Олелькович, покачиваясь, всматривался в тем­ноту.

— А это еще кто с тобой?

— Это я, сын мой, — ласково ответил священник.

— Черт возьми! Э-э-э… я хотел сказать.., прости,святой отец, не узнал тебя.

Олелькович тяжело опустился на скамью.

— Я, кажется, сегодня перехватил. Нельзя так много пить, — назидательно произнес он, шумно сопя носом.—Так ты спрашиваешь, где мои лю­ди? Видишь ли,., э-э-э… как тебя… э^э-э.„Федор! Де­ло в том, что моя… э-э-э… как ее… э-э-э… жена… да-да! Жена! Так вот… она, значит, это:., э-э-э… любит красивые кружева.

"— Вот как?

-^-Да-даГ Именно так! И я решил сделать ей по­дарок. Мне сказали, что в этом… э-э-э… как его… э-э-э… в Гомеле… есть мастерицы, которые дела­ют очень редкие кружева. А раз я завтра уезжаю и Гомель мне не по пути, то я послал туда моих людей с деньгами, чтобы они купили эти самые… э-э-э… как их… кружева… вот.

И, очень довольный своим объяснением, он ус­тавился в ту сторону, где, по его предположению, должен был находиться Федор.

— Пять человек за кружевами? — удивился

Вельский.

Олелькович начал сердиться.

— А что здесь особенного? Я дал им деньги!

А в лесу могут быть эти… как их… грабители! И по­том — что это ты ко мне пристал, братец? Мои люди — куда хочу, туда посылаю!

Он разгневанно топнул ногой.

— Может, ты собираешься давать мне советы,как я должен поступать с собственными холопами?!

— Что ты, что ты, Михайлушка! Сохрани Бог! Я хочу дать тебе только один совет: быть осторож­ным. Становится свежо, а ты в одной рубахе!

— Да-да, здесь ты прав, черт тебя побери…э-э-э… прости, святой отец… это верно — мне сле­дует бережнее относиться к своему здоровью…особенно теперь…

И продолжая что-то бормотать себе под нос, он встал, шагнул в сторону и пропал в темноте.

— Ты не туда пошел, — сказал ему Федор.

— Я сам знаю, куда мне идти, — огрызнулся из темноты Олелькович, и некоторое время оттуда доносились возня, треск веток и глухое бормота­ние. — Черт бы побрал всех опекунов и советчи­ков… Не дают даже выйти… по делу…

Наконец он вынырнул из темноты у самого те­рема, громко топая, поднялся на крыльцо и, показавшисьь на секунду в ярком квадрате распахнутой двери, исчез.

—'Удивительно, какие странные мысли прихо­дят иногда человеку в голову, — смущенно произ­нес отец Леонтий.

—Ты о чем?

—Почудится же такое… Когда ты спросил у не­го: «Где твои люди, брат?», у тебя был такой тон голоса, что я вдруг почему-то подумал: наверно,именно так звучал голос Господа нашего, вопро­шающий-«Каин, где твой брат Авель?»

Федор не мог уснуть.

Его мучили кошмарные видения.

Темнота комнаты рождала страшные и крова­вые картины. Старый немец прикрывал своей гру­дью мальчика, и секира глубоко вонзалась в эту грудь, с хрустом ломая ребра… Отрубленная голо­ва Глинского, не мигая, укоризненно смотрела на Федора-» ft paax стоял, не затихая, жалобный ис-пуганиый детский крик…

Прошел час.

Наверно, Глинский уже выбрался на большуюдорогу; Н^т, они.не будут ждать его там… ко­нечно, где-нибудь дальше под Гомелем.

Федор вспомнил людей, сопровождавших Олель-ковича. Хмурые угрюмые парни, и у всех на поясе широкие, хорошо отточенные боевые топоры.

Кружева… кружева для жены Олельковича.,.Неужели первый же день кончится так? Неужелипервый шаг будет кровавым? Но каков брат?!Братец Михайпушха…

Ярость охватила Федора.

Он вскочил с лавки, выбежал в темный кори­дор и бросился вниз по лестнице. Он с детства знал каждый переход в этом тереме, каждую поло­вицу, каждую ступеньку. Темнота не мешала ему.

Федор широко распахнул дверь и ворвался в комнату своего канцлера.

— Юрок! Проснись! Вставай быстро! - лихора­дочно позвал он.

— Я не сплю.

Юрок одетый стоял у окна.

