Агнешка мчалась по коридору как подгоняемая попутным ветром каравелла. То есть - не встречая препятствий и взяв сразу неплохую скорость. Именно сейчас, в эти мгновения в хозяйском кабинете, за массивными дубовыми дверями, происходило много интересного, и ничего из этого “много” пропускать не хотелось. Агнешка была не только от природы любознательна, но и любопытна. И если любознательность - стремление к новым знаниям, являлась чертой врожденной, то любопытство - следствием опыта, уверенности в том, что выигрывает тот игрок, у которого более полная информация. Иногда княжна даже завидовала избранникам ветра, которые благодаря своей стихии являлись непревзойденными шпионами, но приходилось жить с тем, что есть, и справляться со своими трудностями наилучшим образом.

Комическое представление с алькайдом прошло без сучка, без задоринки. Даром, что про любовные приключения усатого кабальеро ходили самые что ни есть завлекательные слухи, перед хитростью водяницы он оказался беззащитным как новорожденный котенок. Агнешка все рассчитала филигранно. И расстояние, и время, и как ослабить шнуровку платья ровно настолько, чтоб продемонстрировать заинтересованным лицам ложбинку между грудей, таких молочно-белых, таких экзотичных для солнечной Элории. Как только Влад Дракон со своей спутницей покинули залу, к донье Брошкешевич чудесным образом вернулись чувства.

- О, благодарю вас, о благороднейший дон, о-о-о… - прошептала она, не забывая глубоко прерывисто дышать.

Зрачки светлых глаз алькайда пульсировали в такт ее дыханию. “Вот ведь бабник, пся крев!” - подумала Агнешка.

- Нет, благодарю, я найду дорогу сама. Да, простите, мне необходимо отдохнуть, да, спасибо, не стоит…

Она выскользнула за дверь и опрометью бросилась в сторону кабинета. Поворот, другой. Никого по дороге не попадалось. Коридоры были неплохо освещены - в потолочных люстрах пылали свечи. Дом Акватико в удобстве себе не отказывал. Хотя, если соединить все сведения, оговорки и недомолвки Лутеции, можно сделать вывод, что как раз об экономии им и следовало бы задуматься. Агнешка хмыкнула. Загадочной девушкой оказалась маленькая рутенская ведьма. Стоит вспомнить, какой отстраненной и грустной она была поначалу, только попав в университет, как жалась к метру Кляйнерманну, как старательно посещала лекции и пропадала в библиотеке. Они с товарками не раз и не два собирались подшутить над заучкой, но все попытки утыкались в такую стену безразличия и равнодушия, что желание продолжать издевательства очень быстро покинуло старожилов. А потом… Отчуждение никуда не делось, но ветреница быстро и незаметно приобрела уверенность и какой-то столичный лоск. Агнешка с завистью отмечала новую одежду, туфельки телячьей кожи, тончайшее кружево мантилий, драгоценные побрякушки время от времени украшающие то длинную шею, то запястья, то ушки доньи Ягг. Эта новая Лутеция не нравилась студенткам пуще прежней. Тем более что стала она захаживать к метрессе Бланке, той еще кокетке. Разумеется, признанные красавицы Квадрилиума такое спустить не могли. И одна из них - избранница огня, донья Рената Риоскеро, решилась на открытую конфронтацию. Дуэли среди дам Кордобы не были чем-то из ряда вон выходящим, даже служили неким признаком аристократического свободомыслия, избранности, если можно так выразиться. Агнешка прыснула припомнив эту самую дуэль. Осторожная водяница тогда вовсе не была в гуще событий, но наблюдала за ними с немалым удовольствием. Это был день сразу после прошлогоднего праздника Урожая. Прохладный осенний рассвет встретил дуэлянток на заднем дворе за хозяйственными постройками. Зрители, не только дамы, но и несколько десятков студентов, расположились на балюстраде, возбужденно заключая пари, на какой минуте отважная донья Риоскеро загонит в угол рутенку. Сама донья прохаживалась по брусчатке, помахивая шпагой и демонстрируя шелковое белье в разрезах удобной робы. Ее секундантка, донья Корселес, семенила рядом, оказывая всяческую поддержку. Лутеция явилась минута в минуту, почему-то вовсе не с той стороны, откуда ожидалось. Появление второй дуэлянтки зрители встретили возбужденным гомоном. На ней была мужская одежда - узкие штаны, сапоги, колет, плотно облегающий грудь, шпага в ножнах на поясе. Длинная толстая коса подпрыгивала в такт шагам. Костюм выгодно подчеркивал все изгибы и выпуклости девичьего тела, и выглядела юная ветреница так соблазнительно, что даже у Агнешки перехватило дыхание.

