– Отличная философская концепция, – заметил Дэниел,начиная понимать, откуда у Джо такой оптимистический настрой.
– Да, – ответила она, и её голос внезапнопогрустнел. – Да, точно. Только она такая простая, что еёслишком легко забыть. К сожалению, я сама о ней забыла на некотороевремя. После того как папа умер, я ушла с головой в учёбу вколледже, выбираясь оттуда только тогда, когда вспоминала об Энди.После окончания колледжа мне предложили работу в «РэнсомКомпьютерс», и я согласилась, чтобы помогать Энди платить за егообучение. Я хотела быть всё время занятой, чтобы у меня неоставалось ни времени, ни сил скучать о папе – человеке, которыйзначил для меня все на свете. Я на самом деле думала, что буду отэтого счастливее.
– Я понимаю, – промолвил Дэниел. – Когда Вероникаушла, я тоже с головой погрузился в работу, а после её смертитолько что не жил в офисе. Если работаешь на износ, не остаётсявремени на размышления. Это продолжалось до того момента, когда яосознал, что потеряю Ричи, если буду продолжать просыпаться утромлишь для того, чтобы работать, работать…
Джо носками туфелек оттолкнулась от пола веранды, раскачавкачели.
– Тебе повезло, у тебя есть Ричи. У меня есть Энди, но онстарше твоего сына и более независимый, однако к тому времени, какон поступил на первый курс, я уже так активно продвигалась послужебной лестнице, что он был практически предоставлен самомусебе. После того как брат закончил колледж, я работала ещё больше,избегая приезжать в пустой дом. Тем более что платили неплохо, аточнее, очень хорошо.
– Деньги – вот причина всех бед, – сказал Дэниел,подшучивая над её милой откровенностью.
– К тому же именно они заставляют земной шар вращаться, нетак ли? – заметила Джо. – Правда, до поры до времени. Ипотом одним дождливым утром, развалившись за своим полированнымтиковым столом в обитом плюшем угловом кабинете, ты случайнобросаешь взгляд в свою чашку с кофе и находишь, что она наполовинупуста.
Он ощутил, как она напряглась, услышал боль в её голосе.
– Твой тиковый стол? Твой угловой кабинет? – спросилон, зная ответ.
Она кивнула, с трудом сдерживая слёзы.
– До сих пор помню, как эта идиотская случайная мысльоглоушила меня, будто удар в солнечное сплетение. Я таращилась напроклятую чашку целый час, пока мир «Рэнсом Компьютерс» вращалсявокруг меня, а в голове были только воспоминания о папе, и яразревелась, как ребёнок. – (Дэниел не знал, что ей сказать,как увести от тяжёлых воспоминаний.) – И знаете ли вы, что я, вконце концов, сделала, Дэниел Куинн? – Джо широко улыбнуласьему. – По истечении этого часа я высморкалась, отодвинула мойстул, который можно закрепить в шестнадцати позициях, от моеготикового стола, встала и вышла вон. Ушла от своего компьютерановейшей модели, моего здоровенного денежного счета, моейблагоговейно произносимой должности исполнительного директора,моего обеспеченного будущего – и даже не обернулась. Я никогда несмотрю назад!
Если Дэниел раньше мало чему удивлялся, то сейчас был простопотрясён. Джо была директором, исполнительным директором! Он знал,что она умна, но даже не представлял насколько. Хотя если бы онасообщила, что испытала сильный стресс или потеряла работу в связи сназначением на её место другого, это можно было бы понять. Нотрудиться в поте лица, чтобы так высоко подняться в своей карьере,а потом просто взять и уйти!
– Ты шутишь! – воскликнул он, с изумлением глядя нанеё. – Чем же ты занималась потом?
Джо была так довольна собой, что выложила ему всю историю сразу,а не по порядку, страницу за страницей, как она писала в своёмдневнике.
– Ну, первым делом я проверила свой счёт и внесла плату заобучение Энди. Потом в течение двух лет колесила по стране в своёмнадёжном голубом «мерседесе», останавливаясь, где мне захочется:разбив палатку на залитых лунным светом пляжах Сан-Диего или вмотеле какого-нибудь сонного городка штата Мэн, где, кроме постели,можно получить ещё и завтрак. Я ездила длинными просёлочнымидорогами, опуская верх машины и ощущая ветер, запутавшийся в моихволосах, получая удовольствие просто оттого, что чувствовала себяживой и свободной в полном смысле этого слова.
