Вид у него, конечно, был не под стать довольно тёплому дню: блестевшие от смазки сапоги, к которым прилипли травинки, тёплый свитер, жёлто-зелёные шуршащие штаны, а на голову он напялил найденную на печке заячью зимнюю шапку. Но прибывшие не обратили на это ни малейшего внимания.

— Денис Трофимыч? — в один голос спросили они, глядя на появившегося на крыльце человека.

— Здравствуйте! — тихо ответил Степан, не подтверждая и не отрицая, что он именно тот, за кого его принимают, и соображая, как себя вести дальше.

— Денис Трофимыч, дай приют на ночь, а то целые сутки без роздыху, лошади устали да и мы притомились, — сказал верховой в фуражке.

— Ну что за вопрос, — выдавил из себя улыбку Степан. — Милости просим. Чем богаты, тем и рады.

— Спасибо на добром слове, — сказал верховой в фуражке, спешиваясь, и представился: — Я Валерий, моего напарника зовут Виктором.

— А кто же вы будете? — спросил Степан, справившись с волнением.

— Из геологической партии, — ответил Валерий. Он был повыше и похудее напарника. — Образцы в посёлок везём. Сезон закончился. Мы — последние ласточки: добро свое подбираем. — Он указал на грязные мешки, притороченные к сёдлам. — И то, видишь, задержались до холодов.

У Степана отлегло от сердца: «Фу ты! Как хорошо, что не стражники, не погоня!»

— Заходите, располагайтесь, — улыбчиво предложил он, сторонясь на крылечке. — Места не много, но в тесноте — не в обиде.

— Мы тебя не стесним. Только на одну ночь. Завтра снова в дорогу. Сейчас поклажу снимем, лошадей расседлаем…

— А далече ваша база? — спросил Степан, надеясь узнать, далеко ли он отошёл от лагеря, и пожалел, что спросил. Геологи недоуменно посмотрели на него — охотник, видимо, должен был знать, где располагалась база, но Степан поправился: — Далеко ли от того места, откуда идёте?

— Вся тайга наша, — улыбнулся Валерий и стал снимать мешки с лошади.

«Надо улучить момент и удрать, пока они не заподозрили, что он не тот, за кого его принимают, — размышлял Степан. — Выходит, они знали охотника, раз назвали его по имени-отчеству? А отчего не удивились, что здесь другой. Разыгрывают его? Вряд ли? Помнится, Валерий спросил у напарника: "А его Денисом зовут?" Выходит, в лицо они охотника не знали». Придя к такому заключению, Степан всё равно решил, что как только геологи расположатся в избушке, ему надо бежать.

— Вы заходите, а я дровишек занесу, — сказал он. — Печку к вечеру затопим. Днём-то теплеет, а ночи начались холодные…

— Не утруждай себя, Трофимыч. Мы сами…

— Не велика обуза, — ответил Степан, думая, что он даст дёру, как только геологи зайдут в избушку. — Вы располагайтесь, как вам удобнее, а уж я…

Он направился к большой поленнице, сложенной копной, чтобы не заливал дождь. Видно, Трофимыч был большой трудяга, не поленившись рационально сложить дрова. Геологи в это время рассёдлывали лошадей. Степан не торопился набирать поленья, выжидая момент, когда можно будет незамеченным убежать к лодке.

Притаившись за поленницей, он увидел, как на поляну выехал ещё всадник. Его лошадь шла медленно, припадая на левую ногу. Увидев его, Степан напрягся, готовый в любой момент кинуться к реке.

— А вот и Толик едет, — проговорил Валерий, бросая мешки с образцами возле крыльца.

Верховой медленно подъезжал к избушке. Внимательно оглядел Степана, застывшего с поленом в руке.

— Привет честной компании, — полушутя сказал он, не сходя с лошади, остановив пристальный взгляд на Степане. — А где же Трофимыч?

— В тайгу ушёл, — сообразил, что ответить Степан, не дав раскрыть рта Валерию, который хотел что-то сказать.

Его мозг лихорадочно искал выход из создавшегося положения — геолог знал Трофимыча. Толик Степану не понравился: вид занозистый, самоуверенный, сам крепкий, зубы скалит, чем-то похож на Бредуна, то ли повадками, то ли обличьем.

— А ты кто такой будешь? — окинув Степана внимательным взглядом, спросил самоуверенный геолог.

