тут в отчаяние… Сбит был один «Авро», два других вернулись после операции

благополучно.

— Этот налет считается первым применением стратегической авиации, — заявил

Гастингс. — Во всяком случае, так думают в Англии.

— Кстати, — вставил Франсуа, — эти самолеты были одноместные или двухместные?

— И так, и эдак, — ответил Гастингс. Одноместные использовались для патрулирования.

На место наблюдателя ставили дополнительный топливный бак, а над верхним крылом

устанавливали пулемет «Льюис». Вот еще факт: было двести семьдесят четыре таких

самолета — в ПВО Англии в восемнадцатом году. И двести двадцать шесть из них

применялись во время Второй Мировой. Одноместный вариант, кстати, применялся в

качестве ночного истребителя-перехватчика.

— Вы, англичане, мастера летать ночью, — заметил Ларош.

— Возможно, это наш конек, — скромно согласился флайт-лейтенант.

— Кстати, — перебил Франсуа Ларош, — до какого года в Великобритании выпускали

«Авро-504»?

— Не поверите, но до 1933-го, — ответил Гастингс. — Действительно машина-

долгожитель. Самолет казался идеальным для подготовки молодых летчиков. Не только в

Стране Советов, где сложной техникой пришлось овладевать детям рабочих и крестьян, не

имевшим, в общем, никакого базового образования. Но и в Англии, где дела обстояли...

скажем так, менее революционно.

— Новичок — он и в Новой Зеландии новичок, — сказал Вася. — Не вижу ничего

особенного. В авиацию Советов, кстати, «Авро-504к» попал благодаря тем же англичанам.

Уилберфорс Гастингс чуть поклонился и улыбнулся с весьма самодовольным видом,

словно это он лично поставил Советам «Авро-504к».

— Ну да, в девятнадцатом англичане — уж простите, Гастингс, по линии Антанты, —

поставили белым — если говорить точнее, армии генерала Миллера, — несколько «Авро-

504к». И вот один из них был подбит и плюхнулся в районе Петрозаводска. Там

находилась Первая стрелковая дивизия красноармейцев. И тогда командование Красной

Армии поручило механику шестого авиаремонтного поезда красноармейцу Сергею

Ильюшину привезти в Москву этот интересный самолетик.

— Ильюшин — это тот самый Ильюшин? — уточнил Франсуа Ларош.

— Что значит — «тот самый»? — прищурился Вася с торжествующим видом. — Будущий

гениальный авиаконструктор? Именно так.

— Я думаю, — мягко заметил Гастингс, — что гениальным он был с самого начала, а вот

проявить это свое качество в работе конструктора смог уже позднее.

— Не придирайтесь к словам, товарищ флайт-лейтенант, — ответил Вася. — Ильюшин

получил важное задание. Но как его выполнить? «Авро» упал в глухом лесу, далеко от

железной дороги. Как его, простите, вытащить? Конечно, бывали случаи, когда в самолет

впрягали волов или лошадей... Это из области курьезов...

— Вы шутите, Вася, — очень серьезно произнес Франсуа Ларош. — Самолет — не телега.

— Не телега, но в России возможно что угодно, — Вася хмыкнул. — Однако у Ильюшина

ситуация была иная — глухой лес, ни один вол не пройдет. Поэтому находчивый

красноармеец разобрал самолет на месте. И по частям, на себе, перетащил до ближайшей

просеки. Вы бывали в окрестностях Петрозаводска?

Ларош покачал головой. Вася перевел взгляд на Гастингса. Англичанин пожал плечами.

— Карельские леса, друзья мои, — это настоящая глухомань, — объяснил Вася. —

Пришлось Ильюшину идти с тяжестью по жуткой грязи. Дотащил он разобранный

самолет до просеки. И там уже нашлись телега и лошадь, чтобы доставить ценный груз к

железной дороге.

— Неужто он один работал? — удивился флайт-лейтенант.

