Глава 15

В части жизнь днем текла, как и обычно. Ничто не указывало на беспокойство или тревогу. Зато едва наступала темнота, начиналось и основное движение. Солдат срочников задействовали в операции только тех, кто имел подготовку, а так все легло на плечи немногочисленных, оставшихся на сверхсрочную, контрактников. За территорией лагеря рылись окопы и тщательно маскировались. Земля уносилась к реке и ссыпалась в воду. На четвертую ночь разведка расставила на разных направлениях не большое количество сигнальных мин.

В эту ночь не обученных солдат-срочников строго-настрого предупредили, чтобы ни один не высовывался из палатки, чтобы не случилось и какая бы стрельба не началась. Выскакивать разрешили только в случае прямого попадания или пожара. Говорил сам Огарев и это придало значимости странному приказу. Большинство парней поняло, что дело слишком серьезное и стоит послушаться.

С девяти вечера разведка незаметно следила за окрестностями. Человек пять расположились на деревьях в лесочке. В час ночи, не получив сигнала тревоги от разведки, группа людей начала расползаться по окопам. Наибольшие опасения внушала лесополоса. От нее до границ части было не более сотни метров. Вся надежда приходилась на разведку и то, что они обнаружат противника раньше.

Марина откинулась на стенку окопа. Устроилась поудобнее и заложив руки за голову, принялась рассматривать крупные южные звезды. Она только делала вид, что не волнуется. Вокруг лежали солдаты-срочники из «стариков». На самом деле по спине пробегал холодок ожидания боя. В начале третьего ночи раздался крик совы и женщина встрепенулась. Посмотрела на вздрогнувших срочников, лежавших рядом. Прошипела:

— Идут! Замереть всем.

Десятка три теней скользили вдоль дороги. Они шли по краю лесочка и были практически невидимы. Серый рассвет только начал заниматься. Побледневшие звезды начали гаснуть. От реки тянуло сыростью. Все же кто-то из нападавших задел сигнальную мину. Тишину разорвал грохот и пронзительный свист. Яркий свет пронзил южную ночь. Тени тут же пропали, словно растворились. Один из срочников высунулся из окопа, чтобы посмотреть получше и тут же ударила хлесткая очередь. Теперь ни о какой тихой операции и речи быть не могло. Степанова выматерилась:

— Болван безмозглый! Выясню кто голову сунул, урою!

Банда отходила, яростно отстреливаясь. Разведка, засевшая в лесу, так и не успела замкнуть кольцо, чтобы отрезать путь отступления и теперь бандиты отходили к селу. Такое в плане Степановой было не предусмотрено. Наверняка, где-то в той стороне у бандитов имелся транспорт. К тому же они могли взять заложников. Марина вскочила и бросилась в часть, крикнув на бегу:

— Вацек, БТР!

Через пару минут она вывела бронированную машину из-под навеса и выскочила за пределы части. На мгновение приостановилась и на броню тотчас прыгнуло несколько спецназовцев и Андриевич. Женщина гнала машину не хуже механика-водителя. Банда, поняв, что БТР их нагоняет и до села они добраться не успеют, кинулась в перелесок.

Чехи начали спускаться к реке. Часть залегла у дороги и встретила несущуюся броню пулеметным огнем. Несколько раз ухнул гранатомет, но расстояние было слишком мало и гранаты рванули за спиной. Мужики лишь пригнулись от осколков, приникнув к холодному железу. БТР пронесся мимо залегших бандитов и развернулся на краю рощи. Теперь банде пробраться в село незамеченными оказалось невозможно. Ее блокировали в перелеске. Едва мотор заглох, раздался крик полковника:

— Маринка, молодец! Теперь они заперты!

Она выбралась из люка:

— Не совсем. По реке могут уйти. Сейчас тепло. Оружие побросают и стоит нам выстрелить в такого «пловца», обязательно найдется свидетель. Нас обвинят в расстреле мирных, приехавших в гости, чеченцев, которые просто гуляли…

Андриевич скривился от ее слов и тут же подумал, что она права. Степанова соскочила с брони. Не обращая внимания на росу и мгновенно намокшую одежду, кинулась к реке, держа автомат наизготовку. Полковник оставил одного из мужиков возле брони для охраны и кинулся с тремя спецназовцами следом за женщиной. На бегу сказал:

— Я и не знал, что ты БТР водишь. Причем лихо!

