Вспомнив о нем, все черное сердце вампира разом наполнилось ожиданием издевательств и унижений над своими вампирическими сыновьями. Он уже представлял, как будет долго и невыносимо медленно заковывать их обездвиженные тела цепями, как будет окроплять их ядовитыми настойками, чтобы кожу жгло, но при этом никаких отметин не оставалось. Пожалуй, Гаэль Манрике был настоящим профессионалом по части пыток. Наверное, к этому обязывала та темная эпоха, в которую ему довелось родиться. Он, как и каждый добропорядочный житель, уважал и  побаивался священников Инквизиции, но все пытки, которые они могли предложить подозреваемому, были позднее тщательно изучены и опробованы самим вампиром на провинившихся воинах. Порой жестокость Гаэля не знала границ. Его внешний вид не внушал особого страха, но каждый из его подданных знал, каким он может быть. Под холодной и безразличной маской, которую он надевал практически всегда, скрывалась натура изощренного и бессердечного изверга.

 - Отправляйся в поместье и жди моего сигнала. Как только я получу уведомление об оповещении ректора Морвейского Университета, я не стану терять ни минуты. Мы выдвинемся в тот же день. К тому времени ты обязан отправиться в собор Митанеру и раздобыть все необходимые бумаги, в которых есть описание обряда уничтожения Хаоса. Я уверен, что у магов есть не все важные страницы, так как по заключении мирового соглашения лорд Каин намеренно изъял несколько неотъемлемых листов, без которых проведение ритуала будет невозможным.

 - В нашей колоде тасуются неплохие карты, - задумчиво протянул Гаэль. – Козырей у Ардарии мало. Кроме тех, о которых нам известно. Свиток с печатями да и их часть договора. На этом все.

 - Ты как всегда прав, мой блудный сын, - едкий сарказм Разиэля отвесил мужчине хоть и невидимую, но очень болезненную пощечину. Он знал, что в ближайшие тридцать лет спуска от императора ему точно не будет.

Пришпорив коня, Гаэль остановился подле ветхого кованого ограждения собора. Он устремил взгляд вверх – длинный шпиль, казалось, пронизывал вечернее небо. Местами собор был обветшалым – его коснулась неумолимое время, оставляя на его стенах свои следы. Трещины, вывалившиеся кирпичи, на месте которых зияли черные дыры, заросшие плющом окна составляли композицию ужасной и устрашающей картины разрухи. Витражные стекла были кое-где разбиты, а в некоторых рамах они и вовсе отсутствовали. Крест, служащий святыней этого места, лежал как раз напротив входа на земле, унизительно истоптанный в грязи и оскверненный. Он упал с верхушки шпиля еще триста лет назад, но никто не стал его возносить. Гаэль же был уверен, что символ религиозности, символ веры был сброшен с высот намеренно. Зачем вампирам собор, который так и лучится светом, где слышны воспевания Господу Богу, да и сам он присутствует в каждой детали этого былого величественного собора? Совершенно ни к чему.

  Открыв тяжелую скрипучую калитку, Гаэль бесшумно скользнул за ограду. У входа сразу же черной тенью возник монах, ожидавший появления гостя.

 - Добрый вечер, господин Манрике, - тихо прошелестел он, глядя на вампира из-под капюшона своего ритуального облачения.

 - Приветствую, о, владыка Митанеру, - почтительно преклонившись, сказал Гаэль. Монах возложил ладонь на его голову, сказал несколько слов на носфеу и велел следовать внутрь.  По дороге Гаэль быстро изложил настоятелю суть дела, по которому он прибыл в город Митанеру и попросил обеспечить его всеми сведениями, которые могут быть полезны при распечатывании гробницы Хаоса.

 - Боюсь, что нам придется войти в Усыпальницу господ, - причмокнув, сказал монах. – Страницы фолианта спрятаны в гробу Каина, а у Альтеора есть несколько предметов, без которых свершить ритуал не получится.

  Собравшись с духом, генерал императора согласился с монахом, и ему разрешили войти в гробницу.

