– Да, в общем-то, нечего больше рассказывать. Я простоспросил его, как ему понравилось твоё правописание. Может, я и нечитал твою книгу целиком, но твой «бортовой журнал» прочёл. Ты,наверное, единственный человек на всём белом свете, кто пишет«Нью-Жерси». Дэниел не понял, как это забавно – в смыслеправописания, конечно. Он только посмотрел на меня как-топо-дурацки и отошёл к тренеру. Мне везти его завтра или ты самапоедешь?

Вспомнив распоряжение Дэниела, отданное в гневе, но пока неотменённое, – по возвращении Энди должен сменить её за рулёмкак можно быстрее, – Джо ответила:

– Тебе! – и выбежала из кухни, прежде чем её братзаметил слёзы, которые она не могла больше сдерживать. Всё былокончено. Дэниел её ненавидел. Он имел полное право её ненавидеть!Она не была с ним до конца откровенной. А сейчас уже поздночто-либо объяснять, оставалось только горевать.

Дэниел не удивился, когда на следующее утро увидел за рулём«Эсмеральды», сверкающей белым лаком, Энди. Уилбур, стоявший рядомс ним перед домом, наклонился поближе и насмешливо произнёс:

– Не то чтобы я был из тех, кто при каждом удобном случаешепчет «Я тебе говорил», но… я тебе говорил! Используя народноевыражение, ты упустил свой шанс, приятель.

– Спасибо на добром и мудром слове, Уилбур, –отозвался Дэниел. – А теперь, почему бы тебе не заползтиобратно в постель, пока солнце не взошло?

Уилбур отступил назад, прижав руку к груди:

– Ах! Ты меня поймал! Я разбит наголову. Но вопрос остаётсяв силе: что ты предпримешь относительно моего любимого автора?

– Кортни Блэкмун? А что с ней можно поделать? Засела вквартире на Манхэттене, дымит как паровоз и творит. Ты можешьводить с ней хороводы, а я подожду…

– Не этот любимый автор – я имел в виду Джо, –поправил Уилбур спокойно. – Что ты собираешься предпринятьотносительно Джо?

Дэниел повернул голову, чтобы встретиться взглядом со своимтестем.

– Джо – мой автор, если она позволит мне приблизиться хотябы на десять шагов к её работе.

Уилбур улыбнулся и возразил:

– Вот и нет, сынок. Я открыл её. Джо – мой автор.

Энди, очевидно слышавший их разговор, закрыл дверцу машины,которую держал открытой, и приблизился к собеседникам.

– Почему бы вам просто не распилить её пополам? Тогдакаждому что-нибудь досталось бы.

Уилбур взглянул на Энди.

– Полагаю, это брат? Настолько же высокий, насколько онамаленькая… – Он протянул руку. – Эндрю? Честолюбивый певец, нетак ли? Если вы поёте так же хорошо, как ваша сестра пишет, я могуподыскать вам агента. Кажется, он как-то имел дело с пареньком поимени Спринг… не помню, как там дальше.

Дэниел со смирением наблюдал, как Энди, только что в яростиготовый вызвать на дуэль весь мир, защищая свою сестру, превратилсяпосле слов Уилбура в улыбающегося ангелочка.

– Вот и ещё один попался на крючок, – с отвращениемпробормотал он, направляясь к лимузину. – Поторапливайтесь,Энди, мне ещё кое-куда надо заехать и кое-кого повидать.

– Ты не должен ехать в город, Дэниел, – крикнул емувслед Уилбур, – ты должен сейчас ползти к Джо, желательно наколенях.

– В своё время и по-своему я это сделаю. До свидания,Уилбур, – через плечо отрезал Дэниел, садясь в машину. –Постарайся в моё отсутствие не совратить миссис Хеммингс с путиистинного.

– Я не могу.

– Конечно, можешь, сестричка. У нас нет других заказов насегодняшний вечер. – Энди наступал на свою сестру, вытеснив еёиз кухни на крыльцо.

Она плюхнулась на качели и начала с раздражениемраскачиваться.

– Ну хорошо, тогда я не хочу. Это больше подходит? И чтопроизошло, что он вернулся из Нью-Йорка так рано? – Она гневнопосмотрела на брата. – Он привёз с собой Урсулу? –насторожённо осведомилась Джо.

Энди покачал головой.

– Дэниел был один. Ну, послушай, Джо, это всего лишьпоездка в «Замок Стоуксей». Ты сто раз туда ездила. Почему исегодня не съездить?

