Мешков кивнул:
— Пошли к ней прямо сейчас, в доме Макаровых поговорим. В магазине не удастся, народ постоянно толпится. Хлеб ждут.
Парни быстро оделись и слиняли. Иван Николаевич покачал головой:
— Быстро у вас решения принимаются!
Гавриленко улыбнулся:
— На то и спецназ, чтоб с налета! Чепыгин в школе себе вдовушку присмотрел. Потому и ходит каждый день с детьми, нам не дает. Вчера похвастался, что она не против его ухаживаний и после окончания контракта он сюда явится. В той деревне, где школа стоит, жить будет.
Иван Николаевич ахнул:
— Это кого ж он присмотрел? Что-то я не могу понять…
— Она в буфете работает, ребятишек кормит.
Елена Константиновна догадалась:
— Алевтина Бобарева! Хорошая женщина. Давно овдовела, но себя держит. Не спилась, не сгулялась. Только ведь она не молоденькая…
Гавриленко развел руками:
— Да и Дмитрий не мальчик. Сорок пять с гаком. Жена другого нашла, пока воевал в Афганистане. Вот так и затянула мужика война. Тринадцать лет один.
В это время Иван и Клим разговаривали с Ольгой Демьяновой. Макаровых дома не было и им никто не мешал. Обстановка в доме фактически не отличалась от мебели в доме Ушаковых. Та же стенка, те же диван с креслами и трельяж в простенке. Телевизор на высокой тумбочке, накрытый кружевной салфеткой. Мешков представил друга невесте. Красивая девчонка произвела впечатление на Сабиева и он в упор спросил:
— Сестра твоя пойдет за меня замуж? Мне надо это завтра знать, чтоб решить, подписывать контракт на дальнейшую службу или нет. Иван меня знает не первый год.
Ольга растерялась от неожиданности:
— Тайка? Не знаю… Могу спросить. С магазина соседям позвоню, пусть приедет и сами решайте. Надеюсь, что это не шутка…
Она вопросительно посмотрела на Ивана. Тот покачал головой:
— Не шутка, Оль. Если Клим сказал, так и будет.
Девушка начала торопливо одеваться:
— Пошли позвоним, пока никого нет…
Ольга быстро дозвонилась до соседей и попросила позвать сестру. Минуты через три сбивчиво заговорила:
— Тай, с тобой хочет один парень поговорить. Он вместе с Ваней служит. Ты отнесись спокойно. Он не шутит… Сам сейчас скажет… Его Клим зовут… Красивый… Передаю.
Она сунула трубку в руку Сабиева и тот безо всяких предисловий, бахнул:
— Тая, выходите за меня замуж. Мне двадцать девять. До послезавтра мне надо решить, подписывать контракт на дальнейшую военную службу или нет. Если вы скажете «да», я останусь здесь, с вами.
Девушка на другом конце провода молчала и он спросил, пугаясь:
— Ало, ало, неужели прервали…
Тихий голос ответил:
— Я слышу. Через пару часов я приеду и решим.
Раздались короткие гудки. Сабиев положил трубку:
— Она приехать обещала. Во сколько ждать, Оль, подскажи?
Девушка взглянула на будильник на полке, подсчитывая:
— Если Тайка сказала, что приедет — разобьется, но явится. Так… На десяти часовой она успеет. Сейчас без четверти. В одиннадцать из города. В одиннадцать пятнадцать прибудет!
Ольга с любопытством посмотрела на Сабиева:
— Клим, а если Тайка вам не понравится?
— Если она такая, как ты, то она мне уже нравится. Мне доложили, что вы сильно похожи. Вот понравлюсь ли я ей? Старый, да?
Девчонка покачала головой и прижалась к Ивану. Лукаво поглядела в синие глаза жениха:
— И вовсе не старый. Думаю, вы ей понравитесь…
Сабиев направился к двери:
— Ладно, я вам мешать не буду.
Ольга ответила, рассмеявшись:
— А ты и не мешаешь. Сейчас все равно народ пойдет. Ваня к Ушаковым направится.
Ровно в одиннадцать Клим направился к остановке. Он шел не спеша, внимательно поглядывая по сторонам. Минуты три ждал на остановке, разглядывая заснеженные окрестности и щурясь от сверкающего под солнцем снега. Заметно пригревало. Возле белых стволов берез образовались ямки. Из-за поворота показался красный автобус. Он остановился напротив остановки. Сквозь стекла виднелись силуэты людей. Мужики и бабы с любопытством глядели на парня в камуфляже. Потом автобус медленно тронулся дальше. С другой стороны дороги стояла девушка в сером пальто с пушистым воротником и вязаной белой шапочке. Она смотрела на него. Сабиев шагнул к ней:
— Тая, я Клим.
