Заметив меня, хозяин смахнул с барной стойки несуществующие крошки и не спрашивая поставил глиняную кружку. Из под стола достал запылённый кувшин с моим любимым вином.

— Скажи, хозяин… Что это за кабачок такой 'Ривваэль'?

— Это постоялый двор, — насторожился он. — Грязная дыра на восточной окраине.

— Не переживай, я не собираюсь туда переселяться. Расскажи, что это за место такое?

— Как вам сказать, норр… — начал хозяин.

Да, понимаю, для приличия надо помяться перед тем, как начнёшь закладывать своего конкурента.

— Как есть, так и скажи, — подбодрил его я и для пущей убедительности выложил на стол монету.

— Грязное это место, — вздохнул хозяин и накрыл монету широкой ладонью. — Там ошивается разная шваль, вроде той, которую вы спасли от виселицы.

— Я ещё не решил, что с ним делать, — пожал плечами я. — Да он и не похож на шваль. Скорее наёмник, который оказался не у дел.

— Так-то оно так, но наёмники тоже разные бывают. Одни сражаются честно, а другие так и норовят покопаться по карманам, пока вы лежите в луже собственной крови. Ривваэль как раз для таких персон.

Там собирается разная шваль, вроде нищих, бродяг и безработных наёмников.

— И наёмных убийц, — уточнил я.

— Да, и такие тоже встречаются.

— А кому принадлежит это уютное гнёздышко?

— Как вам сказать, норр… — хозяин опять затянул старую песню.

Пришлось расстаться с ещё одной монетой, чтобы ему лучше думалось и слова быстрее вылетали из его глотки.

— Одно время этот кабачок принадлежал гному из восточного клана.

Дела шли не очень и он продал заведение южанину из Крэйо. Этот тоже недолго держался. Едва не разорился. Ему даже голову кто-то из посетителей проломил. В конце концов, он продал его пожилому мужчине из порт Сьёрра. Какой-то разорившийся купец, который решил сменить место жительства.

— С какой это стати, купец превратился в кабатчика?

— Поговаривают, что у него были проблемы с властями.

— Что за проблемы?

— Этого не скажу, — хозяин даже руки прижал к груди для убедительности, — не знаю!

— И как зовут этого владельца?

— Так и зовут — Ривваэлем. Он очень похож на тюленя. Плешивый и такой же пучеглазый. Вылитый тюлень. У него даже усы растут в разные стороны.

— Интересное прозвище…

Я кивнул хозяину и забрав кружку с вином перебрался поближе к горящему камину. Во дворе был слышен командный рык Свэна Вархэлда.

Гоняет наших парней. Видимо кто-то лошадь плохо вычистил или одежду вовремя прачке не отдал.

Гномов я переселил к Барри. Там они благоустроили один из сараев, превратив его в казарму. Сложили печь для обогрева, койки поставили.

Кстати, идею двухуровневых коек подал Димка Воронов. Хорошее дело. В этом мире мы таких не видели. Барри всё-таки нанял себе хозяйку.

Нашёл где-то надёжную женщину. Иначе бы ему пришлось туго.

Прокормить двадцать, вечно голодных бойцов, это вам не фиги в карманах показывать.

Солнце уже перевалило за полуденную отметку. На улице почти весенняя теплынь. Скоро начнёт все таять и я наконец увижу эту аспераноррскую весну, о которой так много рассказывал Трэмп. Буйную и прекрасную.

29

— Мне жаль, но я незнаком с таким человеком, — плешивый хозяин блеснул выпученными как у тюленя глазами и развёл руки в стороны.

— Какая жалость, — вздохнул я. — Я надеялся, что у нас найдутся общие знакомые…

— Увы, — вздохнул старик.

Он и правда был похож на усатого жителя моря. Тёмные глаза навыкате и щетина вразлёт, как на старой сапожной щетке. Ко всему прочему, — украшен шрамом, который пересекал жирную физиономию.

Дочерна загорелый и лысый, как бильярдный шар. Грязная рубашка с отложным воротником, коричневые штаны и широкий матерчатый пояс алого цвета. Оружия не видно, но готов поспорить — нож у него где-нибудь припрятан.

Здешние кабатчики любят складные ножи, которые в развёрнутом виде похожи на небольшую саблю. Конечно, если нож не является статусной вещью, как у хозяина всем известной 'Улитки'. Такие вещи не прячут, а старательно выставляют напоказ.

