— Знаешь, мам, ты сначала присядь и выпей чашечку чаю, — ласково посоветовала Мэб. — Ты ужасно бледная.

— Со мной все в порядке.

— Нет, не все. — Мэб вздохнула. — Не хочешь рассказать мне, что происходит?

— Я не знаю, что… — Джин осеклась. Раз уж Дерек действительно был здесь, Мэб имеет право знать если не всю правду, то хотя бы большую се часть. — Честно говоря, Мэб, я уж и не думала, что еще когда-нибудь увижу Дерека.

— Дерека? — озадаченно переспросила Мэб, и тут же лицо ее прояснилось. — А, понятно! Это ты так его называешь?

— Так называют его все, кроме его родите­лей, — уточнила Джин.

— Ух ты! — У Мэб округлились глаза. — Мам, так ты познакомилась с его родителями?

— В общем, да. — Джин испугалась, что дочь поймет ее превратно. — Только это не то, о чем ты подумала. Я познакомилась с ними, потому что они друзья Шарлотты и Алекоса.

— А, так это тетя Шарлотта познакомила тебя с Дереком?

— Нет. — Джин прикусила нижнюю губу, лихорадочно пытаясь придумать подходящий ответ. — Я, то есть мы познакомились в отеле аэропорта имени Кеннеди. Еще до отлета в Афины.

— Ясно. — Мэб такой ответ вполне удовлетво­рил. — Значит, это с ним ты встречалась на отды­хе? — На ее лице появилось недоверчивое изум­ление. — Господи, мам, неудивительно, что ты его от всех скрывала!

— Почему? — Джин пристально взглянула на дочь. — Потому что он намного меня моложе?

— Ну… — Мэб слегка порозовела.

— Не надо лгать.

— Я и не лгу. — Девушка шумно выдохнула. — Честно, мам. Его возраст здесь ни при чем. Сколько ему, кстати, лет? Он моложе тебя, да? В наши дни этим уже никого не удивишь. А, ладно. — Мэб явно было не по себе. — Я хотела сказать вот что: ты очень привлекательная, и загар здорово соче­тается с твоими зелеными глазами, и прическа у тебя замечательная — давно бы сделала такую. Только… только…

— Только я не из тех женщин, которые могли бы увлечь Дерека Ангелиди? Это ты имела в виду?

— Вроде того. — Мэб была уже пунцовой. — Ладно, мам, хватит меня мучить. Говоришь, он действительно увлечен тобой?

— Не знаю. — Даже сейчас Джин не могла во всем признаться. Отвернувшись, она достала две чашки и вынула из холодильника пакет молока. — Что он сказал?

Мэб помолчала, старательно вспоминая.

— Ну… он, конечно, хотел увидеть тебя. Спро­сил, где ты, и я ответила — на работе.

— Значит, приходит незнакомый человек, спрашивает, где я, — и ты отвечаешь, так?

— Да нет же! — воскликнула Мэб. — Вовсе не так! Он знал, кто я такая. Когда я открыла дверь, он сказал: «А вы, должно быть, Мэб». И сразу меня очаровал.

— О, это он умеет. И что потом?

— Он попросил передать тебе, что, если ты захочешь с ним поговорить, он остановился в «Золотой жиле».

— В «Золотой жиле»? — Джин круто оберну­лась. — Он так сказал?

— Ну да. — Мэб облизала губы. — Ты… ты с ним повидаешься?

Джин вздохнула.

— Не знаю.

— Что ж тут не знать?! — рассердилась Мэб. — Либо повидаешься, либо нет, и дело с концом. Слушай, а папа в курсе?

— Почему ты об этом спрашиваешь?

— Просто он кое-что сказал…

— Сердце Джин сжалось от недоброго предчув­ствия.

— Что? Что он сказал?!

— Ой, мам, — Мэб покачала головой, — не могу же я дословно помнить все, что мне гово­рят. — Она задумалась. — Даже не знаю! Я тогда не обратила на это внимания. Подумала, что папа просто злится на тебя, поскольку ты его отвергла.

— И что же он по злости сказал?

Мэб вздохнула.

— Ну… что ты дурачила его, что на моем месте он не поверил бы, если бы ты стала утверждать, но у тебя нет любовника.

Джин застыла.

— Почему ты не рассказала об этом мне?

— Да что рассказывать-то? Папа не назвал никаких имен. Просто сожалел, что не открыл глаза тете Шарлотте на то, какая ты лгунья. Я его предупредила, чтобы не смел на тебя клеветать. Что, насколько мне известно, у тебя никого нет.

