Хм, еще бы ей не быть уникальной! Спросите у Хейви – она вас просветит.

– А вы молчите, Умтак? – Рифегс вернул поток частиц на свое место за столом.

– Вы так интересно рассказываете, профессор, – Ирина высунула хобот из третьего уже пустого контейнера, – не хотелось вас прерывать. Наверное, очень сложно заниматься такими расчетами, как ваши. Это действительно впечатляет. Я филолог, и мне все вещи, о которых вы рассказываете, даже и не снились!

По виду таланга было трудно судить, польстило ему это или нет. Но та скорость, с которой самка уничтожала запасы органики на столе, должна была положительно сказаться на его настроении.

– Я хочу вас спросить, если позволите… – Профессор замялся.

– Все что угодно, Рифегс.

– Это немного нескромно… но вот ваш… скажем так, размер вашего тела не соответств… он…

– Ах это! У меня наследственная генетическая мутация, заболевание, – выдала Ирина заготовленную легенду.

Умница моя! Все по плану. Только помни – не больше двух тонн, пожалуйста.

– Понятно, сочувствую. – Голос таланга стал тише. – Так что у вас там произошло, расскажите подробнее.

– Сбой гиперпространственного двигателя, мы должны были выйти в системе Куиндук, но очутились здесь. Еще и с астероидом столкнулись. И вот теперь у нас не осталось топлива, чтобы добраться до Фулонга.

«Молодец! – Я особенно оценил то обстоятельство, как четко она выговорила «гиперпространственного». – Давай-давай, продолжай. Все же хорошо, так?»

«Не говори гоп…» – бесстрастно ответил Глюк. Вечно этот пессимист во всем сомневается.

– У нас закончилась антиматерия, – доверительно продолжил симбионт.

– Конечно-конечно, – заверил ее профессор, – давайте вашу кредитку, и мы все устроим.

– Понимаете, Рифегс, так получилось, что при мне ее нет – она осталась на Фулонге.

– Как это?

– В ней не было надобности. Мы везем небольшой груз руды тер… тербия, чтобы продать на Куиндук-11, и можем в качестве платы поделиться ею с вами. В обмен на четыре моля антиматерии.

Таланг не отвечал, что-то обдумывая. Я напрягся.

– И сколько у вас тербия?

– Полторы тонны, высокообогащенного, – спокойно ответила Ира.

– Но это как-то не по правилам… – сомневаясь, сказал Рифегс.

– Ну мы же и так бы рассчитались, будь у меня кредитка с собой, – начал уговаривать профессора симбионт, – а так подумайте: целых полторы тонны – это почти миллион кредитов! Вы оплатите нам антиматерию своей картой и заработаете миллион! Вот вы сколько получаете?

– Пятьсот за темп, как и все с моей степенью, – быстро ответил таланг.

– Ну вот! – воскликнула самка. – А тут сразу миллион!

Но Рифегс почему-то медлил, перемешивая серые частицы на поверхности пылесосоподобного тела. Мне все больше не нравилась идея дачи взятки пусть не чиновнику, но все-таки очень законопослушному гражданину Федерации. Ира, кажется, тоже почувствовала что-то.

– Две тонны! – продудела она. – Я дам вам две тонны.

– И что я буду с ними делать? Мне тут еще не меньше темпа торчать.

– Я могла бы продать его на Фулонге для вас.

«Фейл?»

«Эпик фейл, – подтвердил навигатор. – Сворачиваемся?»

«Да, план Б».

– Ира, – пискнул я из динамиков по-русски, – видишь за спиной у тебя такую квадратную синюю кнопочку?

Она послушно сфокусировала заднюю пару глаз, благо вертеть корпусом ей для этого было не нужно. Самка лишь пошевелила спинной рукой в ответ, как знак: вижу, мол.

– Поднимайся ненавязчиво и двигайся к ней, когда нажмешь – быстро беги к выходу! Это приказ!

– Что он там говорит? – отвлекся от раздумий Рифегс.

Не знаю, как Ира ощутила серьезность момента, может быть, что-то уловила в моем тоне, а может быть, сама осознала свой прокол, хотя это вряд ли. Но она послушно встала и попятилась к стене с панелью.

