– Кататонический ступор, – констатировал Егор‑хозяин со знанием дела. – Не стоило ее нашатырем в чувство приводить.

– Стоило, не стоило – откуда знать? – раздраженно сказал Егор‑гость. – Хотели как лучше.

– Ну и нечего было лезть с нашатырем, если не знаешь, что нужно делать, – тоже раздражаясь, сказал Егор‑хозяин. – Выискался тут… доктор Грюнштейн.

Егор‑гость, оскорбившись, собрался ответить резкостью. И Егор‑хозяин, несомненно, нипочем не остался бы в долгу. В общем, между двойниками могла выйти крупная ссора, если чего не похуже. Но Копаев, как видно, тоже читавший и хорошо помнивший Похождения бравого солдата Швейка, услыхав про доктора Грюнштейна, громко хмыкнул и покрутил головой. И Егор‑гость, вместо того, чтобы произнести ответную резкость, улыбнулся. И Егор‑хозяин улыбнулся тоже.

– А отчего у тебя такие красные глаза? – поинтересовался Егор‑гость у Егора‑хозяина. – Чрезмерно компьютерными играми увлекся?

– Ага, – кивнул Егор‑хозяин. – Понимаешь, вчера вечером, только ты ушел, позвонил Денис и сказал, что из нашего Swordworld можно выйти в один любопытный квест наподобие Waterworld. Там такой наполовину утонувший в море город, масса всяких загадок и множество персонажей: и люди‑амфибии, и какие‑то злобные рыбаки, и полиция, и простые горожане, которые как бы ни то ни се. Кроме того, там есть еще три совершенно отдельных типа, которые все время сидят на одном месте и вроде бы ничего не делают… Я полночи с этой игрой возился, но так и не понял, для чего там нужны эти трое.

– Хм, интересно, – сказал Копаев; у него‑то возникли кое‑какие мысли и ассоциации по данному поводу, но он оставил все при себе… Сперва следовало во всем разобраться самому, а там – там будет видно…

Егор‑гость кивал, жуя бутерброд и прихлебывая черный кофе; чужая игра его волновала мало.

– Теперь ваша очередь рассказывать о своих приключениях, – сказал Егор‑хозяин и облокотился на стол, подперев рукой щеку. – Поведайте же мне историю о славных подвигах своих…

– Марк Анатольевич, расскажите вы. – Егор‑гость допил кофе и поднялся. – У вас подвигов и приключений было больше.

– А ты куда? – спросил Копаев.

– А я пойду в комнату, сяду за стол, возьму бумагу, тушь и перо, – сказал Егор‑гость. – Я ощущаю в себе настоятельную потребность немножко порисовать…

13

Художники опять не пришли. Никого не было в группе, и стен ее второй день подряд никто не касался кистью.

Прошлой ночью Татьяне Георгиевне приснился сон, что Егор как ни в чем не бывало пришел в детский сад и рисует на стенах сюжеты из своего любимого Толкина. Татьяна Георгиевна верила в вещие сны.

А теперь она просто не знала, что делать.

Ждать. Ждать и надеяться…

В двери группы боком протиснулась завхоз Амалия Михайловна, она явно была чем‑то недовольна.

– Амалия Михайловна, вы не видели сегодня наших художников? – без особой надежды спросила Татьяна Георгиевна.

– Видела одного, – сурово поджав губы, ответила Амалия Михайловна. – Приходил сюда этот маленький, Леонид. Пробыл здесь с полчасика и ушел. И опять ничего не сделал.

То же самое было вчера. Леонид в одиночестве работать то ли не желает, то ли не может. А Егора по‑прежнему нет…

– Не понимаю, зачем он тогда и приходил, если ничего не собирался делать, – нудела завхоз. – А этот ваш Егор и вовсе перестал сюда являться. Уж лучше бы вы взяли художников с моторного завода, из отдела промэстетики. Татьяна Георгиевна, с этим надо что‑то делать, так же нельзя в конце концов…

– Вы совершенно правы, Амалия Михайловна, – согласилась Татьяна Георгиевна. – С этим надо что‑то делать.

В свой кабинет Татьяна Георгиевна возвращалась с твердым намерением позвонить Воронину и узнать у него, ищет ли он Егора, и каковы результаты этих поисков. В самом деле, уже сколько времени прошло, должны же быть хоть какие‑нибудь результаты?..

Еще находясь за дверью, Татьяна Георгиевна услышала, как в кабинете надрывается телефон, и, должно быть, шестое чувство подсказало ей, что звонок важный. Она, торопясь, распазнула дверь, подбежала к столу и сняла трубку.

Легок на помине, звонил Воронин.

– Егор вернулся, – сообщил он радостно.

– Где он? – быстро спросила Татьяна Георгиевна.

– Дома, надо полагать, если не в больнице, – ответил Воронин.

– В больнице? – встревоженно переспросила Татьяна Георгиевна. – Что с ним случилось?

– Если ты волнуешься за его здоровье, то ничего не случилось, – поспешил успокоить Воронин. – Это его девушка больна.

– Хорошо, – с облегчением вздохнула Татьяна Георгиевна. И тут же поправилась: – То есть девушку его жаль, конечно…

– Она поправится, – сказал Воронин.

– А ты сам откуда звонишь? – спросила Татьяна Георгиевна. – С работы?

– Нет, – ответил Воронин, – я сейчас у Дворжецкого. Тут, понимаешь, такая маленькая незапланированная семейная встреча: сам Дворжецкий, я, Ерофеев и – представь себе! – Копаев. Я сейчас всех наших обзваниваю, зову присоединиться.

– Копаев, значит, тоже нашелся.

– Да. Егор его и нашел.

– И где же пропадал блудный принц Брэнд?

– Далеко, так далеко, что никто из нас даже представить себе не мог. Он нам такое порассказал… по телефону я тебе не передам. Короче, если можешь, приезжай и сама все услышишь, из первых уст.

– А Вершинин там будет?

– Вершинину до нас дела нет.

14

– Скажите, Сай, вы когда‑нибудь задумывались над тем, что игра, в которую мы играем, возможно, оказывает некое влияние на события в мире, нас окружающем? – спросил Вершинин.

– О да, думал, причем много раз, – ответил Сай Нагаясу. – И я пришел к выводу, что влияние игры на мир, отражением, подобием и частью которого она является, должно быть не просто возможным, но обязательным.

– Но тогда эта игра может быть опасна, – сказал Вершинин.

– Конечно, – согласился Сай Нагаясу. – Как и любая другая игра.

Загадочно улыбнувшись, японец выложил на доску черный камень и сказал:

– Ваш ход.

© Copyright Романов Станислав ([email protected]).