- А я и так знаю. В разные времена это называлось по-разному – блудницы, гетеры, развратницы, куртизанки, кокотки – однако смысл всегда оставался одним и тем же, несмотря на благозвучие и красоту некоторых таких имен.

 - Я не позволю, чтобы ты относился ко мне так же, как и ко всем, кого ты только что перечислил! – шипя, сказала Эстер. Она сжала кулаки и ощутила, как ногти больно впились в ладонь. Однако существенное снижение чувствительности кожи было весьма заметным, и Эстер практически не чувствовала боли. Только ненависть и… жажду.

 - Отныне не смей обращаться ко мне в столь фамильярной форме. Приемлемые обращения для твоего ранга в моем обществе – «господин», «милорд», «хозяин». Ближайшее время ты просидишь здесь, чтобы не попадаться на глаза ни Разиэлю, ни кому-либо из генералов, особенно Линнхольму. Думаю, мне хватит месяца, чтобы объяснить правителю, почему ты осталась жива.

Девушка в очередной раз пожалела об этом. Она была рада умереть, чем жить в таких условиях, в один момент, превратившись в ничтожную пустышку из обычной студентки необычного университета.

 - Я больше не могу задерживаться. Я не намерен проторчать тут весь день. Мне еще нужно сделать огромное множество дел, - Гаэль говорил сбивчиво, торопливо. От его былого спокойствия и черствости почти ничего не осталось. Он вел себя странно, будто забыв что-то ранее и только теперь неожиданно вспомнив. Попрощавшись с Эстер, нежданно поцеловав ей руку, он собрался покинуть особняк. Перед этим он предупредил Алексию, чтобы она не осмеливалась входить в комнату, где сидит новообращенная вампиресса. Он не знал, насколько рыжеволосая несдержанна, поэтому не хотел рисковать жизнью и без того страдающей от его припадков единственной служанки. Сбегая со второго этажа по парадной лестнице, он на ходу накидывал на плечи плащ – у него все никак не выходило застегнуть его. Увлеченный важным занятием, он не заметил, как достиг последней ступени. Когда он поднял глаза, его ждало удивление. Рассевшись на кушетке у журнального стола в гостиной, Марк попивал вино, судя по всему, принесенное Алексией. Гаэль со злостью заметил, что эта бутылка была взята из его личных запасов, не из погреба, где он хранил не слишком дорогое и не слишком вкусное вино, как раз для таких непрошеных гостей.

  - Господин Линнхольм, мое почтение, - ехидно улыбнувшись, сказал мужчина, медленно подходя к кушетке. Марк, встав, пожал хозяину дома руку и отпил из бокала.

 - Рад видеть тебя, Гаэль, - Марк ухмыльнулся. – Как ты поживаешь? Осилил вчера  поставленную задачу?

 Сглотнув, вампир кивнул.

 - Я прибыл лишь с целью справиться о тебе. И заодно извиниться за свое поведение. Вампир моего уровня не должен опускаться до таких ребячеств, как попытка запугать противника обращением в демона.

  - Вы правы, господин Линнхольм, это было не то, чтобы глупо… это был самый идиотский поступок, который вы только могли совершить.

 - Не зарывайся, Манрике, - стараясь выглядеть спокойным, однако, чуть не шипя от злости, парировал Марк. – Сегодня же я доложу Разиэлю, что ты забрал себе труп этой девицы.

 - Вздор! – вскричал Гаэль, выдавая себя. Такая реакция очень заинтересовала гостя.

 - Правда? Так в чем же причина твоего поведения? Я же знаю, что ты хочешь сделать!

 Гаэль заметно напрягся и приготовился выслушать догадки Марка, но едва он сказал несколько первых слов, мужчина успокоился и насмешливо улыбнулся.

 - Ты ведь хочешь сделать так, чтобы ее голова болталась у седла твоего коня в каждом походе! Но ты абсолютно беспомощен! Все записи с этим обрядом хранятся у меня!

 Марк снова походил на маленького ребенка, который, зажав в руке фантик, с фанатичностью доказывал, что у него есть нечто особенное и ценное. Глаза вампира сверкали нездоровым блеском, руки были напряжены так, что когда он вцепился в изголовье кушетки, побелели костяшки. Гаэль знал, что этот вампир был его старше на сотню или около того лет, но практически всегда, когда им удавалось пообщаться наедине, Марк вел себя как неразумный малец.