Оба разглядывали друг друга и молчали. Он спохватился, что она его не так поймет:
— Господи, я наверное по-дурацки выгляжу…
Она потупилась и рассмеялась:
— Зачем же так о себе? На дурака вы никак не тянете. Идемте в магазин.
Он не уверенно предложил:
— Может к Ушаковым? Марина, когда я уходил, самовар поставила.
Таисья согласилась:
— Тогда пошли к Ушаковым. Мне интересно поглядеть на Марину Ивановну. Только зайдем к сестре вначале.
Сабиев влезая в магазин заметил, как сестры быстро переглянулись. Мужики и бабы, стоящие в очереди, замолчали и уставились на вошедших. Вопросительно-испуганный взгляд Ольги мгновенно стал веселым. Клим догадался каким будет ответ, но все же хотел услышать его от Таисьи.
Вместе с Ушаковыми Тая пила чай, расспрашивая Марину обо всем. Степанова отвечала, удивляясь внутренне уму девушки. Вопросы были точны и лаконичны. Потом предложила:
— В спальне никого нет и мешать вашему разговору некому. Думаю, вам найдется что сказать друг другу.
Клим и Тая вошли в спаленку и сели на диванчик Юльки. Сабиев спросил:
— Вы что-нибудь решили? Или я стар?
Она покраснела и опустила голову:
— Я согласна, Клим.
Сразу отвернулась в сторону, чувствуя, как «горят» уши. Парень положил руку ей на плечо:
— Тая, я послезавтра уеду, чтоб развязаться с заканчивающимся контрактом. Новый я уже не подпишу. Вернусь сразу, а сегодня предлагаю съездить к твоим родителям и все решить со свадьбой.
Она повернулась:
— Клим, автобус будет часа через два. Расскажи мне о себе…
Глава 14
Саша и Юля узнали о приезде матери, едва подойдя к первому дому. Выскочивший Митька Заварухин с крыльца крикнул детям об этом. Прапорщик не успел опомниться, как дети побежали по дороге. Дмитрий крикнул вслед:
— Я не побегу!
Спецназовец знал, что в деревне детям ничто не грозит. Саша обернулся на бегу и помахал ему рукой, на секунду отпустив руку сестренки. Они вбежали в дом и замерли на мгновение на пороге. Марина вскочила на ноги:
— Сашенька, Юленька!
Сын вытянулся за эти полгода и стал выше ее на полголовы. Юлия тоже подросла и доставала брату до средины груди. Дети бросились к ней и прижались с двух сторон. Марина притиснула их к себе:
— Родные мои! Солнышки мои! Как я по вам стосковалась!
Юлька разревелась:
— Мы так испугались, когда по радио сказали о том, что ты без сознания находишься. Даже Саша плакал. Ты снова уедешь, да?
Она грустно улыбнулась:
— До конца контракта осталось полтора года, а затем вернусь и переедем жить на кордон. Я снова лесником стану. Согласны еще немного подождать?
Елена Константиновна, ревниво следившая за встречей внуков и дочери, сказала:
— Когда следующая война начнется, снова уедет, бросив вас на мои руки.
Саша поднял голову. Его глаза потемнели еще больше и блеск пропал. Он тихо, но твердо сказал:
— Мама нас никогда не бросала! Мы всегда чувствовали, что она рядом. Даже если она на новую войну уедет, значит так надо. Значит, она нужна. И мы с Юлей снова будем ее ждать. Мама все делает правильно.
Марина перехватила довольный взгляд отца и сразу отметила в памяти поджатые губы матери, означавшие недовольство. Елена Константиновна повернулась и скрылась на кухне. Отец тяжело смотрел вслед жене. Дочь поняла, что подобные разговоры, где сын встает на ее защиту, происходят не в первый раз. Не все гладко в отношениях матери и отца.
Вечером Степанова осталась в кухне одна. Взяла несколько районных газет с полки и принялась проглядывать. Дети давно ушли спать. Родители и спецназовцы сидели перед телевизором. На кухню неожиданно вышел Саша. Он был в спортивных штанах и майке. Сел рядом на диване: