Мад, по мере того как накапливал информацию по записям Ярика, сбрасывал ее Глебу, который пытался во всем этом разобраться, старался, как мог, по воспоминаниям слов отца пояснить Маду смысл некоторых фрагментов записей.

Прошла встреча очередного нового года, в котором все ожидали прорыва, ведь Примула уже наработала некоторую базу возможностей, и от подготовительных действий уже всем хотелось перейти к более активным. Глеб связался с Венцом и попросил позвать Мада. Пелагеи не было в штабе, но главное, что присутствовал электронщик Орест, он вышел на связь от Чаши. Как раз он-то и был нужен Глебу.

— Мад, скажи, а скрежет на всех записях одинаков? — уточнил Глеб.

— Не идентичен, но имеет ряд общих характерных признаков, — ответил Мад.

— А тот, что двумя годами позже?

— Такой же.

— Этот звук можно достоверно идентифицировать в произвольном звуковом потоке?

— С некой вероятностью.

— С какой именно? — поинтересовался Джоска.

— Кто же ее считал? Просто думаю, что существует некоторая вероятность ошибки. Полагаю, не высокая.

— Десять, тридцать, восемьдесят процентов? — предложил оценить хотя бы грубо Глеб.

— Да, ну! Ну, процента полтора, два!

— Это хорошо, — оценивающе сказал Глеб.

— Это практически безошибочно! — радостно заметил Джоска.

— Именно это я и хотел услышать, — заключил Глеб. — Тогда на этой базе мы можем разработать детектор. Мад, расскажешь Оресту все об этом звуке, как его выделить, идентифицировать, измерить и так далее. Орест, вам с Мадом нужно разработать устройство, которое бы постоянно анализировало звук вокруг и могло бы дать нам знать, что вблизи нас кто-то из них. Думаю, это может быть какой-то браслет, который было бы удобно постоянно держать при себе. Как часы.

— На экранчике высвечивать расстояние до источника, — предложил Мад.

— Расстояние определить невозможно просто по приемнику, — сообщил Орест. — Интенсивность без проблем покажем.

— Думаю, не очень будет удобно и возможно постоянно смотреть на часы, — возразил Нейл.

— Согласен с тобой. Надо, чтобы детектор информировал более активно. Вибрацией, нагревом на тыльной стороне часов, например, чтоб я это просто кожей легко мог ощутить, — сформулировал задачу более четко Глеб.

— Эта вещь еще, наверное, должна быть компактной и простой в производстве, — добавил Томас.

— Это тоже важно, — согласился Глеб. — Нужно срочно придумать, где мы будем это производить.

В этот момент прибежала в штаб Пелагея. Глеб продолжил:

— У нас регион промышленный, производства электроники тоже есть, наверное, найдутся где-нибудь связи. В своих регионах тоже попробуйте выяснить.

— Мы, конечно, поищем. О чем речь? — пообещала Пелагея. — Пест, Венец привет всем!

— Кажется, у нас будет детектор. Потом расскажу тебе детали, — пояснил Орест.

— Спустя три года! — оглянулась назад во времени Пелагея.

— Если это заработает, — начал строить планы дальше Глеб, — то через какое-то время мы получим приблизительную информацию о численности и местах, где они бывают. И нужно значит усиленно думать о том, как их ловить. Джоска, ты, кажется, что-то уже предлагал? — вспомнил Глеб.

— Да. Я думал, — сказал Джоска. — Много думал. Надо исходить из того, что мы сможем достать. Сейчас все будет куда сложнее, чем три года назад. Предлагаю попробовать использовать просто достаточно мощный магнит, который просто прижмет к себе все, что угодно?

— Ну, да! Нам ведь сейчас не нужно создавать антураж в виде шоу, — добавил Захар.

— Ну, вот! Умные ребята? — улыбнулась Пелагея.

— А ты нет? — улыбнулся ей в ответ Глеб.

— Ну, в чем-то, безусловно, да! — кокетливо согласилась Пелагея.

— А на сколько мощный магнит нужен, ты уже рассчитывал? Мы сможем такой найти? — уточнил Глеб.

