Ричи взял со скамейки свою перчатку полевого игрока и нагнулсяподнять с пола мяч.

– На компьютере, Джо, – с готовностью подсказалон. – Билли принёс с собой несколько классных игр. Потряснаяграфика. Вы любите компьютерные игры, Джо?

– Когда-то думала, что люблю, – ответила она, кривоулыбаясь и вспоминая о годах, проведённых в «Рэнсом», – но я вних больше не играю. А это что? – спросила она, указывая нацентр мишени, которая была нарисована в виде весьма устрашающегозлобного лица.

– Это Крепло, Король зла из Вэнджунга. Наверное, вы давноне играли в компьютерные игры. Сейчас эта – лучшая. Я нарисовал егоздесь для вдохновения. На самом деле это Билли придумал, и этосработало. Думаю, я неплохо его прикладываю иногда.

Джо посмотрела в прищуренные раскосые глаза, на оскаленные зубыи изрезанные уши Креппо.

– Согласна: он располагает к этому. Ну что ж, давайпоглядим, что ты умеешь.

Ричи встал за чертой, проведённой им на полу, и замахнулся,послав мяч прямо в челюсть Короля Креппо.

– Вот так! – крикнул он, поворачиваясь к Джо. –Ну как, здорово?

– Здорово? – повторила Джо, больше всего желая в этуминуту найти Билли Симпсона и крепко расцеловать его в веснушчатыйнос. И дня не прошло, а Ричи Куинн стал нормальным десятилетнимребёнком. – Не здорово, а потрясающе!

– Мисс Аббот, – услышала она со стороны дороги, –не сочтите меня слишком требовательным, но, может, мы поедем?

Джо поглядела на Дэниела, стоявшего во дворе с кейсом в руке иосуждающе хмурившегося, потом на Ричи, который развернулся дляследующей подачи, все ещё улыбаясь.

– Должно быть, какой-то сумасшедший учёный прокрался сюдапрошлой ночью и произвёл пересадку личности, – пробормоталаона едва слышно, а потом погромче: – Иду, иду, Дэниел! – ипомахала на прощанье Ричи, в то время как её наниматель, плотносжав губы, повернулся на каблуках и исчез за углом дома.

Прощай надежда, что Дэниел успокоится к утру. Чувствую, деньсегодня будет лучше некуда, просто незабываемо превосходный день сначала до конца, обречённо подумала Джо, садясь за руль иповорачивая ключ в зажигании.

Нарочно оставив стеклянную перегородку в опущенном положении,она пристегнула ремень безопасности и запустила мотор «Эсмеральды»,которая без всякого усилия плавно прошла все повороты и выехала надорогу с щебёночным покрытием. Бросив быстрый взгляд назад, онаувидела, что Дэниел, снова с иголочки одетый в солидный деловойкостюм, уже углубился в работу: на его коленях лежал открытыйпортативный компьютер. Она боролась с желанием включитьобогреватель, так как холодная атмосфера в салоне была практическиосязаема в это тёплое июньское утро.

Джо не знала, сердиться ей или веселиться. Не каждый признавалеё стиль жизни, она это давно уже поняла, но никогда ещё неприходилось ей сталкиваться с такой резко отрицательной реакцией,как у Дэниела прошлой ночью. Можно подумать, она объявила, что онаманьяк, недавно сбежавший из тюрьмы штата, судя по тому ужасу,который был написан на лице Дэниела, когда он обвинил её в том, чтоона «такая же, как он».

«Он» – Уилбур Лэнгли. Позволив «Эсмеральде» влиться в оживлённыйутренний поток машин, Джо вернулась мыслями к Уилбуру и к темфактам, которые она почерпнула из замечаний Дэниела о своём тесте ипокойной жене. Конечно, Уилбур был не кем иным, как дерзкимбезрассудным стареющим плейбоем. Так что с того? Он заработал себеправо немного поразвлечься, не так ли? В конце концов, он долгоевремя возглавлял «Лэнгли Букс».

Разумеется, подумала она, включив сигнал поворота, чтобы выехатьна параллельную полосу, Уилбур слегка вышел за границы ролилюбящего деда, потакая Ричи во всём. По крайней мере, в этом Джомогла согласиться с Дэниелом, если только случай с покупкой билетана автобус являлся примером того, как Уилбур понимает приятноевремяпрепровождение. Но жизнь с Уилбуром Лэнгли была очень похожана жизнь со сказочной Тётушкой Мэйми, а ведь каждому ребёнку надо вжизни иметь хотя бы одну очаровательную Тётушку Мэйми.

Джо пришла к выводу, что Дэниелу необходимо признать: он видит вРичи повторение истории с Вероникой, учитывая влияние на негоУилбура, как это было с дочерью. Их безответственность, похоже, егодостала, он и её, Джозефину Аббот, заподозрил в безответственности.Серые глаза Джо прищурились. Неужели Дэниел считает её второйВероникой? И кого же он защищает: Ричи или себя?

Ну, ничего себе!… – вдруг возмутилась она. Как он смеет такдумать? Кем это он себя возомнил? Она всегда была ответственнымчеловеком! Разве не она в одиночку подняла на ноги Энди, когда отецумер? Разве не она обеспечила его материально? Разве не она былахорошим работником? Она вспомнила, как Стэна Рэнсома чуть не хватилудар, когда она объявила, что уходит со своего «тёпленькогоместечка». Да, она действительно была хорошим работником, простоотличным, чёрт побери!

А теперь она замечательно управлялась с «Абботс АристократЛимузинс»! Кем он себя воображает, этот Дэниел Куинн, чтобы соватьсвой высокомерный нос в её жизнь? Как будто он такой непогрешимый!…Она искоса посмотрела в зеркало заднего вида.

Почему она не поняла всего этого прошлой ночью, лёжа без сна всвоей одинокой постели и пытаясь найти смысл в бегстве Дэниела?

Она так беспокоилась о нём и о Ричи, что позабыла о себе.

– Фея Динь-Динь, значит? – прошипела Джо сквозьстиснутые зубы, суставы её пальцев побелели, сжавшись на руле. Дакак он посмел так сказать о ней, так её обидеть? Она просто пылалаот гнева!

До отказа выжав педаль газа, Джо продолжала размышлять. Если онаоказывает столь плохое влияние, тогда как же Дэниел объяснитвнезапную перемену к лучшему в поведении его сына?

– Да, – прошептала она многозначительно, – как выобъясните это, мистер Святее-Всех-Святых Куинн? В конце концов, ктопридумал записать Ричи в бейсбольную команду? Ответь мне, паршивец…– процедила она, пристраиваясь в хвост очереди к будке сборадорожной пошлины при въезде на шоссе Нью-Джерси. – Хорошо, чтоты далека от мысли, чтобы влюбиться в этого придирчивоготупицу, – поздравила она самое себя, потянувшись за носовымплатком, чтобы вытереть почему-то увлажнившиеся глаза. – Нучто ж! Я буду возить его, пока не вернётся Энди, но не дольше! Иесли Дэниелу Куинну это придётся не по вкусу, он спокойно можетездить на автобусе!

Какая нелепость! Дэниел с силой закрыл портативный компьютер иположил его в кейс, прежде чем откинуться на сиденье и скрестить нагруди руки. Он некоторое время смотрел в окно, пока лимузин бездвижения стоял в очереди к будке сбора дорожной пошлины, а потомперевёл глаза на затылок Джо, прикрытый шофёрской кепкой. Какаяневероятная нелепость!

Меньше чем двадцать четыре часа назад они вместе смеялись, сидяза одним столиком в ресторане. Меньше чем двадцать четыре часаназад он держал её в своих объятиях, целовал её, вдыхал запах еёволос, слушал её рассказ, о чём она мечтает, и мечтал сам. Сейчасже она разговаривает сама с собой, проезжая милю в минуту, а я сижуздесь, сзади, и разрываюсь от справедливого негодования и гордости.Похоже на сцену из дешёвого романа, очень дешёвого романа.

Как один День может все изменить! О Господи, как это банально!Но верно, отметил он про себя, когда лимузин приблизился к будкесбора пошлины. Неужели эта поездка никогда не кончится? И как онсобирается притворяться, что ему на неё наплевать – дважды в день,трижды в неделю, в течение шести месяцев? Это невозможно! Онпоёрзал на сиденье.

Кроме того, возникала проблема с Ричи. Только дурак был бынедоволен переменой, которая в нём произошла. Временами казалось,что свершилось просто чудо.

Джо нравилась Ричи. Джо была одним из тренеров бейсбольнойкоманды. Джо возила его в Нью-Йорк три дня в неделю. Учитывая матчипо вторникам и субботам, а также тренировки по четвергам, держатьсяподальше от Джо Аббот и не давать Ричи общаться с ней было почтитак же трудно, как отлепить от подошвы ботинка жевательную резинкувеличиной с пятьдесят центов.

Как долго она способна терпеть его? Он был холоден и сух с нейутром, а прошлой ночью убежал, как глупый подросток, но онапродолжает оставаться вежливой по отношению к нему. Правда, Джоничего не сказала с того момента, как села за руль: ни «Как дела?»,ни «Вы уже пришли в себя?», ни даже «Чтоб ты сдох!»… Нет, онапросто сидела впереди, опустив стеклянную перегородку, следя задорогой и не разжимая губ, за исключением горячей дискуссии с самойсобой. Как это похоже на женщин: вести себя как можно приличнее,заставляя мужчин выглядеть ещё более по-идиотски, чем они уже себячувствуют!