-- Ты славный парень, Джексом. И всадник что надо!
И ушел вслед за Ф'ларом и Ф'нором.
-- Послушай, Лайтол: не случится ли так, что по случаю нынешнего столь знаменательного происшест-вия на столе нечаянным образом появится бенденское вино? -- долетел через двор голос Мастера арфистов. И Лесса, смеясь, спросила его:
-- Кто отважится потчевать тебя чем-нибудь иным, Робинтон?
Друг за дружкою гости поднимались по ступеням и исчезали за дверью. Огненные ящерицы, пронзи-тельно щебеча, всей тучей спикировали вниз и стрела за стрелой ринулись внутрь холда, едва не зацепив крыльями долговязого Робинтона.
Это зрелище снова развеселило Джексома, направ-лявшегося вместе с Рутом к их общему жилищу.
22
Подняв глаза, он увидел, что зрители покидают об-любованные окна. Он всей душою надеялся, что Доре и его компания видели каждую подробность его полета, оценили рукопожатие Ф'нора и то, как он, Джексом, на равных беседовал с троими величайши-ми всадниками Перна. Да, теперь Доре крепко при-кусит язык: ведь Джексому скоро, совсем скоро раз-решат летать в Промежутке. Вот уж чего Дорсу и во сне присниться не могло!-- А если честно, и самому Джексому -- тоже. Нет, каков все-таки Н'тон! Чест-но, Доре не просто прикусит язык, а, пожалуй, прямо проглотит!..
В ответ на подобные мысли раздалось самодоволь-ное воркование Рута. Войдя во дворик перед старым амбаром, дракон опустил левое плечо к земле, помо-гая Джексому спешиться.
-- Теперь мы можем летать, -- сказал ему Джек-сом. -- Теперь мы всегда сможем улететь прочь от-сюда. А потом мы научимся летать в Промежутке и будем путешествовать по всему Перну, куда только пожелаем. Ты чудесно летал, Рут! Чудесно! Только не сердись, пожалуйста, что я так неуклюже стукнулся о твои гребни. Я знаю, я плохой еще всадник. Но я научусь, обязательно научусь! Вот увидишь!
Вслед за Джексомом Рут вошел в вейр: глаза довольного дракона переливались яркой синевой. Там Джексом смел с ложа Рута пыль, чешуйки и пушин-ки от шкуры, скопившиеся за ночь на камне.
-- Ты замечательно летал. Рут, -- повторял он без конца. -- Они сказали, что ты разворачиваешься вокруг кончика крыла!..
Улегшись, дракон потянулся к Джексому носом, лукаво напрашиваясь на ласку. Джексом принялся почесывать ему чувствительные надглазья. И что за радость идти в зал, к гостям, на пир, где не сможет присутствовать истинный виновник торжества?,
Когда огненные ящерицы всем скопом ринулись в дверь, Робинтон вовремя услышал их крик и, при-жавшись к огромной металлической створке, заслонил руками лицо. Ему не привыкать было к подобно-му: он знал, что предосторожности не помешают. Впрочем, у него дома, в Главном зале арфистов, все файры были вышколены отлично -- в основном ста-раниями Менолли. Робинтона позабавило удивленно-испуганное восклицание, вырвавшееся у Лессы. Яще-рицы пронеслись, обдавая всех ветром, но арфист не спешил отклеиваться от двери. Он знал, что сейчас будет, и точно: стая ринулась назад. Робинтон слы-шал, как владетель Грох призывал к порядку Мергу, свою маленькую королеву. Потом бронзовый Зейр ар-фиста разыскал своего друга и, браня Робинтона так, будто тот нарочно прятался от него, уселся на ко-жаную подушечку, пришитую на плече куртки на-рочно для его коготков.
-- Ну, ну, малыш, -- сказал Робинтон, поглажи-вая пальцами взволнованного бронзового, и в ответ файр ласково потерся головкой о его щеку. -- Давно пора бы понять: я никогда тебя не брошу. Тоже небось летал вместе с Джексомом?
Зейр перестал браниться и весело пискнул. Потом изогнул шею, выглядывая во двор. Робинтон накло-нился вперед, любопытствуя, что же привлекло вни-мание Зейра, и увидел Рута, идущего к старому ам-бару. Робинтон вздохнул,. Он почти желал, чтобы Джексому не разрешили летать. Как он и предполагал, владетель Сэнджел все еще яростно протестовал про-тив того, чтобы мальчишка пользовался привилегиями всадника. И уж конечно, Сэнджел найдет себе немало единомышленников из числа старшего поколения вла-детелей, которым все это тоже будет не по сердцу. И на том спасибо, что ему, Робинтону, удалось склонить владетеля Гроха на сторону паренька. Правда, Грох был куда умней Сэнджела и к тому же держал ог-ненную ящерицу, что, понятно, заставляло его добрее глядеть на Джексома и Рута. Что до Сэнджела -- он то ли не пожелал пройти Запечатление с файром, то ли просто не смог. Надо будет спросить Менолли. Меж-ду прочим, ее королева по имени Красуля должна была вскорости отложить яйца. Как славно, что у его
24
арфистки была королева: всегда можно распорядиться яйцами для общего блага...