– И почему ты ответила как «тук», если ты «так»? – заговорил профессор, медленно рассыпаясь на части, взметающиеся сетью песчинок все выше в пространство комнаты, собираясь в мутное облако под потолком. – И кредитки у тебя нет, зато есть тонны редчайшего металла на борту?! – Воздух вокруг Рифегса завибрировал. – И ты – ребенок… начальная стадия… – За спиной у него часто и зловеще замигали лампочки на одной из панелей. – И почему прямо в этот момент кто-то ломится на мой склад?! Да кто ты такой?! А ну стой!

С этими словами таланг ринулся всеми частицами на симбионта. Но Ира уже нажала кнопку и, подпрыгнув так, что дала бы фору любому фулонгийскому атлету, грохнулась на пол, а затем кубарем покатилась к выходу в коридор.

– Тревога! Срочная герметизация центра управления! – сливаясь с визгом сирены, раздался металлический голос из динамиков.

– Макс! Что?!

– Просто беги на борт!

Перегородка захлопнулась прямо за спиной пытающейся встать на ноги Иры. Послышались щелчки многочисленных ударов в дверь изнутри, будто с тысячу гуманоидов устроили флешмоб по одновременному поеданию семечек. Потом разъяренный крик Рифегса. Симбионт уже мчался ко мне по коридорам станции, сильно пошатываясь на напряженных конечностях.

– Дроида выслать?

– Нет, я помню дорогу, – выдохнула запыхавшаяся Ира.

Через минуту она влетела в трюм, едва не свалив мощным торсом БТ-82-го с трапа.

– Что происходит?! – тяжело сопя, продудела самка.

– Ламантин ты самонадеянный! – в сердцах воскликнул я. – План Б, вот что происходит, твою земную мать!

– У нас есть план Б?

– У меня есть… вернее, был, а теперь не знаю…

– Что они тащат? – Самка указала хоботом на одного из ремонтников, заносящего на нижнюю палубу последний ящик.

– Антиматерию и ядерное топливо, – коротко ответил я.

На большее меня не хватило – я был вне себя.

– Где ты все это взял?

– Закрыть грузовой шлюз! – скомандовал я и добавил, обращаясь к Ире: – Пока вы там мило беседовали, я послал БТ-82 отключить на время дроидов на станции и приказал дожидаться распоряжений у камеры хранения. Как видишь, я оказался прав.

– В чем прав? – Симбионт рассеянно глядел, как закрывается дверь трюма. – Ты почему меня коровой обзываешь?! Что я такого сделала?!

Больше удивило то, что самка обладает некоторыми познаниями в биологии млекопитающих ее родной планеты (в чем ранее ее заподозрить было почти невозможно), чем полное отсутствие логического анализа своих высказываний. Ира была в таком возбужденном недоумении, что даже не помыслила впадать в одно из своих привычных состояний обиды.

– Ты сказала «я могла бы». И Рифегус все понял. Надо же следить за языком! Разве мы это не проговаривали? Хорошо, что твой несравненный Глюк следил за вашим диалогом, пока я занимался делом.

– Каким таким делом?

– Вскрывал неприкосновенный запас станции резаком. Так что у нас теперь есть антиматерия, но…

Ира как-то погрустнела и смутилась, видимо припомнив свою последнюю фразу в адрес Рифегса.

– Макс, ну извини, не подумала, но я же не шпион – у меня нет опыта в таких вещах, – выдала она высокую трель, дрожа кончиком хобота.

Я тут же смягчился. Что уж теперь поделаешь? Что произошло – то произошло.

– Мы в патовой ситуации, – просветил я симбионта.

– Это почему? Топливо у нас есть, и руда при нас.

– А как ты вылетишь со станции? Мы заперты в доке.

– Как ты и предлагал – прорежем горелкой стенку! Ты же сам говорил, чтобы я была готова выйти на поверхность в скафандре и сделать дыру снаружи, если что…

– Небольшую дыру! Небольшую! – четко произнес я. – Чтобы запустить туда дроидов. Но теперь мы внутри. Высота моего корпуса тридцать четыре метра, ширина – пятьдесят восемь. Ты представляешь, какого размера отверстие придется выпилить и сколько времени это займет?

– Я возьму лазер и помогу твоим роботам! – уверенно заявила Ира.

Опять она за свое! Этот проклятый бластер не дает ей покоя.

– Он рассчитан всего на сорок выстрелов, а обшивка станции очень толстая.

– Макс, что же делать?