Мальчик резко повернулся, удивленный неожиданным обращением к нему, но он не видел причин не доверять человеку с его собственным южным выговором.

– Посмотрите в госпитале, сэр, – ответил он. – Вниз по дороге, потом направо. Вы его легко найдете там, где все в огне и свете. – Мальчик наклонил голову и быстро пошел по дороге по своим делам.

Совершив описанный парнишкой путь, Крота, действительно, быстро нашел госпиталь. Через открытую дверь он увидел Митру и самозванца, склонившихся над соломенным тюфяком, на котором лежал какой-то человек. У Жабы забилось сердце. Такая возможность! Оба главаря стояли к нему спиной и разговаривали достаточно громко, чтобы не слышать звук его осторожных шагов. Крота медленно вынул кинжал; кривая сталь скрипнула сухим шепотом, вылезая из ножен.

Митра, поддразнивая Фланкса, предположила, что мало найдется солдат, которые за столь малое время так далеко смоются из своих боевых единиц, отлынивая от службы. Фланкс добродушно смеялся над дружескими шутками, наконец-то придя в себя и немного восстановив силы под присмотром суровой Беренты. Вдруг ему почудилось какое-то движение за спиной Верховного Мага, и возвратившийся было румянец мигом исчез с его лица, когда он осознал опасность. Острие кинжала уже почти коснулось спины мага, когда Фланкс стрелой метнулся с кровати к бывшему профессору и отбросил его в сторону от смертельного удара. Лезвие кинжала, направляемое Кротой, не достигнув цели, все же впилось неглубоко в мякоть левой руки Роя.

Митра мгновенно оценила ситуацию и вцепилась в руку, держащую нож. Рой также быстро пришел в себя: Огненный Посох сердито вспыхнул, и белая молния ударила убийцу в грудь. Крота, как подкошенный, свалился на пол. Рой попытался нащупать у него пульс, пока Митра помогала Фланксу лечь обратно на тюфяк.

– Крота! – прошептал Фланкс. – Это Крота!

– Второй человек после Черного? – переспросила Митра и неожиданно улыбнулась. – В таком случае в наших руках оказалось настоящее сокровище!

Рой уже связал руки Кроты за спиной и проверял крепость узлов. Когда он закончил, Митра попыталась остановить кровь, текущую из его руки.

– Черт возьми… Однако больно, – сказал Рой, когда она ощупывала пальцами его руку. Он даже закусил губу.

– Похоже, лучше всего будет, если мы найдем Беренту, – сказала она.

– Да, не то вы убьете меня вашей непрекращающейся проверкой раны. – Он слабо улыбнулся Митре. Вид красной жидкости, капающей из его руки, нервировал Роя почти так же, как и непрекращающаяся боль.

– Он жив? – спросил Фланкс, показывая взглядом на Кроту.

– Я уверен, что жив. За последние несколько недель я кое-чему научился и уже лучше могу управлять посохом.

Фланкс недоуменно поднял брови, но промолчал.

– Долго этот подонок не протянет, – Митра была в ярости от покушения и еще более злилась сама на себя, что сделала это покушение возможным.

– Ну и пусть. Мы можем допросить его, когда он придет в сознание.

Митра молча наблюдала из окна, как Рой вышел из госпиталя и спросил какого-то прохожего, как ему найти целительницу.

Фланкс явно нервничал оттого, что находился в одной комнате с Кротой, несмотря на присутствие Митры. Этот здоровяк ерзал в кровати, словно ребенок, боящийся пауков, непрерывно поправляя одеяло и украдкой бросал настороженные взгляды в сторону лежащего Кроты. Он видел, как дыхание у Жабы стало ровным и его пепельное лицо стало приобретать нормальный цвет. Потом и веки пленного начали подрагивать.

– Он приходит в себя, спасите нас, Четыре Начала, – сказал Фланкс хрипловатым от волнения голосом.

– Вот и отлично. – Митре не терпелось допросить человека, замучившего до смерти стольких ее друзей в течение многолетнего царствования Мордета. Она смотрела на лежащего на полу человека, с брезгливостью отмечая его тщедушное телосложение, жирные черные волосы и рябое лицо с мерзкой грязной бородой.

