Ноги привели Роя к восточным воротам крепости. Часовые не возражали, когда он приказал отодвинуть запор и выпустить его. Рассеянно кивнув стражникам, он вышел через внешнюю дверь прямо в широко раскинувшееся пространство побережья, и стал бесцельно бродить там в сером утреннем свете. Тупая боль от раны в руке напоминала Рою об осторожности, но ему было необходимо полное уединение, которое давала эта прогулка, потому что непрерывно набегающие волны воспоминаний требовали их максимально возможного осмысления. А что касается опасности, убеждал он себя, то армии Мордета идти сюда еще не менее суток, да и Огненный Посох при нем.
Он чуть приподнял Посох, ощутив его успокаивающее присутствие, его необычный и в тоже время такой привычный ба shy;ланс. Посох стал как бы частью его самого, продолжением его руки и воли, и Рой уже с трудом вспоминал, как он жил без Посоха. Он даже спал, обхватив Посох рукой, а когда время от времени случалось купаться в теплой воде Спокойного моря, Посох служил ему как удивительно плавучий плот. Зачем было тратить драгоценное фонарное масло, когда Рой мог легко осветить любое помещение холодным белым светом Посоха. Но несмотря на то, что он уже несколько сот раз пользовался им и неоднократно читал о нем в дневнике Верховного Мага, Рой мог только догадываться об истинных возможностях посоха; он непрестанно думал о том, как обнаружить эти возможности и использовать их в его собственных целях. “Куинта” было наиболее опасным и мощным из Слов Власти, хозяином которых был Рата, и Рою оно досталось как бы по наследству, хоть он и не мог пока как следует пользоваться им. Он вырос, с детства окруженный книгами и прелестями современной техники, но тихому профессору, привыкшему к голограммам, создаваемым удаленным компьютером, все же было удивительно, как он мог одним легким щелчком пальцев зажечь огонь.
Молодой боец Прадаты Джипсом был награжден Словом Власти Куинта и, хотя и не был хозяином Куинты, предложил свою помощь Верховному Магу. Рой отклонил его предложение, так как Джип-сом не был посвящен в то, что он пришелец из другого мира. Тем не менее Рой старался примечать все, чему этот молодой человек с огненными глазами обучал в университетском здании своих учеников. Он неоднократно отказывался от предложения Джипсома вести занятия, настаивая на том, что главным учителем должен быть именно Джипсом. Молодой человек даже покраснел от такого высокого доверия.
В старом университете кипела жизнь, особенно после того, как там стали собираться маги, чтобы скоротать часы вынужденного бездействия в ожидании прихода Мордета. Кстати, именно Митра предложила магам в качестве первоочередной задачи восстановить занятия в университете, и родители обучавшихся детей с энтузиазмом зааплодировали этому предложению. С той поры когда-то пустой зал был заполнен мягким баритоном Джипсома и целым хором других голосов, обучающих и обучающихся. Рою очень хотелось влиться в этот процесс, но ему оставалось только смотреть, как настоящие эксперты старательно занимаются своим делом.
Куинта была не единственной силой, данной Рою; ему принадлежали также Рала и Кешья. Его дружба с Моратой была явным доказательством того, что какой-то властью над летающими существами он обладает, но это было слабым утешением. Помимо галок и Повелителя Соколов единственным летающим существом, которое встретилось Рою, был Креозот, и, надо сказать, у Роя не возникало особого желания испытывать судьбу попыткой как-то управлять огромным зверем. Время от времени, бродя вдоль побережья, он пытался созвать к себе галок. Но признать эти попытки удачными было нельзя, так как галки то садились на песок перед ним, то просто не обращали никакого внимания на его мягкие призывы. Мората старался объяснить ему, что галки очень пугливы, и присутствие сокола, безусловно, являлось основной причиной их недоверия. И тем не менее Рой не заблуждался относительно своей более чем скромной способности властвовать над летающими созданиями.