Джо вела подробный дневник своих путешествий, но она ещё несошла с ума окончательно, чтобы поведать о нём Дэниелу. Оназаписывала свои мысли, чувства, размышления о людях, которыхвстречала, и местах, где побывала. Джо впитывала все, какпересохшая губка впитывает влагу, и пообещала себе никогда большене быть такой дурой, которая добровольно заточает себя в коробкездания в большом городе, неважно, как много за это платят…
– Ну и наконец два года назад, – подытожилаона, – когда Энди закончил колледж и сообщил мне, что хочетстать певцом, мы основали «Абботс Аристократ Лимузинс», чтобыподдерживать душу и тело, пока Энди не выпадет его великийшанс.
– Понимаю, – сказал Дэниел, хотя ровным счётом ничегоне понимал. – А когда Энди выпадет этот его великий шанс, чтопотом? Ты продашь своё дело и предпочтёшь снова носиться подорогам, как какая-то цыганка, пока не кончатся деньги?
Джо потупилась.
– Хороший вопрос, Дэниел. На самом деле я не знаю, что тебеответить. Может быть, если душа попросит, в один прекрасный деньэто со мной случится.
– Не верю своим ушам! – Дэниел вскочил на ноги. –Ты такая же ненормальная, как и он! – вскричал он, гневноглядя на неё.
– Такая же ненормальная, как и кто? – спросила она,совсем смутившись. Что она такого сказала?
– Как – кто! – завопил Дэниел, его стремлениеисправить её речевую ошибку выглядело так же по-детски, как и у егосына. – Уилбур Лэнгли – вот кто! И я ещё думал, что ты будешьположительно влиять на Ричи. Шофёр в оранжевых солнечных очках итёмно-красных ботинках! Если Уилбур – Питер Пэн, то ты – феяДинь-Динь! Боже мой, мне, наверное, надо сходить к психиатру!
Джо с открытым ртом смотрела, как Дэниел сбежал по деревяннымступенькам и бросился по гравийной дорожке к машине.
– Ты – шовинист, я – женщина-шофёр! – крикнула она емувслед, откинувшись на спинку качелей и яростно раскачиваясьтуда-сюда.
Через минуту Дэниел и его «кадиллак», рыча, умчались втемноту.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
– Привет, Джо! Вы с папой вчера хорошо провели вечер? Папасегодня утром проспал и теперь носится по дому, ворча, как медведьс подбитой лапой, по крайней мере, так говорит миссис Хеммингс. Онадовольно забавная, вы поймёте, когда познакомитесь поближе, и онаразрешит мне делать с ней вместе шоколадное печенье, после того какя помогу ей мыть посуду. Если хотите, у нас есть время, чтобызаглянуть в гараж. Я кое-что хочу вам показать.
Джо дважды моргнула, не веря ни ушам, ни глазам. Ричи Куиннулыбался, сходя с крыльца и приближаясь к лимузину, его высокаятощая фигура была облачена в привычный, несочетаемый по цвету,психоделический наряд. Но он действительно улыбался, и его голосбыл полон энтузиазма и бодрости. Как один день может все изменить!Или миссис Хеммингс подсыпала ему что-то в какао?
– Для шести утра ты какой-то очень бойкий, Ричи, –сказала она, с готовностью приноравливаясь к его шагу, когда ониобходили дом, направляясь к гаражу. – В чём дело? Твоя лошадьпришла первой вчера на скачках в Белмонте?
Ричи взглянул на неё и усмехнулся.
– Папа вам рассказал, да? Нет, ничего подобного. БиллиСимпсон вчера приезжал на велосипеде. Классная вещь,десятискоростной. Я собираюсь купить себе такой же.
– Билли Симпсон из бейсбольной команды? – слабымголосом спросила Джо, у неё закружилась голова.
Ричи кивнул, потом достал из заднего кармана маленький пультуправления и направил его в сторону гаража, открывая нажатием –кнопки огромную дверь.
– Он живёт около мили отсюда, вы разве не знали? Господи, ивы ещё его тренер! В общем, он приехал вчера вечером, и мы с нимнемножко погоняли.
– Погоняли? – Джо вошла в гараж, где она уже заметилабольшую, шести футов шириной, синюю мишень, которую Ричи нарисовална стене. Теперь она знала, как чувствовала себя Алиса в Странечудес. Джо обвела гараж глазами, ища Болванщика, Мартовского Зайцаи Соню за чаем.