— Ты уверен, морская твоя душа?

Он дёрнулся, но взял быстро взял себя в руки. Лишь зло прищурился.

— Я бы и рад вам помочь, но это не в моих силах.

— Значит придётся напрячь память и ещё раз подумать, — в тон ему ответил я.

— Мне очень неловко, что вызываю ваш гнев, но даже это не поможет — терпеливо продолжил он. — Я бы предложил вам выпить, но здесь не самое лучшее место для такого важного господина.

— Не хотелось бы уходить ни с чем. Эльхар сарэ та мэррум…

— Да, — кивнул он и насторожился. — Но причём здесь уходящий?

— К тому, что уходящий забирает большую часть скорби, — усмехнулся я. — Но он может и передумать. Ещё он может разозлиться и разделить скорбь на всех присутствующих… И каждый получит свою долю неприятностей. Включая тебя.

— Я законопослушный житель города.

— Ты почти висельник, — ласково протянул я, — каторжная твоя морда… На тебе клейма ставить негде.

Кстати, надо заметить, что каторжников в Асперанорре клеймят, как и в нашем мире. И ставят эти клейма, изображающее руну 'вор!', раскалённым железом на правое предплечье. Большинство кабатчиков работают засучив рукава, чтобы не намочить, а этот, смотри ты мне, работает 'спустя рукава'. Наверняка клеймо прячет.

— При всём моём уважении, мастер, — он скривился и тихо продолжил — но угрожать мне, в моём личном заведении, это не самый лучший способ подружиться.

— Ты что, угрожать мне задумал, тварь эдакая? — сказал я и улыбнулся. Положил руку на эфес и пообещал. — Да я тебе уши сейчас отрежу…

В кабак 'Ривваэль' мы заявились уже в сумерках. Аккурат в тот момент, когда городские стражники, охраняющие улицы города, зажигают факелы и вооружаются арбалетами. Днём стража ходит только с холодным оружием.

Вечерело. Разная шваль уже исчезла с площадей и забилась в свои грязные норы. Редкий житель рискнёт появиться в этих трущобах. Нам, можно сказать, повезло. Этот унылое строение, расположенное на восточной окраине города, стояло на отшибе. Кривая улочка, вдоль которой стояло несколько кособоких хижин, заканчивалась тупиком. В этом тупике и находился кабак 'Ривваэль'. Случайных прохожих здесь не бывает и быть не может.

Внутри кабак выглядел ещё хуже, чем снаружи. Закопченный потолок и грязные стены. Пол неровный и настолько грязный, что подошвы липнут к доскам. Полуразвалившийся камин в углу и ряды тяжёлых столов, за которыми сидели посетители. Рожи тамошних клиентов не блистали интеллектом и добродушием. Наоборот, — встретив такого на улице, хочется перейти на другую сторону, чтобы не испачкаться и не подцепить какую-нибудь гадость, ползающую по его одежде.

Вопреки здравому смыслу, о котором твердил гном Барри, внутрь вошли вдвоём — я и Свэн Вархэлд. Нет, я не сошёл с ума. Во дворе, укрывшись от посторонних глаз, нас поджидают двадцать арбалетчиков и команда Барри. В полном составе и готовая в любой момент устроить в этом заведении конец света. Мне не хотелось начинать драку. Была слабая надежда, что разум возьмёт верх над эмоциями. Увы!

Хозяин стрельнул по сторонам глазами и через мгновение, из разных углов начали появляться люди. Ну и хари у них! Жуть берёт. На шестерых девять глаз.

— Зря ты это делаешь, старина, — дружески посоветовал я и покачал головой. — Зря…

— Вы ещё можете уйти…

Да, было уже поздно. Потому что через мгновение рядом с моим лицом просвистел нож, брошенный кем-то из посетителей и началось…

— Хрен тебе в глотку, старик!

Двух первых нападающих мы убили сразу, без предисловий и церемоний. В этих краях не принято салютовать противнику. Убили и тех, кто последовал за ними. Уж очень они рьяно рвались вперёд. Я проткнул ещё одного, уклонился от брошенной скамьи и перекатился через барную стойку. Посыпались осколки кувшина, запущенного чей-то твёрдой рукой. Крики слились в одно, хлопнула входная дверь и я услышал бешеный рёв Барри.