Я кивнула. Она не упомянула Алек и я тоже промолчала. Думаю, мы обе знали - ожидать, что она присоединится к нам было слишком самонадеянно.

Мы с Джиллиан были в кухне, в тишине готовя ланч, когда появилась Алек. Я улыбнулась ей, внимательно разглядывая ее на предмет того, что она отдалялась от нас и уходила в себя. Ее глаза были не такими темными как утром, на террасе. Она прислонилась к кухонной стойке и наблюдала за нами.

- Э-ээ... Джилл? - нерешительно произнесла она.

Джиллиан замерла. Она подняла взгляд и под ее спокойным выражением явно читалась паника. Алек впервые обратилась к ней со вчерашнего разговора на террасе.

- Да, дорогая?

Алек смотрела вниз, пока говорила.

- Я разговаривала с моим издателем. Книга выйдет через несколько дней. Я попросила ее прислать несколько экземпляров. Я думала, ты... Ну, если ты хочешь, ты можешь прочитать ее до того, как она выйдет.

Джиллиан молча смотрела на Алек несколько долгих, кажущихся вечностью, минут. По ее лицу пробегали все виды страха. Нет, она не хотела читать книгу Алек. Она не хотела читать страницу за страницей, рассказывающую о том как она подвела дочь, покинув ее. И сейчас она боялась признаться в этом Алек, из-за страха, что их отношения снова отойдут на шаг назад.

Алек взглянула на нее из-под своей длинной челки.

- Я не против, если ты не хочешь читать ее. Я не знаю, хочу ли я, чтобы ты ее читала вообще.

Страх исчез с лица Джиллиан и она робко улыбнулась.

- Я хочу один экземпляр. Может, однажды я ее прочитаю…

- Хорошо, - сказала Алек с явным облегчением в голосе.

- Ты подпишешь мой экземпляр? –шутливо спросила я, пытаясь разрядить обстановку.

Легкая улыбка заиграла на ее губах.

- Ты же знаешь, что Алек Чейзн не посещает свои выставки? Так вот, Келлен Брент не дает автографов.

Мы рассмеялись, но я знала, что найду способ заставить ее написать что-нибудь милое на обратной стороне обложки. Алек накрыла на стол, пока мы с Джиллиан раскладывали еду по тарелкам. На ланч были большие куски копченой ветчины, картофельный салат, зеленый горошек и рогалики. Джиллиан несколько раз позвала Рейнера, но не получив ответа, пошла за ним, оставив нас наедине.

Я обняла Алек сзади.

- Ты в порядке?

Я хотела честного ответа. Если она чувствовала себя здесь неуютно и только делала вид, что все в порядке, мы могли бы уехать. Она не должна была оставаться, даже если Виндчейз и был лучшей защитой от СМИ. Она кивнула и прижалась ко мне крепче.

- Думаю, да.

Она не стала конкретизировать и я не настаивала. Казалось, она действительно была в порядке и если это и было иллюзией, то я была не против пожить в ней хоть какое-то время. А пока я буду следить за тем не обманывает ли она меня и не слишком ли ей тяжело находиться здесь.

Мы отстранились друг от друга, когда услышали приближающиеся шаги Джиллиан.

- Мужчины. Не знаю почему мы...

Она остановилась на полуслове. Я пыталась не улыбнуться, потому что выражение ее лица было дико комичным. Джиллиан поняла слишком поздно, что разговаривала с лесбиянками. Она быстро взяла себя в руки, спокойно продолжив.

- Давайте начнем без него.

Я поймала взгляд Алек, когда мы садились. Ее глаза смеялись.

Алек прилегла отдохнуть после ланча. Мы решили открыть наши подарки, пока она спала. Я отодвинула в сторону ее подарок мне и свой ей, чтобы открыть их вместе в нашей комнате. Сначала я чувствовала себя глупо. Рождество на день позже? Причина, по которой мы праздновали на день позже все время сидела у меня в мозгу. Мы с Джиллиан ждали Рейнера в ярко и празднично декорированной гостиной.

Я поймала взгляд Джиллиан на завернутом подарке от Алек. Могла ли она открыть ее? Мне кажется, у Алек было много храбрости и я верю, что досталась она ей именно от ее матери. Вне зависимости от того, что Джиллиан думала эта картина могла принести ей, она все равно откроет ее, потому что мысль не открыть подарок от Алек никогда не приходила ей в голову.

