— Без вас, врачей центра, кто работал там прежде, — продолжила Пелагея, — нам разрешение не получить. Кроме того, это может выглядеть подозрительно. Но вы нужны нам не только как прикрытие. Вы же, во-первых, сможете продолжить свои работы, а так же станете ценными участниками в освобождении Земли от них. Конкретно нас интересует технология анимации атрофированного нерва конечности, которую успели успешно внедрить еще до столкновения. Но, насколько нам известно, эта технология способна на большее. В том числе и на восстановление активности всего мозга.

— Эта информация не публиковалась, — отрывисто ответил Нейт, явно не проникшись еще доверием к посетителям.

— Поскольку была запрещена к публикации, — продолжила Пелагея.

— И внедрению, — добавил Нейл.

— Но это не причина, о ней не знать.

— Допустим, — выдавил Браннекен.

— Как ты видишь, мы об этом что-то знаем. А вам, думаю, было бы интересно продолжить свою работу.

Пелагея прекрасно понимала, что человеку, ученому, важно даже просто иметь возможность продолжать свою работу. Но если знать, что она будет оценена и тем более внедрена, это может быть гораздо бо́льшим стимулом. И она добавила:

— Тем более, что теперь, перспектива ее применения более, чем вероятна. Это я тебе обещаю. Я первая завещаю тебе себя для испытаний, если со мной что-то случится.

«Предпоследние десять на этой неделе и еще десять на следующей, — считал Демид щитки, записывая в журнал номер очередного, где он провел плановую замену блоков автоматического переключения на резервный источник питания. — А потом работы либо прибавится, либо не станет!»

Одновременно с заменой блоков резервников он вставлял в разъемы кабелей, идущих от входных клемм до клемм распределительного щитка, иглы, которые представляли собой маленькие и простые радиоустройства и должны были при получении сигнала сымитировать перегорание проводника, сами при этом полностью расплавиться. Такие же иглы Демид потихоньку уже в течение полугода вставлял на всех главных и периферийных, основных и резервных участках электросистемы телецентра Юро, а так же в кабелях, подключенных непосредственно к оборудованию.

В двух других оставшихся телецентрах, Дефанвей и Кариба, которые наравне с Юро продолжали вещание, проводилась аналогичная подготовка. Насколько Демид был в курсе, там уже все сделали и ждали его.

Сверив часы и пожелав друг другу удачи, три курьера разъехались по своим направлениям.

Самолет Инги приземлился почти по расписанию. Через день она была уже в назначенном городе. Оставалось пять дней, которые нужно было провести не привлекая внимания, но при этом найти способ попасть в телецентр.

Впрочем, эта проблема предполагалась, но по факту подойти к центру Дефанвей было не сложно. Он находился в центре города, прилегающей территории не имел, а соответственно и охраны вне здания. Внутрь же попадать было не обязательно.

Лина из-за плохой погоды на принимающем побережье вынуждена была немного задержаться с вылетом. Но к назначенной дате она все же успела подготовиться.

Дольше всего до центра Юро с несколькими пересадками добираться пришлось Михею, так как ему пришлось прибегнуть к услугам сухопутных сообщений. Все возможности авиации были сосредоточены на межконтинентальных перелетах, поскольку им не было альтернативы из-за царящего полного хаоса в морях.

Остановить работу всех трех центров планировалось одновременно. В нынешних условиях это было сделать довольно трудно, так как центры располагались в трех разных частях света, а возможности созвониться и скоординировать действия не было. Поэтому, каждый вынужден был терпеливо дождаться условленного часа.

— Ну, что ж? — Михей, наконец, сидел на скамейке в небольшом сквере под стенами телецентра Юро, смотрел на часы и беседовал сам с собою. — Надеюсь… Да, нет, я уверен, что вы сейчас делаете то же самое. Два, один… Да здравствует белый шум!

Потом он как бы неожиданно вскочил и посмотрел вверх на здание центра, где с наружной рекламы заискрило как будто от короткого замыкания. Реклама погасла, вслед за ней погасли окна, погас вестибюль и указатели подземной парковки. Михей, конечно же, поспешил в сторону прочь от здания, не переставая оглядываться.