Кешья, власть над землей, была скорее силой созидания, чем разрушения. Власть Кешьи обычно ограничивалась ежегодными ритуальными благословениями земли на обильный урожай, либо освящением зданий и других построек, стоящих или лежащих на земле. Только очень немногие из магов могли слегка сдвигать камни, и уж совсем небольшому их числу удавалось вызвать небольшие землетрясения, подобные тому, которое вызвал Рой во время атаки Мордета. Он впоследствии пытался поэкспериментировать с землетрясением, но боязнь потерять контроль над ними сдерживала Роя, и поэтому все попытки были безуспешными. Он еще походил по спящему городу и пришел к выводу, что лучше всего держать власть над землей про запас и использовать ее только в случае крайней необходимости.
Митра рассказала ему о слабом месте Черного Лорда, о том, что свет имеет силу и власть над тьмой. Разговор носил как теологический и философский, так и сугубо прагматический характер. Митра была неисправимой фундаменталисткой, свято верящей в триумф добра. Рой согласно кивал и слушал, как Митра объясняла ему, что день всегда побеждает ночь, и что люди всегда тянутся к свету. У него были несколько иные суждения и о свете, и о вероятности их поражения в предстоящей войне, но он предпочел не возражать, не рассказывать Митре о том, как свет сжигает мотыльков, тем более, что мотыльков, возможно, в Кешье и не было.
Не сказал он ей и о своей озабоченности тем, что иногда жизнь идет не так, как мы ожидаем, и не так, как мы хотим. Мысли о сокращении факультета английской литературы в университете все еще часто приходили ему на ум, как и потерянные надежды как-то выяснить отношения с Гвен. Роя раздражала мысль о том, что здесь, в новом мире яркая, живая женщина отчаянно влюбилась в него, а он в ответ может только мысленно представить себе отношения, которые, возможно, могли бы установиться между ними.
Возможно? Рой почувствовал прилив отвращения к этому слову. Он был навсегда захвачен этим миром, лишен возможности вернуться в свою прежнюю привычную жизнь. А что его, собственно, ждет там, в его прежнем мире? Возможные отношения с женщиной, которой он никогда и ничего не говорил о любви. Ясно, что место в университете он уже потерял. Интересно, что Регенты сделали с вещами Роя после его смерти? Продали, наверно. Он вспомнил пункт в контракте, гласивший, что имущество преподавателя, умершего, не составив завещания, передается в собственность университета. У Роя не было семьи, но сейчас он хотел бы, чтобы его имущество перешло к Гвен. По крайней мере, хоть это-то у нее было бы.
Но он сейчас находился в Кешье в преддверии неизбежной войны с ужасной, мерзкой силой. Мордет напоминал ему кого-то, возможно, злых героев в старых по shy;эмах. Рой начал перебирать в памяти эти поэмы, сам того не желая.
Впрочем, все это не имело в данный момент никакого значения, а имела значение только подготовка к войне. Мысль о войне волновала Роя больше, чем его неспособность управлять тремя имеющимися в его распоряжении силами. Способ ведения войны, который они сейчас планировали, в его мире был бы признан архаич shy;ным. Сам Рой рассматривал войну вообще как безличностную; не как конфликт между людьми, но исключительно как битву идей. Врага бомбили или обстреливали. Танки и пушки стреляли друг в друга. В воздухе воевали самолеты. Ты никогда не видел врага в лицо. О битвах лицом к лицу с врагом Рой слышал разве только из рассказов своей бабушки. Когда-то давно она служила в армии при пехоте. Ему вспомнилось, как бабушка поддразнивала деда, убежденного пацифиста, противника войны, в которой она принимала участие. Дед никогда не принимал ее шуток, и сейчас, перед лицом надвигающегося сражения, Рой прекрасно понимал его.
Ему не очень по нраву было и форсированное привлечение научных достижений в этот мир. Как легко он восстановил в памяти способ изготовления бомб, используя порох! Одно время Рой гордился тем, что является дальним потомком Альфреда Нобеля, хотя это было слишком отдаленное родство. Особенно он гордился тем, что его знаменитый предок учредил премию Мира после того, как выяснилась ужасная разрушительная сила его изобретения, динамита. И вот сейчас Рой возрождал это изобретение с одной-единственной целью – убивать и калечить людей.