Уткнувшись лицом в подушку, девушка продолжала реветь. Она услышала, что дверь медленно открылась и ее новая соседка сделала шаг за порог.

 «Пусть думает все, что хочет, я и слова не скажу ей. Не хочу ни с кем разговаривать», - пронеслось вдруг в ее мыслях.

Она слышала, как вошедшая неспешно прошествовала через комнату, даже не попытавшись обратить на себя внимание, и, судя по едва слышному скрипу пружин, уселась на кровать Эстер. Все внутри Эны вскипело – она не ожидала такой наглости от незнакомки.

  - Немедленно встань с ее кровати! Я не разрешаю там сидеть! И вообще, убирайся прочь! – не поднимая головы, прокричала девушка.

Эна с остервенением швырнула подушку в сторону кровати подруги, но поняла, что либо снаряд не достиг цели, либо же гостье абсолютно безразличен этот жест. Тогда, разозленная и обиженная, Эна решила объяснить немного доходчивей.

  Но едва ее глаза освободились от пелены слез, она почувствовала, что потеряла дар речи. Перед ней, скромно теребя угол подушки, сидела Эстер. Она выглядела не наилучшим образом – она была бледна, а темные круги под глазами заставляли подумать, что она была до безумия уставшей.

 - Я подумала, что ты по-разному можешь отреагировать на мое появление, поэтому… решила войти тихо и предоставить тебе полную свободу действия, - не смея взглянуть опешившей подруге в глаза, прошептала Эстер. – Ты вправе выразить свой гнев, свою ненависть ко мне…

 Но Эна уже не слышала подругу. Она медленно, на негнущихся ногах, приблизилась к кровати и присела рядом. Положив руку на плечо Эстер, девушка закусила губу и едва слышно прошептала:

 - Как же я рада тебя видеть…

Она  расплакалась, крепко сжав ладонь подруги в своей. Эстер же не подавала признаков того, что встреча ее растрогала. Ей было ужасно больно от осознания того, что она заставила страдать стольких людей, которые считали ее многим в своих жизнях.  Подруги всегда рассчитывали на ее совет и поддержку в сложных ситуациях. Преподаватели уважали за тот набор качеств, которым она обладала. В конце концов, она была хоть чуточку рада, что ее родители не узнали об ее чудовищной трансформации.

 Только сейчас до Эстер достучалась идея о том, что она не может рассказать подругам о том, что стала вампиром. Даже несмотря на то, что она отчетливо ощущала бегущую кровь в сжатой руке Эны, а также игнорируя факт, что ее голод достигал той отметки, когда он может угрожать ее жизни, Эстер никак не собиралась посвящать подруг в свою тайну.

 - Почему ты молчишь? Скажи хоть слово! – умоляюще протянула Эна. Она встряхнула Эстер за плечи и выжидающе всмотрелась в ее лицо.

 - Скажи, ты ничего не замечаешь во мне… странного? – осторожно начала рыжеволосая девушка. Эна пожала плечами и согласилась с тем, что вид у нее был действительно страшный. Тогда она продолжила: - Дело в том, что сбежать от Гаэля было тяжело. Я около десяти дней, если меня не подвело мое умение считать, скиталась по Ущелью Одр и встречалась там с таким ужасом, что я не буду рассказывать, как мне удалось выжить.

  Эна приготовилась слушать, а Эстер была не прочь поделиться историей своего пребывания в Роттогоре. Умолчав о суде, приговоре Гаэля и своем побеге от отвратительного извращенца Марка, она откровенно поведала о своем пути в Университет. Когда же Эна задала вопрос о том, где она питалась, Эстер не нашлась, что ответить. Несколько раз она напала на кочевников, коих было достаточное количество на территории Равнин, но она их не убивала. Сейчас же она опасалась того, что ее могут вычислить и казнить, так как церемониться с вампирами в Ардарии не привыкли.

 - Я… питалась травами, корой… цветками вишни, -  бессовестно врала Эстер, глядя прямо в широко распахнутые глаза подруги. Она верила, и это было заметно.

 - Я сейчас же раздобуду тебе немного съестного, - засуетилась Эна, но девушка остановила ее жестом.

 - Мне не хочется есть. Я бы хотела отдохнуть. А завтра я поговорю с девочками. Мне нужно попросить прощения у Киры и Айри… особенно у Киры.

