Любовные игры на диване в гостиной оказа­лись лишь началом долгого и упоительного вече­ра. Хотя в первый раз все закончилось слишком быстро, потом Дерек и Джин не единожды возместили себе эту торопливость. Дерек был нена­сытен, и к тому времени, когда они поднялись наверх, чтобы приготовить горячую пенную ван­ну и забраться в нее вдвоем, у Джин от изнемо­жения подкашивались ноги.

Они занимались любовью и в ванне, и там же, в брызгах нежнейшей ароматной пены, Дерек предложил Джин выйти за него замуж. Услышав это, она вначале не поверила собственным ушам.

— Ты хочешь на мне жениться? — прошептала она, почти уверенная, что ошиблась, и Дерек с улыбкой заверил, что хочет именно этого. — Но… как же твоя мать? Она ведь, наверное, будет разо­чарована, что ты не нашел себе жену помоложе.

Дерек пощекотал языком мочку ее уха.

— Мои отец и мать отлично осведомлены о моих намерениях, — негромко сказал он. — Я сказал им об этом давно, еще до того, как ты появилась у нас на вилле.

От изумления губы Джин приоткрылись.

— Это… это правда?

— Я думал, ты раньше догадаешься. Отчего бы еще мои родители так стремились познакомиться с тобой?

Джин ошеломленно покачала головой.

— Просто не верится.

— Так что же? — нетерпеливо спросил Дерек. — Ты согласна? Или мне придется уподобиться моим предкам и похитить тебя?

Губы Джин едва заметно дрогнули.

— Думаю, ты похитил меня еще той ночью в Нью-Йорке, — призналась она. — С тех пор я не могла думать ни о ком другом.

— Жаль, что ты мне сразу этого не сказала! — горячо прошептал Дерек. — Чем притворяться, что собираешься вернуться к Феликсу…

Джин обвила руками его шею.

— Кстати, о Феликсе. Ты так и не сказал мне, откуда узнал, что мы с ним по-прежнему в раз­воде.

— Мне сказала Оливия. Ты после возвращения домой написала Шарлотте, поблагодарила ее за чудесный отдых, и все такое. Из письма было ясно, что ты и не думаешь возвращаться к Фе­ликсу.

— Ах да, конечно…

Джин совсем забыла об этом письме. Шарлот­та и не подумала ответить, а впрочем, Джин на­писала сестре только из вежливости. В конце кон­цов, она не виновата, что все так обернулось.

— Погоди… так значит, Оливия знает о нас с тобой?

— Думаю, что прекрасно знает, — сухо ото­звался Дерек. — У Николаса нет привычки хра­нить тайны, а я с ним поделился.

Джин обхватила его лицо ладонями.

— И слава Богу! — прошептала она. — Знаешь, я ведь люблю тебя.

— И я тебя люблю, — эхом отозвался Дерек. — Я еще не говорил тебе, как ты упоительно хоро­ша? Ты сейчас такая соблазнительная — нагая, мокрая, прикрытая лишь клочками пены…

Джин порозовела.

— Кто, я?

— Ты, — севшим голосом подтвердил он. — Жду не дождусь, когда мы вернемся на Тинос.

Джин заколебалась.

— Шарлотту это не очень обрадует.

— Да кого заботят чувства Шарлотты? Выпла­кавшись на твоем плече, она даже не соизволила сообщить тебе, что ее финансовые неурядицы уже позади.

— Что ж, это я могу понять, — снисходитель­но заметила Джин. — Она так гордилась тем, что Оливия выйдет за тебя замуж! Ей доставило бы нечеловеческие мучения сказать мне, что все кончено.

— Думай, что хочешь.

— Я и думаю. — Джин покраснела сильнее. — Знаешь, ты очень красивый мужчина.

— И скоро буду очень красивым женатым муж­чиной? — уточнил Дерек.

— Скоро будешь очень красивым женатым муж­чиной, — счастливо улыбнувшись, повторила она, и Дерек запечатал поцелуем ее смеющийся рот.