Гауди слова у нас кончились.

Останется на всегда — победа, триумф и т. д.!! На улице дождь, ливень даже... Небольшой фуршет... шампанское... добрые слова... прощание. Ночью на машине по узеньким улочкам, последний раз... Барселона, Барселона, Вагсеlоnа!! Прощай.

11-го немного пробежались по магазинам (дурацкие часы, связанные с покупками, слава богу, быстро в этот раз: 20 тысяч песет осталось). Купили вина с Белкиным два паке­та (как молоко, только дешевле)... Вечером ездили к Миsео Мilitari на самую гору. Весь город внизу! Прощались.

10 февраля 1989 г.

12-го вылетели утром (9.15-11.20) в Рим. Несколько ча­сов провели в порту (в город в этот раз не поехал, времени совсем мало, суетиться не хотелось). Из Рима вылетели 13.25-14.30. Наш «Боинг» приземлился в Палермо (гора у взлетной полосы, переводчица сказала, что только «ма­фиози могли построить здесь аэропорт»).

Отель «Sоlе» (не «Sеntгаl», как предполагалось), на Via Korse de Vittoria. Город... Море... Горы... Солнце... Свет...

Количество машин!! Чтобы разрулить движение, разре­шается ездить только с нечетными номерами в один день, поэтому жители имеют по 2 (!) машины или по 3 (одна со сменным номером). Движение, как на юге. Светофоров нет. Кто как может. Базары южные.

Со дня приезда замучены работой (репзал в театре «Libera Раlеrmо» рядом). Сил уже нет... или мало. Вчера, напри­мер, то есть 14-го, было 6 тренажей! (3 вызова.) А мы еще девочку в 3-й акт вводим, плюс ко всему. Да, семьи... Это особое наблюдение. Девочек приводят мама, папа, брат и т. д. Получил от Таты телеграмму сегодня. Слава богу.

15 февраля 1989 г. Палермо

Первый спектакль прошел странно. 1-й акт... Кажется, был полный «неконтакт» с залом. А.А. изошелся. После упоения Барселоны — тяжело. На 2-й он «перестроил ряды», дал установку на «семейный» спектакль, и дело по­шло. Уже зацепились. 3-й — «вырвали». Так все выглядело довольно «бениссимо». Аплодисменты, банкет (скромный), все нормально. Вчера... гораздо лучше. Может быть, и публика (на премьере — аристократия в шубах) другая ска­залась. Я думаю, и усталость уже сказывается. Да, конечно, сказывается. Сегодня восьмой спектакль. Ежедневные вы­зовы в 9,10,11... Танец, тренаж, репетиция и т. д.

Утром сегодня (в 9.30) все ездили на пляж (кое-кто даже купался), а я бродил по городу и не пожалел. Как-то хоть отпечатается во мне Раlеrmо... Как-то отпечатается... Старый арабско-романский, новый... современный, кипучий, базарный, южный, пальмовый... солнечный в феврале.

Завтра рано утром едем в Агридженто, на родину Пиранделло! День будет тяжелым, два часа поездом туда, там несколько часов, и два обратно... потом, естественно, спек­такль... Что поделаешь? Зато такого никогда никому не дано.

Сегодня забрался на крышу отеля. Вид! Весь город — и море... Лазурное.

В ушах крик женщины на базаре. Она продавала юбки, я думал — убивают.

17 февраля 1989 г.

«Этот день войдет в историю!» Так мальчишкой я на­писал на листке календаря 12 апреля 1961 года. «Другой» истории тогда не имел и не подозревал, что она есть. Вот и сегодня хочется так написать. Этот день войдет в историю: мы были в доме Луиджи Пиранделло! Счастливейший, не­забываемый день!

Проснулись в 5 утра, вокзал рядышком, минут десять ходьбы. Сели в какой-то славненький вагончик (один!), и он покатил с невероятной скоростью по Сицилии (везде придется ставить восклицательные знаки)! 6.10 утра. Слева море, справа — горы. Солнце из-за моря... только-только... Потом резкий поворот вправо, слева и справа — горы, в глубь Сицилии, на другой берег острова. Редкие остановки, маленькие довольные станции. Лимонные, мандариновые плантации. Желто все от лимонов (как у нас от подсолнухов).