Она пояснила:

— Не только броню, еще мотоциклы, машины, трактора, танк и велосипед. Вацек, я предлагаю оставить еще одного мужика вот здесь, пусть за рекой последит, а нам начать углубляться в рощу. Если все пойдем, мы из-за деревьев воду не увидим. Слышишь, с той стороны стрельба началась. Мужики заставляют их увязнуть в бою. Если мы ударим отсюда, то еще часть сил, наверняка занятая поисками плавсредств, оттянется к нам. Скоро мужики к нам подойдут.

Он предложил:

— Может тебе остаться?

Она удивленно поглядела на него:

— Обижаешь!

Коротким взмахом руки полковник приказал ближайшему парню остаться на берегу. Перебежками, прячась за деревьями и кустарниками, они начали приближаться к месту боя. Выстрелы гремели на одном месте, не удаляясь и не приближаясь. Степанова по звуку различила пулемет, автоматы и гранатомет. Предложила разделиться. В сопровождении парня-спеца бросилась бежать к берегу. Андриевич так и пошел по прямой со вторым парнем. Марина оказалась права. Человек шесть бандитов торопливо искали по берегу упавшие деревья. Но за все это время у воды лежало лишь два не очень толстых ствола. Один из чехов обернулся и заметил мелькнувшие фигуры. Гортанно крикнул:

— Гоблины!

Все шесть мигом залегли и открыли огонь. Толстые стволы надежно укрывали и тех и других от пуль. К тому же появление спецназа со стороны реки оказалось достаточно неожиданным. Маринка гаркнула в ответ по-чеченски:

— Не угадал! Мы не десантники!

Из-за чеченской речи на несколько секунд возобновилась тишина, а потом очереди зазвучали по-новой. Занимавшийся рассвет позволял увидеть в полумраке метавшиеся фигуры. Даже яркие трассера теперь побледнели. Минуты через три наверху видимо услышали, что внизу тоже стреляют. Очереди начали приближаться. Со всех сторон раздавались крики и ругань. Кто-то командовал по-чеченски, требуя бросаться в реку, но не попадать в руки русским.

Шестеро бандитов на берегу сообразили, что пора смываться. Они неожиданно вскочили и кинулись к берегу, на ходу сбрасывая лифчики с боприпасами. Двое, длинными очередями, заставили Марину и спецназовца залечь. Четверка шустро столкнули деревья и бросилась в воду. Прикрытие, побросав автоматы и сбросив куртки, тоже нырнуло в реку. Все шестеро, уцепившись за сучья, поплыли по течению. На берег, буквально через минуту, выскочило несколько боевиков. Один, увидев уплывающие деревья, выругался и дал очередь по беглецам. Степанова заметила, как одна из бородатых голов скрылась под водой. Женщина начала стрелять. Двое рухнули сразу и она крикнула по-чеченски:

— Сдавайтесь! Вам не уйти.

Ответом была очередь, просвистевшая над головой, сбившая листья с дуба и осыпавшая Марину корой дерева. Спецназовец снял еще одного бандита. Оставшиеся пятеро кинулись к деревьям. Сдаваться они явно не собирались. В сторону Степановой полетела граната. Она грохнулась за тополь. Осколки сбили листья и ветки, которые вновь осыпали ее. Спецназовец крикнул:

— Марина Ивановна, вы живы?

Она стащила с головы кепку и осмотрела: верх пересекал ровный разрез от прочертившего осколка. Ответила:

— Жива!

Кто-то из чеченцев громко крикнул:

— Депутат здесь! Все сюда!

Степанова оглянулась и заметила подбегающих солдат:

— Валера, вот и подмога подоспела!

Через пять минут все было кончено. Солдаты тщательно прочесали лесок. Собирали трупы, оружие, лифчики с боеприпасами и рюкзаки, раскиданные по всей роще. Пленных оказалось тринадцать человек. Среди них находилось трое казаков из станицы. Убитыми нашли девять человек. Оставленный у реки спецназовец вскоре приволок еще пятерых мокрых чеченцев. Объяснил:

— Я в кустарнике залег, а эти плывут. Увидели, что никого нет и к берегу грести начали. Только выбрались, я встал. Двое попытались рыпнуться, те, что с фингалами…