Предлагаемое читателям переиздание курса лекций об Екатерине Великой выдающегося отечественного историка профессора Московского университета М. К. Любавского будет интересно как для специалистов, так и для всех, интересующихся отечественной историей.
М. В. Мандрик
История царствования Екатерины II
В ТЕКУЩЕМ семестре нам предстоит познакомиться с историей царствования императрицы Екатерины II.
Это царствование составляет целую эпоху в русской истории, в которой достигли своего кульминационного развития два основных течения, начавшихся еще в XVII веке. Я разумею, с одной стороны, превращение старого военно-служилого класса в землевладельческий, господствующий политически и социально над остальным народом, а с другой стороны — постепенное порабощение земледельческого класса и полное развитие и господство крепостного права. Тесное сочетание этих основных течений русской жизни и определило характер века Екатерины II: все черты быта были в связи с этим основным явлением.
Кроме того, на эпоху наложила сильную индивидуальную печать личность самой императрицы Екатерины II, предшественники которой только царствовали, а не управляли народом. В 1765 году Миних писал: «Русское государство имеет то преимущество, что оно управляется непосредственно Богом: иначе не может быть, так как же оно может существовать при таких порядках». Предшественники Екатерины не властвовали над людьми, люди властвовали над ними.
Это пассивное управление прекратилось со вступлением на престол Екатерины II, которая, умея приноравливаться к обстоятельствам, создала сильную и авторитетную власть, проявила энергию и твердость во внутреннем управлении и во внешней политике: такой размер деятельности напоминал Петра и заставил депутатов комиссии 1767 года поднести Екатерине титул Великой. Екатерина вошла в историю крупной исторической личностью. Ее эпоху нельзя объяснить без объяснения ее замечательной личности, к чему мы теперь и обратимся.
Екатерина родилась 21 апреля 1729 года в скромной обстановке в городе Штетине, где ее отец Христиан Август Ангальт-Цербский был губернатором; этот княжеский род уже сильно обеднел и жил службой. В детстве Екатерина жила просто, играла с детьми, ее не звали принцессой. Уже с раннего детства появились черты, отличавшие ее потом как русскую императрицу — это самостоятельность, предприимчивость, любовь к мужскому делу. Сверстники вспоминали, что Фике (то есть Софья — лютеранское имя Екатерины) всегда была впереди всех и обыкновенно ближе к мальчикам, чем к девочкам. Это была здоровая, полная жизненных сил натура. Лица, помнившие ее в детстве, подтверждают это: она была хорошо сложена, с благородной осанкой, выражение лица ее было некрасивое, но влиятельное, причем открытый взгляд делал ее наружность привлекательной; такой Екатерина оставалась до старости. В то время в Германии воспитание детей обыкновенно поручалось французским эмигрантам, покинувшим родину при Людовике XIV. Общей моде последовали и родители Екатерины и пригласили ей в гувернантки француженку г-жу Кардель; придворный проповедник Нерар, учитель чистописания Лоран и учитель танцев были также французы. Из числа учителей принцессы известны только три немца: Вагнер — преподаватель немецкого языка, Лютер — законоучитель, пастор Дэве и учитель музыки Реллинг.
Из всех своих наставников у Екатерины осталась добрая память лишь о г-же Кардель. Это была, по отзыву Екатерины, живая, умная француженка: «Она почти все знала, ничему не учившись; она знала, как свои пять пяльцев, все комедии и трагедии и была очень забавна».
Она приохотила принцессу к чтению Расина, Корнеля, Мольера и положила начало ее литературным вкусам. Но о других учителях Екатерина сохранила дурную память, а про учителя Вагнера прямо говорила, что он дурак.
Какие же результаты дало такое воспитание? И по собственному признанию Екатерины, и по отзывам других, результаты были небольшие. Екатерина сама писала потом, что дома ее воспитывали лишь настолько, чтобы выдать замуж за какого-нибудь князька.
