– Э-э-э-та… эта… эта… – выдавила Ира, обалдевшим взглядом провожая инопланетянку, которая с недовольным видом возвращалась в кабинку.

– Думаешь, эта Кассиопеи? – заинтересованно спросил я. – Не уверен – в этих смежных системах обитают такие похожие расы… Я бы поставил на дельту, но можем у нее самой спросить…

– Эт-та… эт-та как это? – Симбионт медленно обретал дар речи. – Эт-та что же ж эт-та… У нее красивое платье, а мне тольк-ко черное или белое… Э-э-э-т-та… дискриминация! – заорала Ира. – Я заявлю сейчас менеджеру! – И, путаясь в складках платья, вприпрыжку понеслась к кассиру.

У того глаза на лоб полезли, и он вжался в миниатюрное креслице, так как моя самка, летящая к прилавку, потряхивая иссиня-черной шевелюрой, как вороной конь гривой, выглядела весьма грозно и решительно.

– Стой! – крикнул я в динамик на полной громкости.

Никакого эффекта.

– Стой, а то долбану током! – пригрозил я, хотя никакого электрошокера в браслете не было.

Но симбионт об этом не догадывался и замедлил свой галоп.

– Чего? – зло спросила самка.

– У тебя абсолютно ТАКОЕ же платье, как у нее, – отчеканивая каждое слово, произнес я.

– Но… но… как же?.. – Ира задыхалась от возбуждения.

– Ты же еще цвет даже не начала выбирать.

– А… а-а где тут цвет выбирать? – заплетающимся языком спросила она.

– Вон прилавок с модификаторами, справа от манекенов.

Ирина завертела головой, отыскав на стене ряды круглых серебристых заклепок:

– Эти блестящие пуговицы?

– Да.

– Я думала, это украшения… типа хай-тек такой.

– Украшения, но только для костюмов.

Симбионт медленно выдохнул и направился к прилавку, приветливо помахав рукой испуганному «лилипуту» за стойкой.

– Все по одному кредиту? – удивилась Ира.

– Да, это лишь чипы с микропрограммами, изменяющими отражающие свойства наноткани.

– И как это работает?

– Бери любую кнопку и втыкай в платье. Верхний ряд – цвета фона, под ними – узоры, в самом низу – чипы, отвечающие за динамические характеристики рисунка.

Самка взяла первую попавшуюся пуговицу и приложила к платью. То немедленно покрылось флористическим черно-белым орнаментом.

– Офигеть!.. – восторженно прошептала Ира.

– Я же говорил, что понравится. Подержи палец на чипе, чтобы выбрать нужный фрактал.

– Офигеть, – повторил симбионт, глядя, как сложная вязь из лепестков и листьев сменяется еще более вычурной. – Так, этот попробуем, – схватила она кнопку из верхнего ряда. – А-а-а-фи-геть… – Платье изменило цвет на нежно-желтый… – Так… а эту… – Узор водопадом потек сверху вниз…

Минут двадцать до меня доносилось лишь сосредоточенное сопение Иры, пока она втыкала и вынимала пуговицы. Я начал подозревать, что этот процесс может занять бесконечно долгое время:

– Слушай, ты скоро там определишься? У нас дела есть еще, – напомнил я.

– Сейчас-сейчас, подожди… – Симбионт никак не мог оторваться от смены чипов. – Смотри, ползут наискосок и вращаются! – Это она о греческих бесконечниках.

– Ира! – настойчиво позвал я.

Но она меня вообще не слушала. На мое несчастье, самка как раз отыскала восьмой ряд модификаторов, которые разделяли поверхность ткани на крупные плоскости, каждая со своим орнаментом внутри. Я уже сильно жалел, что привел ее сюда.

– Смотри, Макс, – петчворк! – не стесняясь, кричала Ира на весь магазинчик, созерцая платье, расшитое широкими диагональными полосами, внутри которых текли в разные стороны готические завитки.

– Ира! – вздохнул я без особой надежды.

– А? – откликнулась она наконец.

– Идем, пожалуйста… – Я поразмыслил, чего бы такого добавить, чтобы хоть как-то снизить ее интерес. – Там му’ум-рэки твои пухнут от голода.

– Ага. – Она на мгновение задумалась и выдала: – Так, берем эти все!

– Ты что? Тут же восемьдесят штук!

