– И ты все это сама вычислила? – восхищенно замерла Ира.

– Да, когда работала в университете системы Гереда. Но мою диссертацию на эту тему ученый совет разбил в пух и прах. Так я не стала академиком.

– А сейчас вы кто?

– Формально у меня профессорская степень по астрофизике. Я решила проверить свою теорию на практике…

– И заодно срубить немного кредитов, – вставил Глюк.

– Не без того, – призналась Хейви, – знаете, жалованье ученого в пятьсот кредитов за темп не позволяет провести широкомасштабные исследования… И вот я здесь, с горнодобывающим комплексом, поврежденным случайным столкновением с метеоритом, тоннами извлеченной руды и неработающими системами связи. – Она помолчала и добавила: – Могу я вас попросить никому не рассказывать об этом?

– Макс, о чем это она? – Ира буквально прислонилась к переборке отсека.

– Понимаешь, – тихо шепнул я, – у нее нет лицензии на добычу – слишком дорого стоит. Видимо, она планировала заработать на реализации тербия, чтобы потом получить эксклюзивное право на разработку всего здешнего пояса астероидов. А если пойдут слухи, то сюда тут же примчатся армады добывающих дроидов больших корпораций, с готовыми лицензиями. В общем, ни славы, ни денег… Я бы на ее месте сам поступил так же, наткнувшись на такую… как это у вас… золотую жилу.

– Мы никому не скажем, Хейви, – вдруг выпалил симбионт, – мы и сами-то сейчас вне закона, в общем.

– Ты что несешь, твою земную мать?! – Мои крепления процессорных стоек заскрипели от еле сдерживаемого крика. – Ты теперь первому встречному будешь рассказывать о нашей ситуации?!

Хейви замялась, и я почти физически ощутил напряжение в ее цепях.

– Я с бандитами не хочу иметь ничего общего. – Осциллограмма ее тембра сменила амплитуду.

Но Ирина не обратила на это внимания, уверенно выдав фразу, которую я потом долго сопоставлял с земными аналогами (и в конце концов обнаружил в каком-то старом анимационном фильме гуманоидов).

– Мы не бандиты, мы – благородные пираты! – с достоинством произнесла самка, подбоченившись.

Я понимаю, что я с другой планеты, даже не с планеты вовсе, если быть точным. Но где логика? Почему именно такая последовательность слов производит на собеседника нужный и, главное, безотказный (я бы даже осмелился сказать – неотразимый) эффект?

Пока мои БТ-82 вместе с симбионтом занимались починкой модулей Хейви на поверхности астероида, я анализировал план, к которому мы все пришли в результате обмена данными. Пытался просчитать вероятность успеха этого предприятия. Как ни странно, по расчетам выглядело все довольно стройно и реалистично.

До этого, воспользовавшись случаем, я выпихнул Ирину в скафандре наружу в помощь ремонтным дроидам. Но она скорее мешала, нежели помогала, и быстро поняла это сама. Сейчас они с Хейви болтали, как старые подруги, минимум со школьной скамьи, если не с детства. Я в очередной раз удивился скорости, с которой земной гуманоид находит общий язык с любым совершенно экзотическим существом. Кажется, моей самке достаточно лишь того обстоятельства, чтобы эта форма жизни умела говорить.

Я задумчиво просматривал сохраненный форум свободных на тему «Разведение человеческого симбионта в неволе», но все, что было там сказано, прямо противоречило происходящему. Например, утверждалось, что две особи подвида Б никогда не смогут поладить друг с другом, а если это выглядит именно так, то знайте – вся эта «женская дружба» и солидарность лишь для отвода глаз.

Я еще раз прислушался к непрестанному потоку слов между Ирой и Хейви, забивающему радиоэфир, – в данный момент трындели о какой-то «первой любви». Вздыхали, ахали. Я отключился.

Я мог бы заподозрить Ирину в неискренности, если бы не одно обстоятельство: первое, что она предложила сделать, это воспользоваться спасательной капсулой, чтобы переместить сознание Хейви к нам на борт. Это предложение поступило от нее полчаса назад. Вот, еще в форуме трейдеры настаивали, что самка человека совершенно не воспринимает технические аспекты. Ха! Когда ей нужно, поверьте, уважаемые дилетанты из Сети, уж эта информация намертво осядет в ее мозге!