Но, несмотря на такое скудное воспитание, Екатерина проявляла себя в детстве как умная и способная девочка. Один из друзей упрекал ее мать, что она мало занимается дочерью. По признанию Екатерины, у нее был критический ум: «Я по-своему понимала все». Эту привычку слушать одно, а думать другое подметила и г-жа Кардель и отзывалась про Екатерину, что «эта девица себе на уме» — «elle a un esprit gauche».
Но Екатерина едва ли со своими природными задатками и дарованиями пошла бы далеко, если бы случай не сделал ее женой русского императора.
Императрица Елизавета, озабоченная удержанием русского престола в руках потомков Петра I, вывезла в 1742 году из Голштинии герцога Голштинского Ульриха-Петра, сына сестры, Анны Петровны. В 1743 году, когда Петру исполнилось 15 лет, ему стали подыскивать невесту. Дипломаты сватали много знатных принцесс, дочерей английского, французского королей. Но эти сватовства не нашли сочувствия у Елизаветы, которая думала, что брак с богатой и знатной невестой будет неудобен, и предпочитала найти «бедную, но благородную сиротку». Выбор ее остановился на принцессе Софии. К политическому расчету здесь примешивалось то теплое чувство, которое питала Елизавета к матери Софии, сестре своего умершего жениха, принца Карла: ей приятно было видеть племянницу любимого человека.
В январе 1744 года принцесса София с матерью поехали в Россию. Перед отъездом отец вручил дочери памятку, как ей вести себя в чужой стране; эти наставления очень любопытны, так как они объясняют многое в поведении Екатерины. Самым важным вопросом для отца был вопрос о перемене веры. Он рекомендовал дочери решить этот вопрос следующим образом: пусть она примет то, что сходно с лютеранской религией, а остальное отвергнет. Но после этого вполне определенного совета отец оставил дочери, на всякий случай, мостик для соне от и, сказав, что так как каждый живет согласно с личной совестью, то пусть она поступает так, как ей подсказывают ее убеждения. Затем шел ряд практических наставлений. Отец рекомендовал дочери оказывать наибольшее почтение императрице Елизавете, а потом великому князю, ее жениху; затем он советовал дочери не входить ни с кем в близкие сношения, чтобы потом не зависеть от них, милостиво смотреть на слуг, избегать крупной игры в карты, бережно расходовать карманные деньги, не дразнить Сенат, ни с кем особенно не дружить.
«Девочка себе на уме» была достойной дочкой своего папаши, тем более что обстановка, в которую она попала, заставила Екатерину действовать в духе этих наставлений.
Новая обстановка ошеломила и захватила Екатерину. В самом деле, она с матерью долго тащилась по Пруссии, ехали бедно, ночевать им приходилось, так как все постоялые дворы были переполнены, в хозяйской комнате, где жена хозяина утешала кричащих детей, тут же свиньи, поросята и другой скот, все замарано, грязно. Но все это как бы волшебством меняется, когда 6 февраля 1745 года мать и дочь прибыли в Ригу. Вокруг повозки, раньше одиноко ехавшей, появляются гофкурьеры, часовые, трубачи; им представляется генерал-аншеф, дворяне, везде роскошь, золото, бархат, серебро, шелк, все напоминает Екатерине, что она невеста русского наследника. Принцесса получает в подарок дорогую соболью шубу. Далее их везут в императорских санях, обитых мехами, на 10 лошадях, их сопровождает эскадрон кирасир и целая свита придворных. В Петербурге новая торжественная встреча. Екатерине и ее матери представляются тысячи лиц высшей знати, военные, гражданские чины и духовенство. Из Петербурга с таким же почетом их везут в Москву, где была тогда императрица Елизавета. Тут встреча торжественнее; не прошло еще и суток, как обе они жалуются орденом св. Екатерины. «Мы живем как королевы, всегда пышные выезды», — писала мужу княгиня-мать. Юная Фике была очарована не менее матери. «Моя дочь, — писала ее мать Фридриху II, — здорова и бодра. Нужно иметь железное здоровье, чтобы перенести все трудности путешествия и утомление придворного этикета. Моя дочь счастливее меня: ее поддерживает молодость. Подобно молодым солдатам, которые презирают опасность, потому что не сознают ее, она наслаждается величием, которое окружает ее».