- Готовы? - спросил Рейнер, входя в комнату в красной шапке Санта Клауса на голове. Я рассмеялась. Я совсем забыла о шапке. Отец перестал надевать ее, когда я поняла, что Санта Клауса не существует. И сейчас этот жест только придал моменту праздничную атмосферу, в которой мы так нуждались.

Мы открыли все подарки и последним не открытым оставалась картина Джиллиан. Рейнер не стал выделывать никаких глупостей, какие он делал во время открытия предыдущих. Он знал, как она тревожилась из-за этого подарка. Он поставил картину в середине комнаты и прислонил ее к дивану. Я уже знала, что скобы невозможно снять вручную, но ничего не сказала, пока отец мучился, пытаясь их отогнуть. Я не хотела портить первоначальную реакцию Джиллиан, проговорившись, что уже видела картину. Мой отец умный человек, поэтому он быстро догадался, что не справится без помощи инструмента. Джиллиан стояла в полуметре от картины и смотрела на нее так, словно если бы очень постаралась, то могла увидеть ее сквозь драпировку.

Рейнер вернулся с молотком и быстро расправился со скобами. Я встала перед Джиллиан. Я ждала, чувствуя себя такой же напряженной, какой она выглядела, пока набиралась храбрости отодвинуть драпировку с картины. Наконец, набрав полные легкие воздуха, она потянула за край ткани. Выражение ее лица стоило всего этого ожидания. Ее глаза расширились в удивлении и узнавании. Она знала этого ребенка. Она подняла дрожащие пальцы к губам и прошептала:

- Келлен.

Отец встал позади Джиллиан и обнял ее за плечи. Она потянулась, чтобы прикоснуться к картине, ее пальцы следовали по пути кисти Алек. Сейчас она не находилась в этой комнате с нами, прикасаясь к картине ее потерянной маленькой девочки. Она была в прошлом, где прикосновение к Алек было самим собой разумеющимся. Она была в месте, где ее дочь была Келлен, а она просто «мамочкой».

- Она необыкновенно талантлива, - тихо сказал Рейнер. Он только сейчас это понял?

Джиллиан коротко кивнула.

- Она рисовала еще до того, как научилась писать свое имя. Ты бы ее видел. Она была такой забавной. Краски всегда оказывалось больше на ней, чем на бумаге.

- Куда ты хочешь ее повесить? - Рейнер оглянулся, словно пытаясь определить на какой стене повесить эту новую картину Чейзн.

Джиллиан отвела взгляд и я видела с какой неохотой она покидает то прекрасное место, где Келлен все еще принадлежала ей. Ее глаза обвели комнату. Взгляд остановился на мрачном оригинале Чейзн. Картины настолько отличались друг от друга, словно они были написаны двумя разными людьми.

- Не здесь. В солнечной комнате, наверно. Эта картина должна быть в светлой комнате.

Рейнер поднял картину и они направились в солнечную комнату. Я не пошла с ними. Я решила выйти на террасу. Наверное мне не стоило наблюдать за тем, как Джиллиан разворачивает картину. Ее реакция была более интимной и открытой, чем я ожидала. Она всегда любила Келлен и очень любит Алек. Я не хотела знать как она пережила такую потерю.

Как выжила каждая из них? Что вы сделали? Как вы могли забыть то, что не прощается? Как вы сумели простить то, что не забывается? Может, я неправа. Может то, что я видела как выживание, было просто существованием. Быть живой не то же самое, что быть живущей. Алек сказала мне, что она не тот человек, которым могла бы быть, не случись эта ночь никогда. Думаю, то же самое можно сказать и о Джиллиан.

Алек спала до позднего вечера. Думаю, это была напрасная надежда, что сон принесет ей то же спокойствие, что принесла Джиллиан ночь. Я хотела верить, что все что ей нужно, чтобы излечиться это - время. Она свернулась в центре постели, сложив руки под щекой. Я осторожно скользнула к ней в постель. Склонившись над ней, я нежно погладила ее щеку.

- Алек, просыпайся.

Она не хотела покидать свой сон. Густые ресницы затрепетали, но отказывались открываться. Губы надулись, а брови нахмурились. Она свернулась еще крепче и отвернулась от меня, зарываясь лицом с свои руки.