— И это правда, — быстро сказала Джин. — Ох… Мэб, как думаешь, он мог позвонить Шар­лотте?

— А если и позвонил, что это изменит? — уди­вилась Мэб. — Тетя Шарлотта здесь совершенно ни при чем.

— Очень даже при чем! — с отчаянием возра­зила Джин. — Понимаешь, Мэб, Дерек встреча­ется с Оливией. Шарлотта и Алекос ждут, когда они поженятся.

— Шутишь! — У Мэб отвисла челюсть.

— Нисколько не шучу.

— Но ведь он старше Оливии!

— Ненамного, — бесцветным голосом сказала Джин. — Ему всего двадцать девять. Я его почти на десять лет старше.

Мэб испытующе взглянула на мать.

— И для тебя это так важно?

— А для тебя?

Мэб задумчиво потянулась, сцепив руки на затылке.

— Для меня? Мне-то какое до этого дело? — Девушка моргнула. — Погоди… ты хочешь сказать, что у вас роман?

Джин покачала головой.

— Я уже не знаю, что и думать.

Мэб помолчала, пытаясь осмыслить ее слова, и осторожно предложила:

— Давай-ка начистоту. Как узнал об этом папа… если он вообще что-нибудь знает?

— Он увидел нас вместе, — устало ответила Джин. — Я шла сообщить Шарлотте, что уезжаю, и Дерек перехватил меня… в вестибюле гостиницы.

— И что? — Глаза Мэб округлились. — Дерек целовал тебя или…

— Ничего подобного! — воскликнула Джин и покраснела до корней волос. — Мы просто… раз­говаривали, вот и все.

— И только поэтому папа решил, что у вас роман? — Мэб недоверчиво покачала головой.

— Ладно. — Поколебавшись, Джин описала дочери все, что произошло до того, как Дерек сцепился с Феликсом. — Так что, как видишь, все вполне правдоподобно.

— Ух ты! А я-то думала, что у тебя скучная жизнь… — Мэб не сумела сдержать злорадный сме­шок. — Бьюсь об заклад, папе это не понравилось.

— Не понравилось, — подтвердила Джин. — Тогда-то я и поняла, что должна немедленно уб­рать его из гостиницы. Если бы он рассказал Шарлотте…

— А может быть, рассказал? — вдруг спросила Мэб. — Может быть, Дерек именно поэтому при­ехал? Потому что порвал с Оливией?

Джин не хотелось в это верить, но в предпо­ложении Мэб был резон.

— Надеюсь, что нет, — сказала Джин.

Она безжалостно наступила на хрупкий росток надежды, проклюнувшийся в ее сердце, когда она подумала, что Дерек был готов скорее рассказать Оливии правду, чем упустить ее. Джин. Нет, подумала она с горечью, все это глупости. С моего отъезда прошло три недели. Что-то слишком долго Дерек принимал решение…

— То есть как это — надеешься? Поправь меня, если я ошибаюсь, но у меня создалось четкое впечатление, что этот человек тебе небезразличен. Так тебе наплевать, если он женится на другой?

— Меня это не касается. — Джин не хотелось обсуждать с дочерью денежные трудности Галанакисов.

— Да ну? — Мэб пристально взглянула на нее. — Ты злишься, потому что думаешь, что папа мог все рассказать тете Шарлотте?

— Возможно, — уклончиво ответила Джин, удивляясь, как до сих пор не разбила чашку. Она поставила чашки и молочник на поднос. — Идем выпьем чаю, а потом я вернусь на работу.

— Но… — Мэб уставилась на мать во все глаза. — Ты разве не собираешься позвонить… Дереку?

— Вряд ли. Не смотри на меня так, Мэб. Я знаю, что делаю. Как ты верно подметила, мужчины вроде Дерека Ангелиди не влюбляются в таких женщин, как я.

17

Сказать это было легко, доказать самой себе — труднее. Всю вторую половину неимоверно долгого дня Джин билась над тем, чтобы оправдать свое решение, — и безуспешно. Что бы ни приве­ло Дерека на Аляску — а она просто не могла поверить, будто он проделал такой долгий путь только ради нее, — снова увидеться с ним было бы приятно.

Да, приятно, грустно думала Джин, радуясь тому, что стрелки часов вот-вот покажут пять пополудни, и можно будет идти домой. Возвраще­ние в Штаты, необходимость как-то укротить амбиции Феликса, даже скучная работа и ежед­невная домашняя рутина — все это помогло заг­лушить боль, которую испытывала Джин, поки­дая Тинос. Помогло, однако, ненадолго.