Мелко трясясь от удара молнии, пущенной магом, Крота пришел в себя, и первое, что он увидел, открыв глаза, была Митра Рошанна, возвышавшаяся над ним, словно грозная богиня. Он сделал легкое движение, пытаясь избавиться от непрерывного звона в голове, и тут же почувствовал сильный пинок в грудь. Митра вовсе не собиралась давать ему двигаться

– Доброе утро, Митра, – прорычал он. – Я смотрю, вы в хорошей форме, у меня, кажется, возникли здесь небольшие проблемы. Умоляю, развяжите мне руки.

– Ты, Крота, будешь оставаться связанным до тех пор, пока веревки не сгниют на твоем трупе от времени.

– Да. Ну что ж… Этого следовало ожидать – Крота слегка двинул плечами, и веревка тут же впилась в его запястья. Он попытался встать на ноги, представив себе нелепость его позы в этот момент, но Митра вновь нанесла ему такой удар ногой, что у Кроты на несколько минут перехватило дыхание. Он так и пролежал на спине, пока не вернулся Рой, сопровождаемый Берентой и еще несколькими людьми Прадаты. Крота увидел повязку с пятнами крови на руке Верховного Мага и поморщился при мысли о своей неудаче.

– Присмотрите, чтобы о нем позаботились как следует, – приказал Рой Беренте.

Было очевидно, что старой целительнице совсем не по нутру задание лечить кого-либо из армии Мордета, да еще самого Кроту. Но Верховный Маг был непреклонен, и она почувствовала, что должна уступить.

Крота, не теряя даром времени, избрал новую тактику.

– Со мной все в порядке, маг. Вам лучше позаботиться о Митре.

Рой бросил быстрый взгляд на Митру, отметив ее хмурый вид и царственную осанку. Она была вполне здорова, хотя, очевидно, сердита. Рой хотел бы знать, известно ли Кроте, что он в действительности не Верховный Маг.

– Митра в полном порядке, как и я, – ответил он, надеясь, что он говорит так же, как Рата. – Единственный, о ком здесь надо позаботиться, это ты, Крота.

– О, но я бы вам посоветовал сначала спросить у нее. Я уверен, что о ней уже пора немного позаботиться. Ведь женщина, носящая ребенка Мордета, вряд ли сама о чем-нибудь попросит. – Крота впился глазами в Митру, а она нанесла ему сильный удар в лицо, от которого он распластался на полу, хохоча как сумасшедший.

Все страхи Митры обрушились на нее, пока Жаба говорил. Правда, прозвучавшая в его устах, была столь же ужасна, сколь и неприемлема. Что будет, если эту правду узнают люди? Что, если всей Кешье станет известно о ее тайне, ее позоре? Если это случится, она не сможет жить. Она просто не захочет.

– Лжец! – сказала она почти рычащим голосом. – Ребенок, которого я ношу, вовсе не от Черного. – Она оглядела собравшихся в комнате людей, а затем ухватилась за единственную и последнюю надежду. – Сам Рата и есть отец моего ребенка! – Ее голос перешел в крик, слышный даже на соседних улицах.

Рой огляделся; все присутствовавшие неотрывно смотрели на него. Кровь хлынула ему в уши и шею, обжигая и вызывая ощущение крайнего дискомфорта. Митра никогда не признавалась ему, кто отец ребенка. Он считал, что это кто-нибудь из Прадаты, но ее резкое нежелание признаться, порой переходящее в явную ложь, наводили на мысль об ужасной правде. Теперь он знал эту правду точно. Мордет и был отцом. Он быстро взглянул на Митру, но та все еще гневно смотрела на Кроту. Колесо, как говорится, завертелось, и надо было как-то реагировать на заявление Митры. Некоторое время он стоял молча, а затем спокойно сказал:

– Это правда. – Он взглянул на Кроту, во все глаза смотревшего на него. – Заткните ему рот. – Огромный мужчина вышел вперед и грубо засунул тряпку Кроте в рот. – Отведите его в кузницу, и пусть Малек закует его в цепи, – приказал Рой. – Но оставьте его в живых.

– Нет! – вне себя закричала Митра. – Уничтожьте собаку. Он не достоин жить.

– Митра, – сказал Рой спокойным го shy;лосом. – Это не ваш путь, и вы это знаете.

Она попробовала взглянуть на Роя, но не могла смотреть ему в глаза. Наконец она тихо сказала:

– Как хочешь. – Она и так уже много говорила сегодня.

Рой подошел к ней и обнял здоровой рукой за талию. Он прошептал ей ту единственную правду, которую знал он: