все было. Женщина накинулась на меня с гаечным ключом,

думая, что я завлекаю ее приятеля. Тогда я бросилась бежать

и громко закричала. Потом я спохватилась и поняла, что поло

жение мое просто кошмарное. Обратно я уже не могла вер

нуться и потому решила вернуться домой и придумать какой-

нибудь выход. Я собрала разбросанные лоскутья одежды, скру

тила их в узелок и зарыла в другой ямке, которую нашла

неподалеку, а затем...

Где они сейчас? — спросил Мейсон.

Я думаю, там, где я их оставила.

Что было дальше?

Потом я отыскала в кустах плащ, накинула его на себя

и вернулась в квартиру Этель Билан... И вот тогда я ощутила

на себе руку судьбы. Я поняла, что все, что я делала, делала

неправильно. Когда же меня арестовала полиция, я не знала,

что говорить, да и на размышление не осталось времени.

И тут я вспомнила одну неприятную историю, когда один зна

комый врач посоветовал мне сослаться на потерю памяти.

Тогда все обошлось благополучно. Вот и теперь я решила

воспользоваться старым методом. Но, видимо, на сей раз не

вышло.

Если вас пригласят для дачи свидетельских показаний и

вы расскажете все это присяжным, — сказал Мейсон, — рай-

96

онный прокурор на перекрестном допросе разорвет вас в клочья.

Насколько я понимаю, — сказала Элеонор, глядя Мейсону

прямо в глаза, — все зависит от того, сумеем ли мы опроверг

нуть заявление о камнях. Если их видели у меня, суд сочтет,

что камни я нашла в то время, пока Сюзанна Гренджер была

в Лас-Вегасе, и именно из-за них у нас с Дугом произошла

ссора.

Совершенно верно, — сухо согласился Мейсон. — При до

следовании или при перекрестном допросе может выясниться,

что для Дуга Хепнера это был вопрос жизни, вопрос заработка.

Прокурор обязательно будет упирать на это. Если вас вызовут

для дачи свидетельских показаний, он убьет вас именно этим

обстоятельством. Если же нет, он все равно воспользуется им,

и мне не удастся представить никаких контрдоказательств.

В общем, я рассказала вам всю правду. Это все, что я

Глава 14

Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк обедали в номере ресторана и вполголоса обсуждали события.

Что собираешься делать? — спросил Дрейк.

Будь я проклят, если знаю, что делать, — раздраженно

ответил Мейсон. — Судя по всему, шансов у нас нет.

Подошел официант, положил на стол счет.

— Может быть, все-таки стоит рискнуть и выпустить Элео

нор? Пусть расскажет свою историю, как бы невероятно она

ни звучала? — высказал предположение Пол Дрейк, когда офи

циант ушел.

Мейсон снова покачал головой.

— Тогда, может быть, учинить какую-нибудь карусель, лишь

бы звучала правдоподобно? Или выставить Сюзанну Гренд

жер в этаком зловещем свете? А может быть, обвинить ее

в контрабанде драгоценными камнями и сказать, что она,

мол, хранит их в тюбиках с краской? Предположим, что камни

были у Элеонор. Это значит, что Сюзанна должна будет пред

принять какие-то меры для их спасения. Допустим, что Элео

нор отдала их Дугу Хепнеру. Тогда у тебя появится и мотив

и возможность. Черт побери, Перри, устрой этой Гренджер

хорошенькую трепку на перекрестном допросе, поиздевайся

над ней, над ее страстью к искусству, попробуй заподозрить

ее в контрабанде. А еще спроси, почему она не сообщила

полиции о разгроме, учиненном в ее квартире. Устрой ей

мясорубку.

Мейсон снова покачал головой,

Но почему же нет? — спросил Дрейк.

Больше всего на свете я боюсь неправды, — сказал Мей

сон. — Моя клиентка рассказала мне историю, в которую

почти невозможно поверить. Если я, ее адвокат, поверю этому

рассказу, то, по крайней мере, хоть буду спокоен за свою

профессиональную репутацию. Я могу предположить, что все

это ложь, но ведь я могу этого и не знать. Если я сочиню

какую-нибудь синтетическую историю, тогда я точно буду знать,

97

что она насквозь фальшива, а фальши-то я больше всего и боюсь. Адвокат обязан найти истину,

Однако версия клиента, насколько я понял, не являет

ся правдивой? — сказал Дрейк.

Очень может быть. Однако не исключена возможность,

что она оказалась в плену обстоятельств, в плену целой се

рии событий, которые могут погубить ее, узнай о них суд.

Если Хепнера убила она, ей крышка. Если же нет, то только

правда может ее спасти. Ее страх перед правдой может вы

литься в то, что присяжные ей просто не поверят. И мой

долг открыть эту правду и убедить в ней и суд и присяжных.

О, конечно, — саркастически заметил Дрейк. — Тогда

тебе придется Еыставить Этель Билан лгуньей, Сюзанну Гренд-

жер — контрабандисткой, а Элеонор — этакой непорочной и

невинно обвиненной девочкой. Посмотрим, куда все это тебя

заведет. — Пол Дрейк взглянул на часы. — Насколько я по

нимаю, Перри, — сказал он, — мы прямым ходом отправляем

клиентку в камеру смертников.

Наступило тягостное молчание, которое нарушила Делла Стрит.

— И все же, что вы собираетесь предпринять, шеф? —

спросила она.

— Не знаю, — честно признался Мейсон. — Эленор — моя клиентка, и я должен сделать для нее все от меня зависящее. Сейчас Бергер беседует с Уэбли Ричи. Если Гренджер рассказала неправду, то, естественно, Ричи не подтвердит ее слов, и тогда Бергер тут же отложит рассмотрение дела, как только войдет в зал суда. Если же Ричи важный для него свидетель, он вызовет его для дачи показаний. Вся надежда на то, что Бергер отложит дело без вызова Ричи в суд. Если это произойдет, то, значит, в рассказе Сюзанны не все ладно. Если он вызовет Ричи, значит, дело Элеонор проиграно. Ричи — барометр.