– Ничего, восемьдесят кредитов, может быть, скидку еще сделают. Я не могу выбрать, когда ты меня постоянно нервируешь!

Это я ее нервирую! Но вслух я сказал:

– Хорошо, бери, и пойдем. – Проще было согласиться.

О том, что на прилавке лишь небольшая часть коллекции – самые ходовые модели, – я, естественно, упоминать не стал. Хлюп на кассе совсем перестал скучать, оторвавшись от смартфона. Еще бы! Тут зрелище поинтереснее, чем в Сети. Ира, закатив глаза, произвела в уме некоторые вычисления, хотя могла бы и меня попросить, и направилась к продавцу. Там долго пыталась сбить цену, превознося различные качества хлюпа и его расы, однако «карлик» был непреклонен: «Это лучшая в галактике наноткань. Не могу продать дешевле». Но, невзирая на его упорство, самке удалось заполучить в качестве бонуса сумочку из этой самой наноткани, в которую она и запихнула корабельный комбинезон.

– Ну вот, – гордо заключила Ира после еще получаса переодеваний, – теперь не стыдно и в кафешку сходить.

Симбионт в персиковом платье с голубыми разводами, бледно-зеленых перчатках и сапожках обернулся в дверях бутика, поглядывая на манекены. У меня чуть короткое замыкание не случилось: «Неужели она собирается еще что-то купить? И так уже есть черное платье, белый (почему-то!) комбинезон в сумке, сапоги, перчатки и гора модификаторов. Триста девяносто кредитов!» Но то, каким алчным взглядом Ира смотрела на туфли и головной убор, убедило меня в неотвратимости повторного посещения этого храма покровов. Единственное, что сдерживало самку, – остаток в десять кредитов на карте.

– Ладно, это потом возьмем, – подтвердил симбионт мою догадку.

Я вздохнул и занялся планированием времени и средств на завтра.

Ресторан на первом этаже торгового центра Ирина забраковала сразу, назвав его сперва, цитирую, «фастфуд голимый», а присмотревшись, изменила свое мнение на «столовка совковая». Посему сейчас мы шли по кварталу в поисках, цитирую, «достойного заведения». Точнее, самка шла по желтой линии, а я болтался на ее запястье. В новом наряде она определенно чувствовала себя чуть ли не королевой станции. Да и народ стал реже толкаться, или мне только так казалось – все-таки в центре движение было не таким насыщенным, как в порту.

– Вот, кажется, неплохое местечко. – Симбионт свернул к одноэтажному зданию, стены которого имитировали древнюю каменную кладку. – Может, печенек каких купим.

Ирина уверенно толкнула допотопные двери, вздрогнув от звука такого же примитивного колокольчика, и вошла в зал.

– Н-да, – протянула она, оглядывая помещение, – а где крыша-то?

В кафе были только стены. Бормотун А поигрывал лучами на их неровной штукатурке, создавая вполне интимную атмосферу.

– Потолок не нужен – тут не бывает осадков, – только за дополнительную плату. Поэтому наслаждайся искусственной радугой.

Симбионт медленно, как гибрид лебедя и павлина, проплыл к пустующему столику, поймав на себе с десяток заинтересованных взглядов посетителей-гуманоидов. Ира угнездилась в кресле, хмыкнула и отвернулась к окну, мотнув головой так, что ее шелковистые волосы рассекли пространство довольно притягательным пируэтом.

Официант подходить не торопился. Оттого мои мысли о предстоящем разговоре с навигатором становились все угрюмее. А вот самка, похоже, совсем не беспокоилась о миссии, которую я на нее взвалил: отстраненно и благодушно пялилась на проходящих мимо забегаловки инопланетян. Я же мучительно пытался придумать убедительные аргументы, под каким предлогом спровадить Глюка из моей нейронной сети. Только вечером я понял, что у Иры давно готов план на этот счет. И этот простой по своей сути ход, который наверняка возник в ее голове сразу, не шел ни в какое сравнение с моими бесцельными многочасовыми расчетами различных вариантов диалога с компьютером. Позже мне предстояло оценить и способ мышления земных особей подвида Б, и тот безотказный метод, который в форумах назывался расплывчатым словом «коварство». Создатель, не хотел бы я, чтобы мною так манипулировали! Но пока что Ира перенесла внимание на купол станции, под которым парили несколько существ.