– А тебе не кажется, что ты все усложняешь? – холодно спросил его высокий собеседник. – Может быть, Седой просто снабдил этого щенка магической защитой, которую ты не сумел преодолеть?

– Нет. Это полностью исключено, – решительно возразил Галахос. Сейчас, когда речь шла о вещах, близких и понятных магу, даже страх перед его опасным гостем немного отступил, и угодливости в тоне чародея поубавилось. – Спрятать мальчика в глуши, снабдив его магическим щитом подобной силы – это все равно что развести костер посреди поля и надеяться, что его не заметят. Да обладателя такой защиты даже самый слабый маг почувствует за десять верст! Другой вопрос, сумеет ли он как-то навредить ему. Скорее всего нет – для этого-то щит и нужен.

– Ну что ж, звучит довольно убедительно. Однако почему ты так уверен в том, что ребенка прячут где-то здесь? Седой мог взять его с собой. Тогда бастард сейчас растет в Туманном Логе.

– И тогда мы точно до него не доберемся, господин.

– Без тебя понятно, – хмуро процедил голубоглазый. – Одно утешение – если я хоть немного понимаю Светлого, то он должен считать, что человеческому ребенку не место среди Альдов и Хранителей врат. Ему положено расти среди людей. Конечно, в безопасном месте. Что ты скажешь, например, о родине его отца?…

– М-мм… Я думаю, это возможно, – в голосе мага прозвучало явное сомнение, и глаза его собеседника угрожающе сузились.

– Ты испытываешь мое терпение, Галахос. "Это возможно", "это невозможно"… Я устал от твоих домыслов. И мне давно хотелось бы услышать что-то более определенное. В конце концов, если твоя затея с магией имен бездарно провалилась, ты бы мог сказать об этом еще пару лет назад, вместо того, чтобы тянуть время и морочить мне голову. Еще семь, от силы восемь лет – и нам придется иметь дело не с ребенком, а с мужчиной. Клянусь Истоком! Да он вообще не должен был дожить до сегодняшнего дня!

Взгляд гостя впился в мага, словно пара ледяных кинжалов. Галахос заметно побледнел и опустил глаза. Но собеседник ждал ответа, и хозяин комнаты, собравшись с силами, сказал:

– Я понимаю, но… по правде говоря, я не терял надежду, что мне удастся дотянуться до бастарда и без имени. Иногда мне удавалось уловить отзвуки самых сильных чувств – обиды, или радости, а как-то раз… совсем недавно… страх. Смертельный страх. Думаю, что-то угрожало его жизни. Или, во всяком случае, он сам так думал.

– Вот как? – тонкие губы гостя на секунду растянула насмешливая и жестокая улыбка, одновременно подчеркнувшая молодость и красоту его лица – и сделавшая его еще более отталкивающим, чем обычно. – Уж не станешь ли ты уверять меня, что он погиб?

– Нет. Напротив, я уверен, что он жив. С недавних пор я начал ощущать его… совсем не так, как раньше. Одновременно хуже и… отчетливее, чем все эти годы.

– Фэйры тебя побери… Метешь хвостом, как запаршивевшая старая лиса. Так хуже или лучше? – брезгиво спросил собеседник.

– Прошу меня простить, мой лорд, но это правда сложно объяснить. Такое иногда бывает, если человек проходит ритуал и получает Истинное Имя. Вы должны меня понять, ведь вы же сами сделали когда-то то же самое…

Но голубоглазый не дослушал.

– Истинное Имя? – повторил он в бешенстве. – Ты правда полагаешь, что они посмели дать этому ублюдку Истинное Имя?… Будь я проклят! Это же неслыханно. Такого я не мог ожидать даже от Валларикса!

Мужчина яростно махнул рукой, сбив на пол несколько флаконов. Часть из них разбилась, а один, случайно уцелевший, он отшвырнул в угол носком сапога.

– Ну, необязательно это его идея, – осторожно возразил Галахос, подождав, пока его гость не выплеснет свой гнев и не вернется к прерванной беседе. – Может быть, кто-нибудь просто дал мальчику новое имя, он признал его своим – а тайная магия доделала все остальное.

– Ну хорошо, – нетерпеливо перебил голубоглазый. – По крайней мере, ты уверен в том, что говоришь?