 Кивнув, Эна отвернулась, но затем прозвучал вопрос, который она должна была задать еще несколько минут назад:

 - Так почему ты сбежала от Гаэля? Кажется… ты любила его?

 Эну так и передернуло от этой комбинации слов. Сама мысль о том, что к этому отвратительному, хоть и местами привлекательному вампиру можно испытывать теплые чувства, а тем более любовь, заставляла девушку скривить лицо в неприятной мине.

 Эстер вновь была застигнута врасплох. Вень она и сама помнила, как отправила подруг обратно в Ардарию, аргументируя тем, что ее любовь к Гаэлю слишком велика, да и похищение было подстроено. Но все это не укладывалось даже в ее голове.

 Эстер набрала побольше воздуха в легкие и ответила - больше всего она не хотела бы быть его игрушкой. И даже это было откровенной ложью – она только и грезила о том, чтобы Гаэль вновь изощренно испытывал ее волю на прочность, искушал своими отточенными фразами, коими он пользовался, если нужно было возразить ей, пытался делать вид, что он абсолютно не заинтересован ее присутствием в его жизни.

 - Все что не делается – все к лучшему, - буркнула Эна. – Может, позвать девочек сейчас?

 - Нет, я поговорю завтра… завтра… - растерянно пробормотала Эстер, тряхнув головой. Все эти две недели она чувствовала упадок сил, и если верить информации о подчинении вампиров, сейчас она пребывала на стадии «отмирания». Связь с хозяином истончалась, и теперь у нее было только два исхода – либо она заканчивалась окончательно и знаменовала собой смерть Эстер, либо же она заменялась новой. Соответственно, вампирессе следовало бы найти вампира, который готов был бы ее подчинить в ближайшее время, дабы ей не распрощаться с жизнью. Однако, это не было бы сюрпризом для Эстер.

 - Тебе точно ничего не требуется?

 - Нет, правда, все хорошо. Спокойной ночи.

 Свет в комнате погас. Эна сидела на кровати, смотря в сторону окна взором полным мечтаний, а Эстер усиленно пыталась притвориться спящей. Что-то не давало ей покоя, настойчиво переворачивая все вверх дном в ее голове. Это «нечто» сдавливало железными обручами грудную клетку, не давало нормально дышать, душило и мучило. И даже тогда, когда Эна прекратила любоваться ночными видами, рыжеволосая вампиресса по-прежнему не находила себе покоя.

  - Я вас прошу, только не пугайтесь и обещайте, что не станете кричать от увиденного! – суетливо тараторила Эна, активно жестикулируя. – Я сама вчера оказалась в ступоре от этой новости, но вас я прошу отнестись к этому нормально!

 - Эна, я тебя почему-то не понимаю, - сказала Кира, зевнув. Она по-детски потерла заспанные глаза кулаком. Эна заставила их собраться в ее комнате в шесть часов утра.

 - Какая-то катастрофа? Или что такое случилось, что потребовало нашего присутствия здесь в такое время? – недовольно буркнула Наина, а Айри согласно закивала.

- Думаю то, ради чего я вас разбудила, стоит внимания…

Эна осторожно подкралась к платяному шкафу и затаила дыхание. Лица девушек в удивлении вытянулись.

 - Ты купила новую вещичку? – едва сдерживая улыбку, осведомилась Айри. – Могла бы до перерыва подождать, ведь до полудня не так уж много осталось!

 Девушка отмахнулась. Потерев ладони, она осторожно коснулась ручки и медленно потянула на себя.

  Кира и Айри испуганно ахнули, тут же прикрыв рот  ладонями, а Наина, как показалось, и вовсе застыла. Когда из шкафа, нерешительно ступая по деревянному полу, вышла Эстер, в комнате воцарилось угнетающее молчание. Она стояла, опустив голову, сложив руки за спиной, словно ей пришлось предстать перед своими палачами.

  - Вернулась все-таки? – холодно сказала Айри и закусила губу. Кира, у которой слезы уже успели навернуться на глаза, растерянно посмотрела на соседку и приоткрыла рот от удивления. – А что? Что она делает здесь? Жила бы со своим Гаэлем в мире и счастье, и она умерла бы через лет пятьдесят или даже меньше, а он продолжал бы жить! Продолжал бы жить, этот высокомерный, ничтожный, мерзкий упырь!