Через 1 час и 55 минут, одуревшие от красоты и скорости, причаливаем к вокзалу «Agrigentе». Эскалатор к вокзальной площади. В траттории едим бутерброды и пожираем пространство вокруг. Неоглядное. Город вверху, внизу — долины виноградников, за ними — море. Где-то там вилла Пиранделло. Садимся в автобус. Пустой, только мы и едем. Утро. Чуть-чуть прохладно, но тепло. Солнечно. Дорога среди редких вилл, заманчивых, призывных, светящихся покоем, счастьем, гармонией... Раскопки... Акрополь... Века... Через несколько минут выходим и идем несколько минут по сияющему простору.. Скоро... скоро... Вот уже ви­дим... Двухэтажный (совсем небольшой) дом, желтоватого, коричневого, глинистого цвета. Цветы. Ворота приоткрыты. Памятная плита (стелла) у входа. Мы первые. Еще никого нет. Обходим дом. А.А. снимает на видео. Какая-то женщина (служительница) встречает внизу как-то по-домашнему... Актеры из Москвы! Играют Пиранделло!! Siе регsоnе! Боже! Идем в дом на второй этаж. Ставни прикрыты.

(Дальше молчу). Здесь вот, в этой комнате он родился... Здесь прожил первые 18 лет... уехал, учился. Приехал, здесь женился... уехал, писал, ставил... Возвращался. Опять жил здесь... В 1934 году уехал получать Нобелевскую премию (фотографии). Последние годы — здесь. Всегда возвращался сюда, в свой дом, где родился. (Стихи-завещание: сжечь, пепел развеять, «чтобы ничего от меня не осталось», или замуровать урну с пеплом в стене — здесь). Часть такой, ста­рой стены, перенесена к старой, любимой им сосне и здесь замуровали прах. Сосна — прекрасна. Одинока среди вино­градников и палящего солнца. Дальше — море... (Сфотогра­фировались). Долго сидели на обрыве... Я подумал, что под­линные чувства приходят потом, потом — в воспоминаниях.

Не берусь описывать возвращение. Прекрасный город Агридженто, по которому мы бродили. Суббота у них — праздник цветения миндаля... (очень красиво цветет по­всюду). Праздник яркий, счастливый, искренний.

Пробираемся дальше, дальше, через гудящую толпу к театру Пиранделло. Теплая встреча. Открыли нам пустое здание. Зажгли все люстры в зале. Театр Пиранделло. Ярус­ный, золотой, бархатный.

18 февраля 1989 г.

Ну, вот и все почти, в Палермо. Идет последний спектакль. Сегодня хороший. Народу обвал, негде сидеть... Принима­ют возбужденно, живо. Как надо. Здесь получилось так: 1-й спектакль трудный, с набором от 1-го акта провального до спасительного 3-го. 2-й и 3-й спектакли не стабильные, не ровные... плохие, короче (принимают хорошо, но — не в этом дело). Вчера 4-й спектакль — вырвались на опера­тивный простор. Хороший спектакль. Хороший и сегодня, последний, тоже, видно, будет «обвал». Юра Яценко засекает по часам время аплодисментов. Бывают, по его наблюдени­ям, от 3 минут 30 секунд до 6 минут 30 секунд. Вчера апло­дисменты длились 7 минут. Да еще «Бессаме муччио» общая.

Вчера наши палермские друзья пригласили после спек­такля в бар. Ехали куда-то на двух машинах (Белкин, Витас, Светлов, Иванов). Ели вкусное мясо!! Грибы жареные. Пили водку. Потом в отель, ночью сидели на крыше. Пили вино. Прощались с Палермо. Город подсвечен, соборы, палаццо, фонтаны, море...

Завтра утром летим в Рим, оттуда автобусом в Прато.

19 февраля 1989 г., Палермо

Едем в автобусе в аэропорт. Страшные заторы на дороге, не можем выбраться из города. Опаздываем. Больше стоим и время от времени «дергаемся». Жарко. Вот, кажется, вы­бираемся на автостраду. Прощай, Палермо.