—

А далеко ли отсюда до поликлиники? — спросил Яровой.

—

Вот по этой улице вверх метров сто. Не более.

—

Во сколько обычно приходят плоты?

—

Часов в восемь, иногда в семь вечера.

—

По прибытии они дают сигнал?

—

Да, катер буксирный. И рулевые. Целый оркестр.

—

Володя именно в это время уходит?

—

Примерно да. А что? — насторожился начальник пропускного бюро.

—

И еще. Кто ответственный за работу сортировщиков?

—

Отдел леса нашего порта.

—

Начальник отдела? Так я понял? — уточнил следователь.

—

Да.

—

Он у себя?

—

Куда ж ему деваться. У себя.

—

Где этот отдел найти?

—

На первом этаже. Там написано.

Яровой, не дожидаясь дальнейшие объяснений, пошел в отдел леса.

КТО ТЫ, ГИЕНА?

Начальнику явно не по душе был визит следователя:

—

А что вы им интересуетесь? Журавлев — человек больной, от преступного мира далек. Его от самого себя охрана наша бережет, да и все мы.

—

Но у него имеется и свободное время.

—

За это время выспаться нормальный человек не успеет. Ведь он с восьми утра до десяти вечера на работе. Где ж оно — его время?

—

Но вы говорите, что он больной. Почему ж перегружаете? — поинтересовался следователь.

—

А я что — нянчиться обязан?! У всех свои заботы! Нам рабочие нужны. А не интеллигенты-воры! Его зачем прислали к нам?

—

Сколько часов он должен работать? — прервал Яровой.

—

Восемь.

—

А на неделе получается четырнадцать. Без перерыва! Это же нагрузка двоих сортировщиков! Да к тому же без выходных!

—

Где я возьму второго? Нет людей! Не хватает. К тому же не каждого на эту должность поставишь. Работа трудная. Ответственная. Человека долго подбирать надо.

—

А как оплачивается труд Владимира?

—

Этим бухгалтерия занимается.

—

Да, но табель на него вы подаете?

—

Учетчица. Она на всех табели ведет.

—

И сколько часов ставите?

—

Сколько работает, столько и ставим.

—

А в денежном выражении как получается?

—

Это в бухгалтерии.

—

Табель можно глянуть?

—

Возьмите! — нервничал начальник.

Яровой смотрел табель за три дня. В нем везде стояли — Р. Работал. А по

скольку часов? Надо узнать в бухгалтерии. Но это — потом. Сейчас нужно продолжить разговор. Только поспокойнее.

—

Видно, тяжело у вас с кадрами? — спросил следователь.

—

Север. Всюду так. Вот и мы. Каждому поселенцу рады. Пусть он последним проходимцем был.

—

Да, но проходимцу эту работу не доверили бы, — вставил Яровой.

—

Этот лучше остальных.

—

Чем же?

—

Исполнителен. Аккуратен.

—

И только-то? — удивился Яровой.

—

Другой бы не выдержал.

—

Почему?

—

Работать приходится много.

—

Говорят, все так.

—

Все, да не все. Этот, как белка в колесе целыми днями. И не жалуется. Не просит помощников. Сам управляется.

—

Поощрять нужно, значит.

—

И так поощряем.

—

Как? — насторожился Яровой.

—

Деньгами. Премией.

—

И как часто?

—

По выполнению плана.

—

Ежемесячно?

—

Да. Когда план есть.

—

А

случаются невыполнения?

—

Редко. Особо по его складу. Но бывает.

—

В какие месяцы? — спросил следователь.

—

Зимой.

—

А именно?

—

В январе, феврале.

—

А почему?

—

Со сплавом хуже. Сами понимаете. Зима.

—

А в марте?

—

Уже легче. Весна.

—

Значит, за два месяца он не получал премии?

—

Точно не знаю. Но в зимние месяцы у нас всегда тяжело с планом.