Донья Риоскера наблюдала приближение соперницы с кислой миной:

- Никто не согласился быть твоим секундантом? Неужели во всем университете у тебя не нашлось ни одного друга?

Лутеция улыбнулась уголком рта:

- Мне не хотелось никого затруднять.

- Ах, какая скромность! - донья Рената говорила громко, чтоб было слышно на балюстраде. - Видимо именно такое притворное целомудрие пользуется успехом у кабальеро нижнего города? Признайся, Лутеция, ты не ночевала дома, якшаясь с разным сбродом, поэтому и не нашла себе секунданта, поэтому и пришла ты сюда от Северных врат, а вовсе не из жилого крыла.

- Ты лучше дыхание береги, - посоветовала рутенка, становясь в позицию. - А ты, Корселес тебя зовут что ли? Да, донья Николеса Корселес, точно. Объявляй!

Шелковый платочек взмыл вверх, обозначая начало дуэли.

- Детинец какой-то, ёжкин кот! - Сразу вслед за этим проговорила донья Ягг, провожая взглядом выбитую из рук соперницы шпагу, и широко от души зевнула. - Ты бы потренировалась, прежде чем занятых людей от дел отрывать. Еще и в такую рань…

Девушка крутанулась на каблуках, опуская оружие в ножны. Рената взвыла и попыталась вцепиться сопернице в волосы. Лутеция пригнулась, уворачивась от захвата, одновременно выбрасывая правую руку в сторону. Донья Риоскеро взвыла в несколько другой тональности - теперь от боли, и растянулась на брусчатке.

- Тебе ухо на память отрезать? - серьезно спросила ветреница. - Или нескольких синяков хватит? Запомни! Меня трогать нельзя. Никогда. Никому. Кстати, это всех касается!

Карие глаза Лутеции серьезно обвели взглядом группу зрителей. Потом донья Ягг сладко зевнула, пружинисто поднялась и побрела к жилому крылу. Коса подпрыгивала в такт шагам.

И все. С тех самых пор университетские дамы от Лутеции отстали. Сплетничали конечно - куда без этого, но на открытую вражду никто не решался. А посрамленная донья Риоскеро поспешила выйти замуж и покинуть стены учебного заведения.

Агнешка так увлеклась воспоминаниями, что чуть было не попалась. Быстро миновав последний поворот, она вышла навстречу сиятельному дону Акватико. шествующему по коридору в сопровождении слуги. “Пся крев”, - аутентично ругнулась княжна и отпрыгнула назад. Спрятаться было решительно некуда, и девушка лихорадочно придумывала более-менее достоверное оправдание. Шаги гранда отдавались болью в висках - один, другой, третий… Агнешка вздохнула и растянула рот в радостной улыбке, готовясь произнести приветствие. Шаги… один… другой… третий… стали удаляться.

- Неужели вы думали, что мой достойный батюшка позволит кому-нибудь подслушивать под дверью? - вкрадчиво прозвучало над самым ухом. - Разумеется, он собирается заняться этим лично.

Вскрикнуть, как и обернуться, прекрасная княжна не успела, она грохнулась в обморок прямо в услужливо подставленные руки дона ди Сааведра. Опыт сделал свое дело - во второй раз кабальеро даже не покачнулся, ощутив приятную тяжесть.

Я в двадцатый, наверное, раз пробегала глазами по строчкам. Но смысл прочитанного от меня ускользал. Потому что не разумею я по-гальски, ёжкин кот. Да и франкское наречие мне не знакомо. А странички, которые трепетали в моих дрожащих пальцах, именно на одном из этих языком написаны и были.

- Что это значит, князь?

Дракон растянул губы в отвратительной покровительственной улыбочке. Так бы и врезала вражине!

- Это означает, любезная моя супруга, что время, прошедшее с нашей последней встречи я провел не без пользы, посетив некоторых известных в Кордобе ростовщиков, купцов, и даже некоего высокопоставленного чиновника элорийского казначейства.