Степан усмехнулся. Тон вопроса не понравился ему.

— Человек, — скривив губы, ответил он.

— Вижу, что человек. Как сюда забрёл? — Геолог насмешливо оглядел наряд Степана.

— Я ж тебя не спрашиваю, кто ты. Приехал на зимовье и ещё узнает, кто здесь живёт. Твоё-то какое дело? — Степан знал, что с такими дерзкими людьми надо разговаривать тоже подобающим образом, показать, что и ты не лыком шит.

— Хватит тебе, Толик, к человеку приставать. Расседлывай лошадь да на досуге посмотри, чем ей помочь, бедняжке.

— Значит, Трофимыч в тайге? — уже миролюбивей спросил Толик Степана. — Давно ушёл?

— С утра. Сказал, что к обеду вернётся.

— А ты что — напарник его?

— Племянник.

— Племянник? — переспросил Толик. — Так бы сразу и сказал, что племянник.

В это время Виктор, отошедший по нужде на другую сторону избушки, закричал:

— Мужики, скорее сюда, смотрите, чего я нашёл! — Голос его был испуганным.

— Чего ты там?! — закричал Валерий и медленно пошёл по направлению к напарнику.

Бросив дрова, за ним пошёл и Степан с замирающим от волнения сердцем. Толик тоже тронул лошадь, но она, хромая, еле плелась.

Когда они завернули за угол избушки, увидели Виктора, склонившегося над кучей свежих веток. Степан понял, что он обнаружил.

— Что случилось? — спросил подбегая Валерий.

— Здесь человек… убитый.

Степан, увидев, как Виктор разгребает сучья, понял, что произойдёт и, воспользовавшись тем, что геологи внимание сосредоточили на Викторе, отстал от них и побежал изо всех сил к реке. Он оглянулся один раз. Все трое стояли, склонившись над кучей веток, скрывавших труп охотника.

— Это он убил Трофимыча, — долетел до Степана громкий голос Толика. — Никакой он не племянник. Это бандит.

Они увидели убегающего к реке Степана.

— Стой, курва, стой! — кричал Толик. — Стрелять буду!

Но ружей у них не было. Они стояли, прослоненные к избушке. Пока они бежали за ружьями, Степан во всю прыть, на какую был способен, нёсся к реке.

Он подлетел к лодке, откинул ветви, маскировавшие её, отвязал от дерева, сел и оттолкнулся веслом. Когда он достиг середины реки, прозвучал выстрел. Пуля шлепнулась в воду метрах в трёх от лодки. Степан приналёг на весла, выводя судёнышко на стремнину. Глухо раскатились над водой ещё два выстрела. С такого большого расстояния и опытному стрелку было трудно попасть в движущуюся цель в виде чёрного пятнышка, и геологи, не отличавшиеся меткостью, промахнулись. Лишь одна пуля ободрала борт лодки.

Скоро Степан скрылся за береговым изгибом.

Убедившись, что сзади спокойно, он перестал грести. Лодка, подчиняясь только силе течения, замедлила ход. Степан сидел на банке и тяжело дышал.

«Ну вот, кажется, геологи отстали. За ним они не пустятся в погоню. Правда, сообщат, куда следует. Но это будет тогда, когда они прибудут в посёлок».

Речной свежий ветер обдувал лицо, плескалась волна о борт, и Степан совсем успокоился. Было тихо и никакой опасности река не сулила.

Отплыв от зимовья на несколько километров, он направил лодку ближе к берегу, опасаясь, что на середине реки её легче обнаружить. А у берега, скрытый деревьями, он будет иметь больше шансов избежать постороннего взгляда.

Держась почти у самой кромки воды, он проплыл часа два или три. Река была пустынна, как и берега, в которых она протекала. Причалив в укромном уголке, за большими камнями, Степан решил отдохнуть. Укрыв лодку, прилёг под низкорослой елкой.

Когда стало смеркаться, он вывел лодку на середину реки, уже не опасаясь, что его может заметить случайно оказавшиеся поблизости люди или жители прибрежной деревни.

Ночь выдалась звёздная, вода слабо посвечивала, берега выделялись тёмными полосами, и он решил продолжать путь, отдавшись на волю течения. Сел на корму, завернувшись в полушубок, и веслом направлял судёнышко, не приближаясь к берегу. Сколько времени он так проплыл, Степан не представлял. Наверное, много, потому что незаметно для себя задремал.