— Не то чтобы рассчитывал, — ответил Джоска. — Чтобы рассчитывать нужны исходные данные. А их нет! Поэтому только прикидывал.

— Так же как и в прошлый раз? — подколола его Пелагея.

— Ага. И потом взяли с кратным запасом! — поддерживая расположение Пелагеи, ответил Джоска.

— Мне кажется, главное только нужно расположить магнит правильно и достаточно близко, — включилась в идею Милена.

— В таком месте, чтоб ничего лишнего не прижало к нему! — вставил Томас. — Но чтобы там оказался один из них. Я прав, Джоска?

— Прав. И чтобы между магнитом и одним из них не оказался один из нас, — уточнил Джоска.

— Это хорошо, что Джоска в штабе сегодня, — добавил Томас. — Чет как с вами не свяжешься, он по жизни на работе! А вы как бы и нет, все прохлаждаетесь! — пошутил Томас.

— А вы не иначе паритесь! — ответил в том же духе Глеб.

— Ну, мы-то, конечно! У нас лето! Паримся!

— Везет вам! А у нас зима. Мы реально прохлаждаемся! У вас-то лето от зимы отличается на десять градусов!

— Все правильно говоришь. У нас и зимой не приходится прохлаждаться!

— Ладно. Джоска, скооперируйся с нашими физиками. Нужно от прикидок все-таки к расчетам переходить. Как бы там ни было сложно, комбинацию необходимо будет придумать, — закончил Глеб. — Давайте, до связи!

Как никто другой, из тех, кто занимался прямо или опосредованно, с научной или только с производственной позиции принципом Земля, сложность ситуации понимал Деш. Люди, изъятые с экспериментального носителя, нужны были, чтобы оценить результаты текущего этапа их развития. Но что делать с ними потом, когда все мерки сняты и синхрофазограммы записаны? Не смотря на то, что эксперимент длился уже четвертый сиклон, этот вопрос так и не был еще решен. А точнее явно возник только сейчас. Спорные мнения были даже по поводу того, а позволять ли им хотя бы общаться между собой?

С прежними контрольными отборами поступали просто — весь материал уничтожали, руководствуясь соображениями безопасности, поскольку технология еще находится в статусе экспериментальной. Но в последний раз изъятие с тестового носителя проводилось уже после официального запуска проекта в производство. И Деш не мог их уничтожить после того, как были закончены с ними лабораторные работы, занявшие в общей сложности около двух обиоров.

Деш думал об этом еще во время изъятия. Одного человека, изъятого в числе последних и сложно приходившего в норму, Деш решил забрать к себе домой. Но только после того, как тот полностью адаптируется. Среди коллег Деша нашлись желающие поступить так же. Поэтому те люди, кто воспринимал новую среду легче, смогли раньше поменять шкуру подопытного кролика на диковину, которую все разглядывают. Интерес к технологии был довольно велик.

Однако, Деш четко ставил условие, что это не серийные образцы, и их нельзя использовать по прямому назначению технологии.

Этот же вопрос касался уцелевших людей с первого производственного носителя, который пришлось перезапускать с нуля. А их было тоже около тысячи человек. Если позволить им общаться, то может случиться то же, что и на носителе — они начнут истреблять друг друга. Не позволять — они, очевидно, чувствовали дискомфорт в отсутствие общения и вообще в отсутствие занятия. Поэтому большую их часть постоянно держали в состоянии глубокого сна, оставляя бодрствовать не более пяти процентов уцелевших экземпляров.

Деш один сидел в гостиной, читал газету. На столе стояла чашка свежезаваренного таойи. Асан был на исходе, и за окном уже таяли сумерки. Деш просматривал новости, статьи, отзывы о внедренном принципе.

— Тебе не удалось хорошо отдохнуть, Авдей? — поинтересовался Деш, видя не бодрое лицо Авдея, медленно спускающегося с верхнего этажа.

— Нет, спасибо. Отдохнул я хорошо, — ответил Авдей, хотя его голос не звучал бодрее, чем выглядело лицо.

Вслед за Авдеем примчался и Картес, виляя хвостом, и встал рядом с ним.

— Тогда отчего такой вид?

— А отчего быть бодрым, если сейчас ты пойдешь спать, мне одному куковать весь день.