«Синеет сумрак за окном…»
Синеет сумрак за окном,
Предвестный знак утра.
Душа полна прожитым днем,
Таинственным «вчера».
Куда ушел он, прожитой
В такой печали день,
В какую даль уйдет со мной
Его печали тень?
Всё голубей и голубей
Ночная грусть в саду.
И вижу сквозь навес ветвей
Рассветную звезду.
«Что изменилось во мне иль в мире…»
Что изменилось во мне иль в мире,
Стал я старей и недужней,
Но сердце раскрылось
Свободней и шире,
И многое стало ненужным,
Что раньше потребой
Мучительно страстной
Туманило душу,
И ясности неба
Ничто уж не властно
Нарушить.
ИЗ КНИГИ «ПРОХОДЯЩИМ И УШЕДШИМ»
«Опять сплетенные руки…»
N.N.
Опять сплетенные руки.
Опять к устам уста.
Какая скука и мука,
Какая тщета.
Голубое небо мое далекое,
Ты знаешь не этот путь.
Ты нисходишь в ночь одинокую,
В пронзенную грудь.
Упадают кровли и стены,
И на сердце нагое мое
Все звезды, все звезды вселенной
Струят сиянье свое.
Встречному прохожему
Чт омне до твоей судьбы,
Нищий странник босоногий?
Нет конца моей дороге,
Для ночлега нет избы.
Сломан посох мой дорожный,
Сквозь промокшее рядно
Дождь сечет меня давно —
В кабаке зипун заложен.
Всё же, всё же за тебя
Грудь сжимается невольно.
И что наг ты, сердцу больно,
Как ни больно за себя.
Памяти трамвайной встречи с китайцем
Какие странные народы
С раскосым хитрым блеском глаз
Во имя правды и свободы
Из мглы веков ползут на нас.
Гостеприимно их одели
И русской кожей, и сукном.
Но ток вражды закоренелой
Сквозит в них беглым огоньком.
Под желтой маской азиату
От недоношенных свобод
Каких потайных целей надо,
Какой истории здесь ход?
Гляжу и думаю: мы братья,
Но был и Каин на земле.
И тайный знак его печати
Ищу на узком их челе.
Затерянному в пустынях мира
Где этот берег, что во мраке
Моих провидений ночных
Мне световые чертит знаки
В пустынных безднах мировых?
Мои ль там черные затоны
Иль кто-нибудь душе родной,
В ночи погибнуть обреченный,
Перекликается со мной?
Прочесть я знаков не умею,
Но вижу, вспыхнул уж маяк
Над темной пристанью моею
И начертал призывный знак.
Эскизы Interieur ’ов
I. «Фиолетовый приют…»
Фиолетовый приют
Фантастических дерзаний.
На стенах и там, и тут
Снов Мировича созданья:
Небывалые цветы,
Пальмы, алые закаты,
Искаженный лик мечты,
Смутный сказ о непонятном.
Три мадонны — отчий дар.
На старинной шифоньере
Целый маленький базар —
Деревяшки, птицы, звери.
Вот Кольцовский мужичок,
Вот в кокошнике старушка.
Длинноносый куличок
И неведома зверушка
С хризолитовым глазком.
Книги — желтая «София»,
Два Шмакова не в подъем.
Приключения лихие
(Корректура «Следопыт»).
Из пружинного матраса
Канапэ. Над ним горит
Лампа в чепчике атласном.
II. «Элегантная молельня…»
Элегантная молельня —
Только угол в образах.
Всё лубочного изделья.
Стены в плахтах и в коврах.
На стенах картин священных
В красных рамках целый строй.
Но Романов Пантелеймон
Прерывает их собой.
На балкон, весьма комфортный,
Итальянское окно.
Книги все святого сорта —
Грешной, светской — ни одной.
Два оранжевые пуфа,
Две кушетки и буфет,
Где стоит посуда глухо,
Где сластей давно уж нет.
Шоколады, мармелады —
Прежний сладкой жизни груз
Изгнан весь, как чары ада
И земных греховных уз.