– Тише! – злобно шикнул тогда я. Использовать капсулу мне категорически не хотелось. – У нас осталась одна капсула экстренной эвакуации. Если случится катастрофа, как я тебя буду спасать? В космосе никогда не знаешь, что может произойти.

– Не ври, две капсулы… – ответила Ира шепотом.

– Ту, в которой ты меня переносила на Фулонге, пришлось сбросить в космос.

– Ты что?!

– Однажды активировав ее, ты включаешь маячок для Федеральной спасательной службы. И будь уверена – дроиды обязательно прибудут. Так что я избавился от нее еще на Проционе. К тому же мне пришлось отключить навигационный модуль, чтобы мое сознание не улетело на Фулонг. В любом случае она была уже бесполезна, – пояснил я сдержанно.

– Макс, ну а почему ты не хочешь третью использовать? Да ничего не случится же, а мы потом купим сразу три или найдем где-нибудь. – Мне показалось или в ее непривычно дудящем голосе проступили вкрадчивые нотки?

– Ты представляешь, что вообще такое «капсула экстренной эвакуации»? – Я возмущенно повысил голос. – Это не просто, как ты ее называешь, «монетка» для перенесения сознания. Это высокотехнологичное устройство, целый мини-корабль с очень тонким оборудованием, автопилотом, высокоплотной полостью для хранения разума и прочими вещами, которые слишком долго описывать…

– И что?

– То, что и стоит она соответственно – около миллиона кредитов! А ты думаешь, почему ты купила мой корпус на два миллиона дешевле – из-за твоей демонтированной койки или из-за дырки в двери медицинского модуля?!

– Понятно… ну… думала, распродажа там… конфискат…

– Капсулы экстренной эвакуации по закону – обязательный элемент корабля. Без него тебя просто не выпустят в космос, – назидательно закончил я.

– Не переживайте…

– Ой, Хейви, ты все слышала! – воскликнул симбионт.

– …и нет смысла ссориться, – снова подала голос Хейви, – я не собиралась проситься к вам на борт. У меня на счете слишком мало кредитов, на закупку новой горнодобывающей станции не хватит. Предлагаю придерживаться первоначального плана и надеюсь на вашу честность.

– Хейви, – доверительно и мягко продудела самка, – конечно, мы честные! Макс, а какой у нас план?

– Такой, что надевай-ка пока скафандр…

А план был таким, и с ним вроде как все согласились: Хейви передает нам десять тонн обогащенной тербиевой руды, которую она успела добыть до приключившейся с ней катастрофы. Мы продаем руду, где сможем, и на вырученные кредиты покупаем вместительный грузовой дроид для нашей новой знакомой, загружаем в него необходимые запчасти и отправляем на астероид. Таким образом, Хейви не рассекретит своего местоположения и продолжит бурить втайне от корпораций, пока не накопит достаточно средств, чтобы получить официальную лицензию на разработку пояса.

Конечно, для восстановления работоспособности шахтного оборудования требовались немалые усилия – один из моих ремонтников как раз деловито закреплял солнечный отражатель (снятый с моей же обшивки!) на копре буровой вышки. А Ира тем временем в неудобном скафандре, явно не соответствующем ее телу, уже тащила другую панель в направлении башни, восторженно крича из динамиков:

– Макс, посмотри! Я лечу!

Она вовсе не летела, а просто совершала гигантские прыжки в слабом гравитационном поле астероида. Хорошо, что я уговорил ее пристегнуться страховочным тросом, а то оторвется от поверхности, и ищи ее потом.

– Ты там не переусердствуй, – попробовал образумить я симбионта, – АТ-16 уже почти зарядился, я скоро отправлю его к тебе.

– Макс, мне совсем не тяжело! – радостно ответила Ира. – Так прикольно!

Я переключился на второго БТ-82, который усердно загружал в трюм контейнеры с тербием, и чуть успокоился. Волновало то, что вся наша потенциальная операция держится только на честном слове. С одной стороны, Хейви невыгодно выдавать нас до поры до времени – пока мы не пришлем ей дроида, с другой – мы не посягаем на ее открытие, так как сами в бегах и смысла кричать на всех углах об огромных залежах ценной руды в создателем забытой системе у нас тоже как бы не было, но… Только от одной переменной зависело все – какая из сторон решит предать другую и в какой момент? Поэтому меня и мучил вопрос: насколько далеко мы будем, когда это случится?