Ответ на этот вопрос, по всей видимости, даёт тот факт, что «Московские новости» — еженедельник, поэтому упомянутый номер с текстом нового Союзного договора был подписан к печати 13 августа[3269]. Видимо, об этом стало известно в Кремле. Поэтому была дана команда опубликовать договор в официальных изданиях до того, как выйдет в печать воскресный номер «Московских новостей».

«15 августа 1991 года, — читаем мы в мемуарах В.А. Крючкова, — у меня состоялась новая встреча с Жижиным, Егоровым и Грачёвым. Подготовленные ими предложения содержали перечень мероприятий в политической, экономической, военной областях, а также по линии государственной безопасности и общественного порядка… было решено доложить эти предложения Горбачёву»[3270].

«Первый документ, — сообщил П.С. Грачёв в интервью газете «Время новостей», — проект постановления о введении чрезвычайного положения в стране, потом «Обращение к советскому народу», третий документ — «Обращение к Организации Объединённых Наций». Да, был ещё один документ — указ вице — президента о вступлении в должность президента Советского Союза»[3271].

Газета «Версия» со ссылкой на материалы следствия уточняет:

«На даче в деревне Машкино к 15 августа 1991 года и была рождена корявая аббревиатура ГКЧП… Тогда же… началась работа Комитета госбезопасности по изготовлению печати ГКЧП»[3272]. А.И. Лукьянов утверждает, что печать ГКЧП была изготовлена ещё весной 1991 г.[3273].

В тот же день, «15 августа», «В.А. Крючков отозвал из отпуска начальника 12 — го отдела КГБ СССР (контроль за телефонными разговорами, слуховой контроль помещений и контроль факсимильной связи) Евгения Ивановича Калгана» и дал ему поручение взять под контроль «телефоны правительственной связи… Лукьянова, Янаева, Хасбулатова, Силаева, Бурбулиса и позднее — Ельцина»[3274].

Можно понять, почему были взяты под контроль телефоны российского спикера и премьера, а также государственного секретаря, но почему под такой контроль были взяты телефоны союзного спикера и вице — президента, остаётся только предполагать. Странно и то, что не сразу был установлен контроль над телефоном российского президента.

«17 августа 1991 года, — вспоминает В.А. Крючков, — было решено собраться…на одном из объектов Комитета госбезопасности, который носил условное название АБЦ…. туда приехали Павлов, Бакланов, Шенин, Язов, Болдин и я. Во встрече принимали участие также заместители министра обороны В.А. Ачалов и В.И. Варенников, заместитель председателя Комитета госбезопасности В.Ф. Глушко»[3275]. По свидетельству В.И. Варенникова, кроме них, на объекте находились ещё «два полковника — чекиста»[3276]. Из материалов следствия явствует, что совещание проходило с 16.00 до 18.15[3277].

В обвинительном заключении говорится, что перечисленные выше лица «договорились приступить 18 августа 1991 года к реализации планов захвата власти»; в соответствии с этими планами предусматривалось предъявить М.С. Горбачёву ультиматум: или ввести чрезвычайное положение, или уйти в отставку, в случае отказа изолировать его в Форосе и объявить больным, обязанности президента возложить на Г.И. Янаева, а для управления страной создать Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР (ГКЧП СССР)»[3278].

По свидетельству В.И. Варенникова, совещание открыл В.А. Крючков, затем выступили B.C. Павлов и О.С. Шенин. Все трое высказались за необходимость введения чрезвычайного положения. После этого А. Егоров и В. Жижин огласили подготовленные ими документы[3279].

B.C. Павлов привёл в своих воспоминаниях фрагменты показаний В.А. Ачалова, О.Д. Бакланова, В.И. Болдина, В.И. Варенникова, В.Ф. Грушко, А.Г. Егорова, В.А. Крючкова, О.С. Шенина и Д.Т. Язова, которые единогласно утверждали на следствии, что участники совещания решили: а) направить к М.С. Горбачёву делегацию, б) поставить перед ним вопрос о необходимости введения чрезвычайного положения, в) если он не захочет взять ответственность на себя, предложить ему временно передать полномочия Г. Янаеву и г) дальнейшие действия обсудить после возвращения делегации из Крыма[3280].

В делегацию включили О.Д. Бакланова, В.И. Болдина, В.И. Варенникова и О.С. Шенина. «Роль руководителя группы» была возложена на О.Д. Бакланова[3281]. «Все, — пишет В. И. Варенников, — были уверены, что в принципе Горбачёв согласится с нашими предложениями»[3282].

По утверждению В.И. Варенникова, на том же совещании они договорились, что на следующий день B.C. Павлов встретится с Б.Н. Ельциным и договорится с ним о взаимодействии[3283]. Причём В.А. Крючков заверил собравшихся, что Б.Н. Ельцин, ненавидя М.С. Горбачёва, присоединится к решениям ГКЧП[3284].

По свидетельству Ю.А. Прокофьева, в тот же вечер, около 20.00, он был приглашён на встречу с О.С. Шениным, который проинформировал его о принятых решениях, в частности, сообщил о возможной отставке М.С. Горбачёва и как кандидат на пост генсека предложил Юрию Анатольевичу стать в этом случае его заместителем, от чего Ю.А. Прокофьев отказался. Во время этой беседы О.С. Шенин заявил, что находящегося в Алма — Ате Б.Н. Ельцина должны будут встретить на Чкаловском аэродроме B.C. Павлов и Д.Т. Язов. Если не удастся достигнуть взаимопонимания, Бориса Николаевича доставят на дачу министра обороны и там изолируют[3285].

Как явствует из следственных материалов по делу ГКЧП, В.А. Крючков поставил перед начальником 7 — го Управления КГБ (наружное наблюдение) Е.М. Расщеповым задачу «совместно с Министерством обороны спланировать операцию, предусматривающую задержание и доставку на военный объект в Завидово Президента России Б.Н. Ельцина»[3286].

Если учесть факт упоминавшейся встречи В.А. Крючкова с Б.Н. Ельциным и допустить, что они действительно договорились о совместных действиях, следует признать, что, отдавая названное распоряжение, шеф КГБ на самом деле лишь делал вид, будто бы намерен вывести президента Российской Федерации из игры.

По свидетельству Е.М. Расщепова, получив приказ, он «примерно в 13–14 часов» вместе с Е.И. Калгиным и В.Ф. Карпухиным отправился в Министерство обороны. В кабинете В.А. Ачалова к ним присоединился П.С. Грачёв[3287].

«Ачалов доложил собравшимся, что в воскресенье 18 августа намечается возвращение Ельцина Б.Н. из г. Алма — Аты. В связи с этим планируется осуществить посадку самолёта, на борту которого будет находиться президент РСФСР, вместо предусмотренного расписанием аэропорта «Внуково — 2» на военном аэродроме «Чкаловский», где с ним должен «побеседовать» Д.Т. Язов[3288].

Если «между Б.Н. Ельциным и Д.Т. Язовым будет достигнута договорённость, президент России получит возможность вернуться домой, в противном случае его необходимо будет взять под охрану и доставить в Завидово»[3289].