Она упрямо скрестила руки на груди и продолжала яростнораскачивать старые качели.

– Потому, что я не позволила бы Дэниелу Куинну дажесопроводить меня через дорогу, вот почему. Я не собираюсь везти егои его последнюю пассию в Ридинг! У меня с ним такого договора небыло.

Облокотившись на деревянные перила, Энди поднял руку и потёр надлевым ухом – явный признак того, что он собирается сказать ейчто-то, о чём она и слышать не хочет. В последний раз это былотогда, когда он заявил ей, что намерен стать рок-звездой.

– Но я с ним не договаривалась о таких услугах, не правдали? – угрожающим тоном спросила она, топнув ногой по крыльцу,чтобы остановить качели.

– Ну, во-об-ще-то… – начал брат осторожно.

– Эндрю Аббот, во что ты меня втянул? – пронзительнозавопила Джо, вспоминая, что Энди был единственным, кто подписывалконтракт. А у неё до сих пор не нашлось времени, чтобы изучитьдоговор до конца. – Выкладывай все как есть!

Энди набрал побольше воздуха и торопливо заговорил:

– Договор гласит, что у Дэниела имеются некоторые льготы навесь срок действия. Это значит, что он может потребовать шофёра посвоему выбору, и контракт аннулируется, если мы не сможем выполнитьего пожелание без указания на то серьёзной причины. Вот почемусегодня вечером нам придётся отвезти Дэниела в «Замок Стоуксей» наужин, и вот почему за рулём придётся сидеть тебе. Если этого непроизойдёт, то мы потеряем контракт. Ты говорила, что из банказвонили сегодня и сообщили, что наша просьба о ссуде удовлетворена,так что потерять сейчас Дэниела не в наших интересах. Мы проиграемвсю игру. Правильно? – Он поднял руки, чтобы защититься отнападения.

Следующие слова Джо произнесла очень медленно:

– Думаю, что я заболею. Серьёзно заболею. Энди опустилруки.

– Но это ты сделаешь?

– Я сделаю это, – подтвердила она, поднимаясь на ногис достоинством французского аристократа, идущего нагильотину. – Но Дэниел об этом пожалеет. Господи, как он обэтом пожалеет!

– Дэниел отличный парень, Джо. Почему ты егоненавидишь? – спросил Энди в явном недоумении.

– Потому, что у меня нет выбора, – отозвалась Джо, носмысл её реплики до Энди не дошёл – кому дано понять влюблённуюженщину?…

«Замок Стоуксей» всегда был красив, но в этот тёплый летнийвечер он был красив особенно. Возвышавшиеся на вершине горы башенкиозарялись последними лучами заходящего солнца, серые каменные стеныи занавешенные окна выглядели приветливо, по-домашнему. Этот замокстроился с любовью, с учётом мельчайших деталей. Впечатлениепроизводили и огромные, отделанные черным деревом парадные двери, имногочисленные залы, увешанные портретами в полный рост и тяжёлымигобеленами.

Неважно, сколько раз приезжала сюда Джо, привозя влюблённых, длякоторых замок служил отличным местом для «выяснения подробностей»за специально сервированным обедом, и счастливые семейные пары,отмечающие годовщины свадьбы, – замок всегда оставался для неёчем-то особенным.

Именно поэтому она пожалела, что рассказала о нём Дэниелу,который с небывалым азартом принялся возить сюда своих женщин, ноникогда – её. Поэтому Джо с глубоким огорчением повернула«Эсмеральду» на извилистую дорогу, которая вела к ресторану.

Поездка проходила в безмолвии, Дэниел одиноко сидел на заднемсиденье, выглядя безупречным в своём тёмном костюме и совершенноотрешённым. Он уже ждал её, когда она приехала на Шестую авеню, и,вежливо кивнув в знак того, что можно ехать в Ридинг, забрался назаднее сиденье лимузина.

За длинные, душераздирающие три четверти часа, которыепонадобились им, чтобы прибыть в замок, настроение Джо совершалостремительные скачки от гнева к слабым, беспричинным проблескамнадежды. Он был один. Значит, встреча назначена в замке? Можетбыть, настал момент, когда он решил сорвать завесу тайны с Урсулы?Или он сидит там, борясь с угрызениями совести?… Того и гляди,начнёт лепетать извинения за её разбитое сердце…

Безусловно, он знал, что её сердце уже разбито. Не надо бытьзнатоком компьютеров, чтобы понять, что ему известно об «Одной надороге» и он сделал для себя ошибочные выводы…