—

А как все-таки оплачиваются Журавлеву переработки? И праздничные?

—

Это в бухгалтерии. Я не занимаюсь этим делом. Сходите к ним.

В бухгалтерии Яровому показали ведомости по зарплате Журавлева.

Расчеты. Вопреки ожиданиям, Владимиру сверхурочные не оплачивались. Сказали, что у сортировщика рабочий день не нормирован. А оплата предусмотрена повышенная. Потому ставятся в табеле не часы, а просто «Р», работал. И все тут!

—

Такова специфика, — развел руками главбух.

—

Да, но и на ненормированный день есть свои нормы, — сказал Яровой.

—

Знаем. Но не будем же мы из-за четырех часов брать второго человека. И сам Журавлев не согласится на напарника. Сложно это.

—

Почему? Ведь порт работает круглосуточно. В три смены. Вы загружаете суда. И за каждый непредусмотренный час простоя платите штраф. Причем, в солидных размерах. И вместо того, чтобы держать на сортировке двоих…

—

Но это же невозможно!

—

Почему?

—

Территория и проходимость леса, количество отгруза — все предусмотрено по смете. И они не позволяют взять второго человека.

—

Кто не позволяет? — не понял следователь.

—

Объем работы.

—

А почасово? Он же не должен работать по четырнадцать часов. Без выходных! Без отгулов.

—

Все мы перерабатываем. Все, как один.

Яровой не смутился.

—

Все, говорите? Но вы знаете, что он болен.

—

А кто здоров?

—

Но вы, к примеру, не в таком состоянии, как Журавлев?

—

Никто невиноват.

—

Но рабочее время существуют…

—

Вам это к чему? Мы перевоспитываем преступников трудом. Вам же помогаем. Если бы мы ему ставили все рабочие часы, он давно бы по зачетам должен был освободиться. Но куда он пойдет? Ни вы, ни я — не можем поручиться. Может, снова воровать бы стал?

—

Как знать… — сказал Яровой.

—

Да что там знать? Что знать-то? Чего их жалеть?

—

Скажите, он никуда не отлучался на несколько дней?

—

Вовка? Что вы! Нормальному, свободному отсюда выбраться нелегко. Этот же — псих, поселенец! Его в больнице на особом учете держат.

—

Это верно. Но кто его непосредственный начальник? — поинтересовался следователь.

—

Мастер.

—

Он случайно не был в отпуске в этом году?

—

Был. А что?

— Ничего. Я вот о чем подумал. По всей видимости, Журавлев решил остаться у вас и после поселения.

—

Хорошо бы было.

—

Так вот, мастер ваш мог бы проконсультироваться с врачом Журавлева, может, какие-то лекарства нужны ему, каких у вас нет… Или фрукты.

—

Какие фрукты в марте? — рассмеялся главбух.

—

В марте?

—

Ну да! Он же в марте отдыхал.

—

А где?

—

Кто ж его знает? Билетов к оплате не предъявил. Значит, здесь отдыхал.

—

А почему в марте он взял отпуск? Тепла еще нет. Купаться нельзя. Холодно.

—

Летом мы ему отпуска не дали бы.

—

Почему?

—

Самый разгар работы.

—

И долго он в отпуске был?

—

Кто?

—

Мастер, — уточнил следователь.

—

За год взял.

—

Так мало?

—

А больше мы не дали бы. В апреле — разгар сплавных работ. Не до отпусков. Да и что хорошего в отпуске? В дороге измотаешься. Деньги за две недели потратишь и просишь телеграммами у родни на дорогу. Какая радость от такого отпуска? — смеялся главбух.

—

Я попрошу у вас список всех, кто отдыхал в этом году из раб

о

тников порта, подчеркните фамилии тех, кто связан непосредственно по работе с Владимиром. И еще мне понадобится список всех работников порта.

—

А зачем вам это? — удивился главбух.

—

Нужно. Я убедительно прошу вас об этом, — сказал Яровой

.