— …нави…тскре…

Глеб не полностью разобрал его слова. Впрочем, он их уже давно выучил.

От былой статусности заведения, с присущей чистотой и аккуратностью во всем, теперь осталось только сожаление о ней. Однако, получить здесь работу по-прежнему стремились многие врачи. Одновременно сюда стремились и пациенты, так как все-таки сохранился имидж высокого профессионализма. Или просто в других больницах он слишком упал. Центр «Крони» теперь напоминал скорее госпиталь, чем известный международный медико-исследовательский институт. Кругом полно людей, ходят, снуют, сидят, лежат, даже в холле.

— Нам необходимо встретиться с доктором Браннекеном и доктор Уайдшером. Они у себя? — спросила Пелагея у регистратора, по старинке занимавшего место за стойкой у входа, когда они с Нейлом, Колет и Питом вошли в здание центра.

— Вам назначено?

— Нам не требуется предварительное назначение, — уверенно заявила Пелагея.

— Тогда, боюсь, они могут быть заняты или даже быть на операции.

— Оповестите их по внутренней связи, чтобы они немедленно были у себя.

Белый халат Пелагеи с отливающими лацканами и нашивкой академии, а так же трое ее коллег, стоящих в центре холла с серьезными лицами, убедили или даже несколько напугали регистраторшу, и она не стала далее пререкаться.

— Доктор Браннекен, пятый этаж, кабинет 560, доктор Уайдшер, седьмой этаж, кабинет 738.

Пелагея, ничего на это не ответив регистраторше, вернулась к своим, и они вместе направились к лестнице. Видя, что посетители направились не в ту сторону, регистраторша учтиво решилась им помочь.

— Лифт у нас с правой стороны, сюда, пожалуйста.

— Спасибо. Мы по лестнице. Вы уже сообщили докторам? — строго спросила Пелагея.

Ответа они не стали дожидаться.

— Центр постоянно переполнен. Койки в коридорах и даже на лестничных клетках, — заметила Колет, проходя как раз мимо одной из них.

— Население стало в несколько раз меньше, а в госпитале не протолкнуться, — отметил Нейл.

— Власти все время ищут террористическую угрозу, хотя сами установили настоящий террористический режим по всему миру. Люди же боятся побежать, чтобы просто догнать автобус. Отсюда и такое наполнение центра, — попыталась найти объяснения Пелагея.

— Тем более что сотни других больниц попросту закрылись, — добавила Колет.

— Ну, вам на седьмой этаж, а мы с Нейлом пришли, — сказала Пелагея, когда они дошли до пятого этажа. — Удачи! — коротко добавила она.

Пелагея, даже не успев начать говорить, с первого взгляда держалась напористо.

— Мы из академии, подразделение биологической безопасности. В ваш центр на днях поступил пациент по имени Томаш Майшис. Нам сообщили, что его вели Вы.

— Нет. Не я, — возразил Браннекен. — Его ведет доктор Уайдшер. Я только принимал.

— То есть вы его осматривали, — выкрутилась на ходу Пелагея.

— Да. Это верно, — Браннекен не мог понять причину такого визита, был немало напуган, даже успел предположить, что это пришли они, что это все, конец, но все же старался держаться.

— Вы контактировали с ним?

— Конечно, — прищурился Браннекен.

«Вы контактировали с ним?» — в то же время в кабинете двумя этажами выше Колет так же напористо задавала тот же вопрос доктору Уайдшеру.

— В том числе непосредственно, пальпация, я имею в виду, и, наверное, в нарушение правил, без стерильных перчаток? — продолжила Пелагея.

— В том числе. С перчатками, знаете ли, напряженно, — оправдался Браннекен. Он все-таки попытался сбить их напор и перехватить инициативу. — Объяснитесь. Что это все значит? Вы в моем кабинете, чините мне допрос!

— Лучше успокойтесь, — более чем уверенно произнес Нейл. — Сейчас не лучший момент для эмоций. Пациент Майшис инфицирован опасным и малоизученным вирусом. Он вернулся сюда четыре дня назад из поездки на острова Молук, где сейчас вспыхнула эпидемия. Инкубационный период длится шесть-семь дней, после которых больной умирает в течение двух дней с крайне высокой вероятностью, по статистике на данный момент. Что влияет на выздоровление, пока не ясно.

