— И все-таки я не могу понять, не могу поверить, что есть этот крошечный носитель, где… — озвучивал свои медленные мысли Авдей. Вдруг он остановился. — У нас на самом деле было две теории. Одна о случайном зарождении жизни…

Деш улыбнулся.

— А не кажется тебе, что слишком много случайностей, — перебил Деш. — Удачное расстояние до звезды, наклон оси, подходящий спутник нужной массы…

— Бестолковый! На нем нельзя было даже спокойно ходить, не то, чтобы жить, — теперь вклинился Авдей.

— Не такой уж! Как минимум для обеспечения приливов. Далее удачный состав, обеспечивающий наличие магнитного поля, исключающий ионизацию всего, — продолжил Деш, — удачно сложившийся состав атмосферы, содержащей тот же озон? Это лишь несколько из необходимых условий. Я уже не говорю, о случайном зарождении первой живой молекулы, случайном обретении оболочки и превращении ее в клетку.

Сколько нужно удачных случайностей только для этих первых двух этапов? А последующие миллиарды случайностей так называемой эволюции. Ты не силен случайно в вероятностях?

— Так и звезд с различными условиями во вселенной не мало? Сколько среди них подходящих?

— Даже если не одна! Умножь эту вероятность, на вероятность последующих совпадений.

— Она же не нулевая! Значит, шанс есть. В него отнюдь не труднее поверить, чем в то, что мы всего лишь одна из ваших технологий.

— Поверить! — улыбнулся Деш. — Вам всегда было проще поверить или не поверить, чем обдумать, оценить и аргументировано подтвердить или опровергнуть. А мы ведь так и не можем объяснить, что же физически или химически лежит в основе этого вашего феномена «вера». Ни как общего мирового, ни как индивидуального, в отношении отдельных жизненных вопросов, что возникают каждый день.

— Между тем, для нас вера — это основа. Если нет веры, нет доверия, то невозможно построить что-то еще.

— Ты думаешь, что вера первична?

— Полагаю, это так.

— А если я тебе скажу, что понятие «вера» — это прямое следствие понятия «ложь»?

Авдей на какое-то время задумался.

— Может, наоборот?

— Вряд ли. Сначала кто-то соврал, а потом кто-то ему поверил. Все, что было до лжи, было просто реальностью. Теперь же добрая половина вашей человеческой активности направлена на пресечение нечестного поведения, то есть лжи.

«…половина жизни… против лжи… — перефразировал короче мысль Деша Авдей, медленно продолжив ее перекладывать на реалии, — … полиция против населения, против нее прокуратура, ее тоже кто-то наверняка проверяет, суды решают споры между всеми… Да хотя бы системы контроля в аэропортах…. да даже системы оплаты в метро… Сколько нужно оборудования, заводов его производящих? Сколько там персонала…?»

— А что же заставило первого человека соврать, в таком случае? — продолжил обратную цепочку Авдей.

— Умение строить гипотезы! Творческий потенциал, иными словами. Но интереснее другое. Что заставило других ему поверить? И что заставило его пользоваться этим? Это интересно хотя бы с фундаментальной точки зрения! Ведь именно этот феномен «веры» одновременно движет вас вперед и ограничивает, сближает и разделяет, и даже делает нелогичными. Но когда мы закладывали ваш принцип, мы предполагали только рациональные последовательности развития. И то, что вы смогли покинуть границы вашего носителя, я говорю сейчас о непосредственно субстрате, имея свои догмы… Это тоже феномен!

— Феномен нашего феномена в том, что мы верим, но всегда сомневаемся! — включился в игру слов Авдей.

— Вы верите, но всегда заблуждаетесь! — улыбнулся Деш.

— Мы заблуждались только в представлении о вас. Но то, что вы в каком-то виде есть, большинство из нас знали. Ну, или, вернемся снова к этому понятию, верили в это!

Авдей посмотрел на Деша. То ли из окна так падал свет, то ли еще по какой-то причине Авдею показалось, что вокруг Деша… Авдей сам не успел осознать, что это именно было, так как коварная мысль внезапно прокралась в голову:

— А вот интересно, Деш, вы уже определили границы своего носителя?