никогда, — медленно проговорил Эдуард. — Первый самолет был лишь пробой сил,

поверь мне. Скоро мы построим новый.

18 марта 1911 года, Мурмелон, Франция

Воздушные состязания в Мурмелоне вызывали огромный интерес.

Газетчики, публика, даже дамы и дети — все наблюдали за полетами. Многие пытались

запомнить силуэты машин, вырезали из газет портреты знаменитых пилотов.

— А это что за самолет? — спрашивала хорошо одетая сударыня, кутаясь в меха.

— Мадам, — отвечал ее спутник, — этот аппарат называется «Ньюпор» — по имени

своего создателя. Исключительно сильная машина, двигатель — почти пятьдесят

лошадиных сил!

Дама прикрывает глаза. Ей видятся пятьдесят коней, несущихся по небу перед летящей

деревянной конструкцией...

«Ньюпор» выглядел действительно необычной, новаторской машиной. За основу

конструкторы взяли удачную схему высокоплана «Блерио» — и значительно ее

облагородили.

Их творение было не просто эффективным — оно выглядело красиво. Нет, что еще более

важно, — оно было благородно!

Крылья имели выгодное с точки зрения аэродинамики сужение. Фюзеляж полностью

прикрыт матерчатой обшивкой, пилот глубоко посажен внутри этого фюзеляжа.

Конструкция мгновенно была замечена специалистами, среди которых, уж конечно же,

числили себя и журналисты.

«Блерио на своем аппарате номер 11 оставил заднюю часть корпуса открытой, потому что

боялся бокового ветра, который будет заносить хвост, — писал обозреватель «Парижского

листка». — Это суждение было общепризнанным...

...до тех пор, пока не появился «Ньюпор»! Теперь «голых» аппаратов и не видно: они

некрасивы и имеют значительное лобовое сопротивление».

О да, «Ньюпор» «голым» отнюдь не был... И к тому же именно он начал брать призы.

— Кто победил? — бурно волновалась дама. — Известно имя? Есть фотокарточка?

— Установлен новый мировой рекорд скорости, мадам, — веско отвечал ее спутник,

складывая газету. — 119 с половиной километров в час. Это просто неслыханно!

— Кто, кто установил?

— Гм. Имя пилота, кажется, не указано... Или, виноват, — его фамилия Вейман. А

самолет называется «Ньюпор».

— Мой бог, как все это волнительно, — говорит дама, обмахиваясь перчатками.

14-22 мая 1911 год, Санкт-Петербург

Вторая авиационная неделя проходила в Российской столице с большим успехом.

— А этот какой-то новый, — заметил летчик Жуков указывая на французскую модель.

— Пойдем познакомимся? — предложил его товарищ, Артюхов. — Моего

гимназического французского должно хватить для пары вопросов.

Так они впервые услышали название «Ньюпор».

Пилот по фамилии Шевалье охотно показал свою машину и похвалился:

— Всех оставлю позади!..

— Ну, это мы еще посмотрим! — засмеялся Жуков.

Но Шевалье не «свистел»: его моноплан действительно обошел остальные машины и

установил рекорд скорости для России, пролетев десять верст за шесть минут пять секунд.

— А что, — сказал Жуков, вздыхая, — хорошая машина. Годная. Нам бы пару таких. Для

начала.

1 июля 1911 года, аэродром Ист-Черч, остров Шеппи, устье реки Темзы

— Полагаю, нет нужды напоминать: завоевать этот кубок для нас является делом чести.

С этими словами Эдуард Ньюпор пожал руку летчику Вейману.

Это были третьи по счету состязания на международный кубок Гордона Беннета.

Редактор газеты «Нью-Йорк Геральд» Беннет всегда был ярым спортсменом, а когда мир

охватила авиационная лихорадка, с обычной своей страстностью поддался общему

увлечению.

Его серебряный кубок вручался летчику, достигшему наивысшего показателя скорости.

По условиям состязаний, кубок переходил к аэроклубу той страны, которую представлял

победитель.