– Да, мессер. Абсолютно. Для того, чтобы имя, полученное при рождении, утратило силу, новое имя должно оказаться Истинным – в полном смысле этого слова. Я неоднократно наблюдал подобное, поэтому ошибка совершенно невозможна, – заключил Галахос патетично.

– Не вижу поводов для радости, – скривился его собеседник. – Это только усложняет дело. В любом случае, бастард должен исчезнуть раньше, чем Истинное Имя как-то повлияет на его судьбу… и, может статься, сделает его действительно опасным. Я так понимаю, ты по-прежнему не знаешь, где его искать?

– Не знаю. Но мне кажется, что поиски, которые велись последние семь лет, можно вообще не продолжать. Мальчик найдется сам. С теми, кто получает Истинное Имя, постоянно что-то происходит. Это уже не незаметный ребенок, который легко затеряется среди тысяч и тысяч своих сверстников. Это, выражаясь образно, горящая головня, брошенная в стог сена. Думаю, нам остается только подождать, пока пожар не разгорится и не укажет нам, где следует искать.

– Поэтично, – мрачно ухмыльнулся слушатель. – Но на сей раз я не собираюсь долго ждать. Твоя изворотливость и лицемерие и так украли у нас слишком много времени. Я дам тебе и этом ублюдку время до Эйслита. Только до Эйслита, слышишь, чародей?… Надеюсь, к тому времени твои предположения успеют оправдаться.

– Благодарю, мой лорд. Уверен, вы не пожалеете.

– И тут ты совершенно прав, Галахос, – холодно заметил его гость. – Если что-нибудь пойдет не так, то я действительно тебя не пожалею. Мы давно знакомы, это факт. И если следовать расхожим представлениям, то я даже, так сказать, многим тебе обязан; но ты очень ошибешься, если станешь полагаться на мою сентиментальность.

Галахос с трудом унял дрожь, вызванную последними словами и в особенности – равнодушным тоном, которым они были произнесены.

– Вы ошибаетесь, мессер. Я полагаюсь исключительно на то, что у вас не возникнет поводов для недовольства, – произнес он враз осипшим голосом, стараясь смотреть если не в глаза своему собеседнику, то хотя бы просто в его сторону.

– Ну что ж, тем лучше, мэтр. Значит, мы друг друга поняли… В канун Эйслита я буду ждать тебя в Галарре. И теперь, раз уж мы отложили разговор о мальчике до конца осени, обсудим наши планы на Эйслит.

…Наставник Хлорд нетерпеливо расхаживал взад-вперед под дверью комнаты, где проходили Испытания. Далеко от двери он не отходил, поэтому его метания выглядели еще более нелепо. Пять шагов туда и пять шагов обратно. А потом снова пять туда – и пять назад. Мастеру казалось, что Крикс находится внутри не меньше часа, хотя разумом он понимал, что на самом деле времени прошло не так уж много. Несколько раз он останавливался у самых дверей и, нарушая все порядки Испытаний, сосредоточенно прислушивался – но массивная дверь не пропускала ни звука. Так, во всяком случае, Наставнику казалось до того момента, как из-за дверей раздался крик. Мастер разобрал только два слова – "Прекратите это!", но этого было вполне достаточно. Он бросился к двери и резко рванул ее на себя, так что еще успел увидеть, как Крикс внезапно покачнулся и упал, беспомощно взмахнув руками.

Мастер сам не помнил, как он пересек сумрачную комнату и опустился на колени возле мальчика. Лицо Крикса казалось бледным и осунувшимся, на лбу выступила испарина, а из прикушенной губы сочилась кровь.

Ворлок поднялся с кресла и сейчас беспомощно переминался с ноги на ногу в нескольких шагах от мастера, явно не зная, что теперь делать – то ли подойти поближе к мальчику, то ли держаться подальше от взбешенного Наставника.

Хлорд на секунду поднял на него глаза и процедил:

– Вы за это ответите. Никто не давал вам права применять к кому-то из учеников ваши обычные приемчики. Если Совет не пожелает в это вмешиваться, то, можете мне поверить, я займусь этим делом и без их благословения.

– Я понимаю ваше возмущение, Наставник, – неожиданно нормальным голосом ответил ворлок – Но, боюсь, вы ошибаетесь. Совет… санкционировал подобное вмешательство.