 - Ты ошибаешься, Марк, мне вовсе не нужна вся эта чушь. Я похоронил девчонку, как и обещал.

 Марк встал перед ним, пронзительно глядя в темно-синие глаза.

 - Я хочу увидеть ее могилу.

 - Во-первых, я был на кладбище собора Митанеру всего два или три раза, и хоронил я ее, как ты мог понять, глубокой ночью Я даже при большом желании не найду ее захоронения и при дневном свете. К тому же, у меня слишком много дел, чтобы тратить свое драгоценное время на тебя.

 Оттолкнув Марка в сторону, Гаэль дерзко направился к выходу. Его черный плащ возмущенно взметнулся вверх, ведомый рукой вампира, когда тот развернулся у парадной двери и резко кивнул в знак прощания. Через мгновение он обратился в ворона и взлетел в утреннее небо.

После свершения пророчества Эверналь стал преображаться. Процесс этот протекал хоть и медленно, но заметно. Несмотря на то, что прошло даже меньше половины суток, на улицах суетилось множество жителей столицы, которые, подобно муравьям, сновали туда-сюда со своими ношами – кто с досками для стен домов, кто с повозками, заваленными камнями для фасадов, а некоторые спешили в том же направлении, что и Гаэль.

Тронный зал Эвернальского замка был как никогда красивым. По дороге к нему Гаэль приметил, как несколько десятков людей разных возрастов наводили порядок в кулуарах, трапезных, комнатах. Дети начищали до блеска бронзовые статуи, которыми изобиловал замок, отмывали от налета копоти и от слоев пыли золотые кубки и кухонную утварь. Молодые девушки и парни отскребали с окон грязь, чтобы солнечный свет мог свободно проникать в каждый уголок. Старики же были заняты в двух существующих здесь библиотеках, насколько Гаэлю удалось услышать из разговора мальчика лет двенадцати, судя по всему, со старшим братом. Они как раз обсуждали тот факт, что в читальнях несколько вампиров заставляли пожилых людей переносить и сортировать огромные кипы книг. Такая тяга обитателей отдельного района Эверналя к чистоте вампирского оплота не могла не удивлять. Наконец войдя в зал, Гаэль пересек его, не преминув заметить выдраенный паркет под ногами.

 - Рад тебя видеть, Гаэль, - снисходительно отозвался Разиэль, когда мужчина опустился перед ним на колено. – У тебя есть ко мне разговор?

 - Да, милорд. Прошу прощения, сегодня ночью я был немного занят… размышлениями о жизни, поэтому не смог прибыть по вашему зову. К тому же, когда вы обратились ко мне, я едва закончил хоронить леди Моруэлл.

 - То есть, ты все же предал ее тело земле? – вяло спросил старший вампир, отводя глаза в сторону.

 - Всенепременно. Я не смею ослушиваться ваших приказов.

 Разиэль рассказал Гаэлю о том, что едва он отбыл из замка с телом, в комнату правителя ворвался Марк, почти с пеной у рта доказывая ему, что тело девушки ни за что не будет погребено.

 - Откровенно говоря, я побаиваюсь, что именно он выкопал тело и уже расчленил его на амулеты, - едва сдерживаясь от желания рассмеяться, сказал Гаэль. Его губы подрагивали от напряжения, но он мужественно старался сохранить выражение лица спокойным. Мысль о том, чтобы спихнуть на Марка все свои проблемы, неимоверным образом грела ему душу.

 - Придется мне навестить ее захоронение, чтобы развеять навсегда эти бессмысленные слухи.

  Волна холода прокатилась по всему телу Гаэля. Этого он не ждал. Он рассчитывал на то, что Разиэль, как и всегда раньше, поверит ему на слово. За то время, пока он был бы свято уверен в смерти Эстер, Гаэль успел бы придумать тысячу и один способ «оживить» ее не только для себя, а и для всех остальных. Но правитель, даже будучи в полусонном состоянии, причиной которого была, судя по всему, недавняя сытная трапеза в виде двух-трех молоденьких девушек, внушал незыблемый страх.

 - Поделись своими соображениями относительно того, о чем ты вчера размышлял? – неожиданно спросил Разиэль, да так громко и резко, что Гаэль часто заморгал, недоумевая, что вообще произошло после минутной тишины.