И, что немаловажно, туда же отправлялась денежная премия в двенадцать с половиной

тысяч фунтов.

Летом 1909 года в Реймсе этот кубок получил американец Глен Кертисс. Он пролетел 20

километров за 15 минут 50 секунд.

Победил американец — следовательно, вторая гонка проходила в Америке. Там первым

оказался англичанин Грэм Уайт.

Вейману предстояло завоевать кубок для Франции.

Новый самолет «Ньюпор IV» имел ротативный мотор «Гном» мощностью в девяносто

лошадиных сил.

Он и пришел первым.

Эдуард тоже участвовал в состязании на самолете своей конструкции. Правда, он отдавал

себе отчет в том, что Вейман — лучший летчик, поэтому и новейший самолет был вручен

ему.

И все-таки Эдуард Ньюпор на «Ньюпоре» отстал от своего пилота совсем ненамного.

— Знай наших, — с довольным смешком проговорил Эдуард, когда состязания

закончились. — Теперь и с нашей маленькой фирмой начнут считаться.

15 сентября 1911 года, район городка Шарни, недалеко от германской границы

— Ньюпор, вылет не рекомендую! — Начальник аэродрома выглядел озабоченным. —

Погодные условия — дрянь.

— По-вашему, я должен бояться летать на самолете собственной конструкции? —

засмеялся Эдуард Ньюпор. — В конце концов, я обязан доверять своему самолету.

— Господь с вами, — завздыхал начальник аэродрома. Как и большинство участников

этих маневров, он был резервистом (и глубоко штатским человеком в душе). — Кто же не

доверяет вам или вашему самолету? Я про погоду — ветер вон какой...

Маневры начались в первых числах сентября. Шестой и Седьмой армейские корпуса

отрабатывали «боевые действия» вместе с аэропланами.

В числе мобилизованных было и пять «Ньюпоров». Эдуарду важно было доказать: его

самолет имеет большое значение для военной мощи родины.

Сам Эдуард Ньюпор в качестве резервиста пилотировал один из своих самолетов. И

сейчас он упрямо не хотел оставаться на земле.

— А если бы действительно шла война? — настаивал он. — У меня задание: произвести

разведку условного противника. И я не могу отсиживаться только потому, что, видите ли,

дует сильный ветер.

«Ньюпор» взлетел...

Спустя несколько минут сильный порыв ветра опрокинул машину, и с высоты нескольких

десятков метров аппарат рухнул на землю.

К самолету побежали люди. Под обломками стонал окровавленный человек.

— Осторожней, осторожней!

Обломки разбирали так, словно они были хрустальными. Наконец пилота освободили.

— Господи, на нем места живого нет! Носилки! Где носилки?

Эдуарда переложили на носилки, бегом донесли до палатки, где уже находился врач...

Все оказалось бесполезным.

Через день Эдуард Ньюпор скончался.

3 ноября 1911 года, Санкт-Петербург

Шеф русской авиации Великий князь Александр Михайлович отложил газету.

Рубрика «Вести из Парижа» заинтересовала и даже взволновала его.

— Любопытно, — машинально проговорил он вслух.

Вскоре после гибели Эдуарда Ньюпора его товарищи решили доказать: самолет

прекрасен, а смерть конструктора — трагическая случайность.

Пилот фирмы «Ньюпор» Вейман вызвался принять участие в конкурсе военных

аэропланов, который проводился сразу же по окончании маневров в Реймсе.

Участникам конкурса предлагалось выдержать пять различных испытаний:

1. Посадка на вспаханное поле.

2. Посадка в овес.

3. Посадка в поле, засеянное люцерной.

4. Скоростной полет на расстояние в шестьдесят километров.

5. Испытания на высоту и грузоподъемность. Конкретнее: требовалось подняться на

пятьсот метров в течение пятнадцати минут с нагрузкой в триста килограммов.

— Очень любопытно, — повторил великий князь. — Надо будет учинить и у нас нечто