Арфист долго не сводил глаз с мальчика и дра-кона. Оба казались такими юными, невинными и беззащитными. Они так зависели один от другого и были так трогательно готовы прийти друг другу на помощь...
Да, этот мир встретил Джексома поистине него-степриимно: его пришлось вырезать из чрева матери, умершей во время родов. А за полчаса перед этим его отец, владетель Фэкс, был смертельно ранен на пое-динке. Робинтон вспомнил о том, что поведали ему Н'тон с Финдером перед самым полетом Джексома, и рассердился на себя: надо было с самого начала внимательнее присматривать за мальчишкой. Значит, придется наверстывать. Лайтол вряд ли ответит от-казом, ведь это пойдет Джексому только на пользу.
Увы, Робинтону приходилось буквально разрывать-ся -- столько дел одновременно требовало размыш-лений, а значит, и времени. Даже при том, что у него были такие верные и деятельные помощники, как Менолли и Себелл...
Стоило ему подумать об этом, как Зейр опять запищал и принялся тереться головой о подбородок арфиста. Тот виновато улыбнулся и погладил брон-зового по спинке. Файры были всего в руку длиной и далеко не так умны, как драконы. Тем не менее одиночество они скрашивали замечательно. А време-нами бывали попросту незаменимы...
-- Робинтон! -- позвал Ф'лар. Он стоял в дверях малой приемной холда. -- Иди-ка сюда! Речь идет о твоей репутации!
-- О моей... что? Иду, иду! -- Длинные ноги уже несли арфиста вперед. Гости, улыбаясь, разглядывали оплетенные бутыли с вином, и Робинтон тотчас понял, что здесь затевалось.
-- Ага! Решили посадить меня в лужу! -- И он драматическим жестом простер руку к вину. -- Что ж, попробую не уронить репутации перед столь благородным собранием- Если, конечно, ты, Лайтол, пра-вильно пометил бутыли!
Лесса рассмеялась и выбрала одну, высоко подняв ее для всеобщего обозрения. Потом налила в стакан темно-красного вина и протянула его Робинтону. Чув-ствуя прикованные к нему взгляды собравшихся, ар-фист приблизился к столу медленной, нарочито важ-ной походкой. Менолли незаметно подмигнула ему, и он подумал: "Наконец-то перестала бояться важных собраний. Ну прямо как Рут: готова пробовать крылья. А ведь, кажется, только что была неуверен-ной, незаметной девчушкой из отдаленного примор-ского холда. Надо будет начать понемногу давать ей самостоятельные задания..."
Робинтон дегустировал вино по всем правилам, не спеша. Он знал, чего от него ждут. В комнату щедро вливались солнечные лучи, и он долго изучал вино на просвет; потянул носом, вдыхая его аромат; затем чуть-чуть отпил и вволю посмаковал, прежде чем произнести с оттенком высокомерия:
-- М-м-м... ну да, конечно. Уж этот-то сбор ни с чем спутать невозможно.
-- Ну и?... -- спросил владетель Грох. Он покачи-вался с пятки на носок от нетерпения. Толстые паль-цы мяли кончик широкого поясного ремня.
-- С вином, добрый мой владетель, никогда не стоит спешить...
Сэнджел недоверчиво фыркнул:
-- Если не знаешь, так и скажи.
-- Нет, отчего же. Это вино было отжато в Бен-дене одиннадцать Оборотов назад. Верно, Лайтол?
Управляющий промолчал. Робинтона удивило вы-ражение его лица. Неужели Лайтол расстроился из-за того, что маленький дракон сумел поднять Джек-сома в воздух?.. Нет, в этом случае у него точно дергалась бы щека...
-- Я знаю, что прав, -- медленно, растягивая сло-ва, произнес Робинтон и наставил на Лайтола указующий перст. -- Одиннадцать Оборотов, причем второй сбор -- вино прекрасно сохранило аромат винограда. Добавлю еще, что ты наверняка выманил его у владетеля Рейда под предлогом руатского происхождения Лессы. -- И он изменил голос, подражая низкому баритону Лайтола: -- "Когда Госпожа всего Перна посетит свой прежний холд, я должен поднести ей бенденского!" Ну что, Лайтол, скажешь -- я не прав?