— Беги быстро к Макару, — яростно говорил Федор. — Пусть он поднимет два десятка своих людей и мчится в сторону Гомеля. Пусть он дого­нит Глинского. Пусть проводит его до города. Но не говорит, с какой целью я его послал — они просто попутчики. А если уже поздно… или вдруг люди Олельковича все же нападут — мой наказ Макару: никого не оставлять в живых, а тела зако­пать « глухом лесу, чтобы их никто никогда не на­шел! Беги!

— Все приготовлено, князь. Макар и его люди давно ждут в лесу, не слезая с коней.

— Ты неоценим, Юрок,— прошептал Федор с изумленным восхищением. — Ты заслуживаешь лучшей судьбы.

— Ты тоже, князь! ~ ответил Юрок и выскольз­нул из комнаты.

Федор бегом вернулся к себе и распахнул окно.

У ворот бесшумно мелькнула тень и скрылась в лесу.

Федор напряженно вслушивался, но сердце в груди колотилось так, что ничего, кроме этого грохота, он не мог расслышать.

«Не успеют! — с тоской думал он. — Не успе­ют…» И в возбужденном громком стуке сердца ему слышался монотонный голос, который все повто­рял и повторял:

Каин, где твой брат Авель?

Глава девятая

СТАРОДУБСКАЯ ДОРОГА

…..— Ничего не понимаю! — вос­кликнул Картымазов и, заложив руки за спину, стал ходить из угла в угол. — Нет, я ничего нечпо-нимаю! Мы отставали от них на десять часов. Они сменили лошадей — мы нет. Значит, перегнать их мы никак не могли. Они должны были приехать в Гомель, опережая нас по меньшей мере на пять часов. И что же? На постоялом дворе, который указал Алеша, они не появились. Мы обследова­ли все другие постоялые дворы. Сомнений нет. Они сюда не приехали, Тогда где они? Что это оз­начает?

Филипп сидел в углу на табурете, сжав руки под коленями, и мрачно разглядывал половицы.

Медведев хладнокровно оттачивал лезвие сво­его меча, стараясь довести его кончик до предель­ной остроты.

Егор нес караул за дверью.

Четыре дня они добирались от Рославля до Го­меля. Несколько раз их останавливали на дорогах, но выручала грамота Леваша. Медведев и Карты­мазов переоделись в простое платье и прятали оружие. Медведев опасался, что Кожух сообщит властям о вооруженном отряде московитов, пере­шедших рубеж, и на каждом посту, в каждом поселении они были готовы к столкновениям, и все же до Гомеля они добрались вполне благополуч­но. Остановились на маленьком постоялом дворе у окраины.

Филипп шумно вздохнул.

— Возможно, они не собирались в Гомель. Ко­

жух мог заподозрить Алешу и решил его обска­

кать. Он нарочно назвал первый попавшийся го­

род.

— Маловероятно, — флегматично возразил

Медведев. — Я допускаю, что Кожух потерял к не­

му доверие после Рославля. "Но, посылая Алешу за

каретой, он ему еще полностью доверял. Даже ох­

рану Настеньки поручил.

—  Это верно, — подтвердил Картымазов, — из

кареты я слышал разговор Кожуха с Алешей —

полное доверие!

—  Значит, — продолжал Медведев, — намере­

ние Кожуха отправиться в Гомель несомненно. Но

Алеша говорил, что Гомель — далеко не конечная

цель пути. После нашей неудачной попытки Ко­

жух мог переменить решение и поехать в обход

города. Плохо, что нам не удалось даже приблизи­

тельно узнать, где находится князь Семен.

—  Что делать! Сколько мы ни спрашивали, все

утверждают, что в этих местах нет владений Вель­

ских, — развел руками Картымазов, — ты ведь сам

слышал!

—  И все же они ехали в эту сторону, а не в Вельское княжество и не в Вильно. И Гомель, не­сомненно, лежал на их пути. Скорее всего, Семен недавно купил где-то здесь маленький клочок земли и об этом еще никто не знает. Возможен и такой вариант: Кожух находился или даже сейчас находится в Гомеле, но, опасаясь нашего нападе­ния, остановился не на постоялом дворе, как предполагал раньше, а у кого-то из знакомых. За­подозрив Алешу, он не выпускает его из дому. Вспомните, на всем пути мы не нашли ни одного Алешиного знака, хотя следы кареты пропали пе­ред самым Гомелем… По-моему, нам прежде всего следует точно выяснить, был ли здесь Кожух. Если нет — поищем другое решение. Сколько дорог ве­дут в этот город?