— Нет, конечно, в помощь выделили пять красноармейцев. Приключение оказалось то

еще: если помните, в девятнадцатом году в России было совсем плохо с продовольствием.

Вот и красноармейцы возились с самолетом на голодный желудок. Только погрузившись

на поезд, обменяли последний кусок мыла на краюху хлеба и луковицу. Так и доехали до

Москвы.

— А в Москве? — заинтересовался Гастингс.

— В Москве они сдали самолет на завод знающему человеку, который получил задание

изучить чудо буржуазной техники и построить советский аналог, — другому гениальному

конструктору, Поликарпову. Поликарпов к тому времени уже получил высшее

образование и успел поработать с великим Игорем Сикорским.

— То есть, повсюду великие, — вставил Франсуа Ларош.

— Время титанов, — подтвердил Вася. — Ильюшин дал инженеру ценные указания по

сборке «Аврушки». Поговорили они о самолете и стали друзьями на всю жизнь.

— И что, вот так, просто по образцу разобранного самолета, Поликарпов построил

аналог? — недоверчиво переспросил Гастингс. — В ряде случаев такое оказывалось

невозможным, требовались дополнительные указания по технологии процесса. Почему я,

собственно, и задаю такой вопрос.

— Здесь один любопытный момент, не до конца проясненный, — отозвался младший

лейтенант. — С одной стороны, да, Поликарпов изучал трофейный «Авро-504к», а с

другой — в архивах завода нет упоминаний об изготовлении всех чертежей деталей этой

машины. То есть, возможно, еще с дореволюционных времен имелся какой-то комплект

документации, который и исследовал Поликарпов. Так или иначе, на основе «Авро» был

создан У-1. Его конструкция очень мало отличалась от прототипа.

— И как долго У-1 использовался? — спросил Ларош. — Раз уж мы говорим об

удивительно долгом сроке жизни всех машин на основе «Авро-504», — пояснил он.

— Долго, — сказал Вася. — Начали его строить в двадцать втором. К лету двадцать

четвертого было уже сто пятьдесят четыре таких машины. К тридцать первому их стало

свыше пятисот. И до тридцать третьего года летчиков гражданской авиации учили на У-1.

— Звучит очень романтично, — вздохнул Франсуа Ларош.

— Вот еще цифра: по состоянию на 1 января 1931 года в составе ВВС РККА числилось

двести шестьдесят девять У-1.

— Ого! — воскликнул Гастингс.

— Из них, правда, только сто семьдесят два были исправны, — добавил Вася. — Но все

равно впечатляющая цифра для такой старой машины.

— Давайте вернемся к «Авро», — предложил Уилберфорс Гастингс. — Все-таки это

английское детище, в немалой степени для меня родное... Жаль, я не мог увидеть, как

июльским днем тринадцатого года он поднялся в воздух в Брукленде, как в сентябре во

втором авиационном Дерби в Хендоне занял четвертое место, показав очень хорошую по

тем временам скорость в сто семь километров в час... Этот самолет не строился для

войны. Он предназначался для того, чтобы обучать людей пилотированию, катать

пассажиров, развлекать их... Знаете, сколько всего «Авро-504» разных модификаций было

выпущено?

— Я теряюсь в догадках, сэр, — произнес Вася неожиданно галантным тоном.

Гастингс, однако, не утратил торжественного вида:

— Только фирма «Авро» построила свыше трех с половиной тысяч экземпляров. А были

еще и другие. Словом, после войны примерно восемь тысяч «Аврушек», как выражается

товарищ младший лейтенант, осталось по всей Европе.

— Я хочу уточнить: модификаций «Авро-504» было много, — заговорил Франсуа Ларош,

— и чем же отличалась самая известная, если верить Васе, — «Авро-504к»?

— Конструктор, собственно Эллиот Ро, занимался подгонкой планера самолета к

различным двигателям, — ответил Гастингс. — Это понятно, двигатель — самое уязвимое

место, двигателей может не хватать, двигатели берут, какие есть под рукой, — поэтому