Пелагея прибежала в штаб как смогла рано и сразу вызвала Пест в надежде, что Глеб еще не ушел домой, и Венец.

— Глеб, ты думаешь это случайность?

— Чтобы одновременно прервалось вещание трех каналов практически на весь день? До сих пор ведь не восстановлено! Сомневаюсь!

— Они же не в одном здании находятся?

— Насколько я знаю, даже не на одном континенте! Как минимум один точно откуда-то от вас вещает. Наверное, Кариба, судя по названию.

Подключился Венец.

— Томас, вы тоже без телевидения? Ой, привет, Рехема! — поправилась Пелагея, увидев, кто появился на дисплее.

— Томаса пока нет, — ответила Рехема. — Но у нас да! Телевидение отключено с полудня.

— У вас с полудня, значит. Ну…, - задумался Глеб, прикидывая разницу во времени. — Да. Одновременно с нами! А у вас со скольки, Лаш?

— Ночью оборвалось. Точно не знаю. Так говорят. Получается тоже одновременно с вами.

— Тогда точно не случайно, — подытожил Глеб.

— Это точно кто-то работает, — согласилась Рехема. — Вы обратили внимание, где-то раз в полгода происходит какая-нибудь неслучайность, направленная против правительства?

— Они зато что-то делают, в отличие от нас, — скептически отозвалась Пелагея.

— Подожди, подожди… Тебе наскучила тишина? — возмутился Глеб комментарию Пелагеи. — Да, согласен. Мы не ведем активных действий. Но это из тех соображений, что вести их вслепую попросту неэффективно. Мы сейчас не можем достоверно отличать нас от них. Против кого мы будем вести активные действия?

— Отбой, Глеб. Согласна. Мы и так теряем периодически людей. А их мало. А если это просто правительство отключило последние каналы?

— А почему они их тогда раньше-то не отключали? — молниеносно возразила Рехема.

— Мне другое интересно, чего они хотели добиться этим? — озадаченно произнес Глеб.

— «Они» это сейчас у тебя кто? Они или все-таки ты думаешь, что это дело рук человеческих? — уточнила Пелагея.

— Я думаю, что это люди, — задумчиво произнес Глеб. — Но мне не понятна их цель.

— Снизить влияние правительства на массы? — предположила Пелагея. — Но вещание ведь все равно восстановят.

— А смысл тогда? — продолжила Рехема.

— Вот и я волнуюсь, что из-за таких бессистемных акций может усилиться контроль полиции за населением. Нам это не очень будет удобно и, полагаю, может многое осложнить.

— Пела, это ты?

— Да, мам.

Пелагея, не спеша, развязала слегка испачканный с одного края бежевый шарф, свернула и положила его на трюмо, сняла пальто и аккуратней обычного усадила его на плечики, отряхнув и пригладив. Она пришла к себе уставшая от сложного дня и словно пыталась сосредоточиться на этих рутинных процедурах, которые обычно делала быстро и автоматически. Мать даже успела выйти ее встретить.

— Привет, милая?

— Привет, мам.

— Что сегодня нового? — спросила мать, по обыкновению интересовавшаяся очередными прорывами и идеями.

Она как тайный советник всегда хотела быть в курсе всех событий и деталей, сказывалась старая привычка, обязательно, даже если Пелагея не хотела, давала свою оценку. Иногда даже подбрасывала интересные идеи.

— Сегодня? Сегодня, наконец, запустили лабораторию, — медленно ответила Пелагея, словно они эти лаборатории запускают каждый день по несколько раз.

Виолетта заметила, что дочь, отвечая ей, оставалась глубоко в своих мыслях, словно скрываясь там, чтобы не сказать лишнего.

«Это так она ответила о лаборатории, которую мечтала поднять больше года? — удивилась мать. — Еще несколько месяцев назад она весь вечер рассказывала, с каким трудом им удалось завербовать врачей».