Браннекен явно не ожидал такого поворота. Продолжила Пелагея.

— Первые признаки могут проявляться на коже, имевшей непосредственный контакт с зараженными.

Браннекен нервно дернул руками, бросил на них взгляд и снова посмотрел на гостей.

— Покажите Ваши руки, — попросила Пелагея.

Браннекен, потеряв всякую волю, растерянно протянул руки и наблюдал, как Пелагея надевает перчатки. Она положила его ладонь на свою и наклонила голову. Потом посмотрела на Браннекена и четко сказала?

— Смотрите в сторону.

Браннекен безропотно подчинился, ощущая сильнейшую пульсацию в голове.

Пелагея достала и кармана скарификатор и быстрыми четкими движениями проткнула два пальца Браннекена. Тот от неожиданности рефлекторно попытался отдернуть руку. Но Пелагея, удержала ее и посмотрела ему в лицо.

Когда Браннекен отвел свои глаза, не выдержав ее взгляда, она облегченно выдохнула.

— Нормальный, — выговорила она через паузу.

— Что все это значит? — возмутился Браннекен.

— Присядьте, доктор, — спокойно сказала Пелагея, сейчас мы все объясним. Она тоже опустилась на стул возле стола Браннекена. — Ваше имя Нейт?

— Нейт! — несколько повышенным тоном раздраженно ответил Браннекен.

— Нейт, забудь все, что мы тебе сейчас говорили про вирус. Это не правда. То, что мы сейчас сделали, было только проверкой.

Пелагея тем временем, бросив взгляд на Нейла, проткнула себе палец острым предметом, висевшим у нее на браслете. Палец закровоточил. Аналогичным образом поступил Нейл.

— Нам нужно было убедиться, что ты — человек, — закончила она.

За эти несколько секунд, прошедших после слов «не правда», Браннекен успел вскипеть.

— Что я — человек? Что я — человек? — он с трудом подбирал слова. — Что за балаган вы мне здесь устроили. Режете пальцы мне, потом себе. Покиньте мой кабинет. Сейчас же!

Но Пелагея даже не дрогнула. Она с чувством с таким трудом пройденного первого этапа спокойно продолжала:

— От всего, что ты услышишь дальше, напрямую зависит выживаемость человечества. Если эта информация будет передана тобой в ненадлежащие руки, можешь считать себя ответственным за гибель человечества. Если такое случится. Но, тем не менее, ты ее услышишь. А потом, если ты все-таки будешь настаивать, мы уйдем.

— Покиньте мой кабинет, — повторил Браннекен. — Или я сейчас вызову охрану!

— Ты этого не сделаешь. Потому что ты че… — Пелагей начала отвечать на вопрос Нейта до того, как тот успел его задать.

— Это почему же?

— Ты человек. И мы люди. Ты только что в этом убедился. А охрана? Они кто? Ты же сам им не доверяешь.

Браннекен хотел было сесть, но последние слова словно выбили из-под него стул, он повел рукой позади себя и, не нащупав кресло сразу, передумал.

— Я Пелагея, это мой друг Нейл, — продолжила гостья. — Мы пришли к тебе и доктору Уайдшеру… Кстати, как его имя?

— Тревор, — натянуто процедил доктор.

В интонации Нейта читалась явная внутренняя борьба с желанием как можно быстрее закончить этот фарс и невозможностью его прервать.

— Тревор, — повторила Пелагея. — Сходится. Так вот. Мы хотим, чтобы забытая исследовательская лаборатория вашего центра снова начала работу. Самое главное, чтобы было получено разрешение, одобрение или просто молчаливое потворство руководства центра. Возобновление работы лаборатории не должно вызывать шума и подозрений.

— Как вы на меня вышли?

— Ты публичное лицо. Получить рекомендации о тебе можно не только на стенде в холле центра, но и далеко за пределами этого города. В Интернете, в конце концов, много твоих статей и монографий.

— Интернет уже несколько лет отключен.

— Но его серверы по-прежнему существуют, хотя никому и не доступны, — возразил Нейл.