  «Усыпальницей господ» назывался просторный зал, в котором стояли саркофаги бывших императоров Роттогора. Тут уже покоились Альтеор и Каин, хотя мертвы они не были – лишь глубокий, крепкий сон сделал их тела обездвиженными, а мысли – спокойными. Они ждали своего пробуждения, если вдруг их сила и мудрость потребуется страждущему народу.

 Там же были уготованы склепы и для остальных правителей. На одном из саркофагов уже предусмотрительно высекли имя Разиэля, намекая на то, что и он не станет править империей слишком долго. Зная это, Гаэль изредка задумывался о будущем – рано или поздно Разиэль отдаст корону своему преемнику, и тогда вампирам, его генералам, придется сражаться между собой. Гаэль был уверен, что протянет достаточно долго, и может даже победит. В таком случае гроб, стоящий как раз за склепом Разиэля, будет принадлежать ему. От этой мысли вампира передернуло, и он поскорее отошел прочь от страшного сооружения.  Наверное, он был слишком жизнелюбив, как и его протеже, чтобы свыкнуться с мыслью о смерти. Он двигался, значит, он жил. Он говорил, мыслил, совершал поступки разной степени доброты и зла, а значит он жил. И не важно, что его человеческое существо мучительно погибло еще в далеком шестнадцатом веке.

   Приведя мысли в порядок, он все же приблизился к усыпальницам Каина и Альтеора. Он сдвинул массивную крышку и поразился увиденному – там лежал древний носферату, величайший и самый первый император Роттогора. Лицо Альтеора было умиротворенным,  веки были плотно смежены, губы - слегка приоткрыты; сложенные на груди руки крепко держали небольшой кинжал, на длинных иссохшихся пальцах блестели дорогие перстни. Бывший император был облачен в богатое одеяние из черной парчи. Одежда на нем уже успела порядком истлеть – лепестки праха усыпали камзол вампира в тех местах, где раньше изысканно выглядывали манишки.

 Гаэль, видевший этого вампира лишь на фресках и гобеленах в замке, неожиданно для самого себя опустился перед его гробом на колени. Его обуял благоговейный страх, а глубочайшее почтение заставило занемевшими от потрясения губами коснуться его руки. Он не понимал, что с ним творится, но он еще долго не мог отойти от саркофага, исступленно восхваляя Альтеора древнейшими одами своего народа.

  Когда, наконец, до его слуха донесся испуганный голос монаха, Гаэля словно облило ледяной водой. Он тряхнул головой и пришел в себя, хотя неуемный шепот в его голове настойчиво заставлял  поклоняться вампиру с невиданной фанатичностью.

 - Господина Разиэля постигла та же участь, когда он только собирался взойти на престол, - покачал головой монах, сочувственно положив руку мужчине на плечо. – Ты слаб духом, поэтому его могущество легко овладело твоим разумом. Будь осторожен впредь.

 Настоятель поспешил покинуть Усыпальницу господ, вновь оставив генерала наедине со своими страхами. Теперь Гаэль догадывался, каков был смысл посещения этого места – бывшие императоры испытывали на прочность своих преемников, дабы они были крепки не только физически. Так, во времена своего правления, Альтеор мог внушать лишь ужас своим  подчиненным, и именно эта черта осталась при нем сейчас.

  Гаэль не знал, чего ждать от Каина. Он не шел в сравнение со своим предшественником, однако у него было множество собственных козырей, которые могли застать вампира врасплох.

  Приготовившись, как ему показалось, ко всему, Гаэль вскрыл саркофаг Каина. Выглядел он не хуже Альтеора – такой же древний носферату, так же богато облаченный и снаряженный. Серого цвета кожа, длинные пепельные волосы и угрожающе длинные клыки – все это делало его отличным от собрата по королевской династии. При всем своем возрасте черты Каина делали его моложе по сравнению с Альтеором, так как лицо последнего было грубее и суровей. Если он был настоящим воином, и по нему это было видно, то Каин скорее был аристократом.

 Гаэль прислушался к себе и решил, что уловка старейшего вампира не сработала. Он не чувствовал ничего такого, что могло бы побеспокоить его. Но вдруг он ощутил позади себя чье-то присутствие.