— Техники успели их полностью продиагностировать, но разбирать не стали, — сказал Айонг.

— Угу, — промычал Ен и велел своим спутникам поочередно облачаться в броню.

Когда все кроме него оказались под надежной защитой своих «Ирбисов», он передал полковника Луке, чем вызвал у того настоящую панику, и начал быстро скидывать с себя одежду.

— Спокойно, полкан, — произнес Лука через внешние динамики брони и «слегка» сжал его плечо. От такого пожатия лицо полковника исказилось от боли, а сам он затрясся всем телом. В его глазах появились признаки искреннего раскаяния за свое недавнее поведение, а губы повторяли слова молитвы. Было похоже, что он уже считал себя трупом.

— Марат! — разнесся по залу ангара звонкий девичий голос.

Из прохода к жилым помещениям и шлюзу выбежала Анита, прижимая к груди котенка. Её лицо раскраснелось от возбуждения и светилось от радости. По щекам текли слезы счастья, а в груди с сумасшедшей силой колотилось сердце. Она уже попрощалась со своим маленьким другом, но неожиданное известие о бегстве пленников заставило её поверить, что в этом мире все же существовала справедливость. И даже вид окровавленного Клима ничуть не смутил её. За те несколько минут, что они все вместе провели в ангаре, едва прибыв в него, она успела возненавидеть этого парня всем своим естеством.

Из коридора, откуда выскочила девушка, доносились возбужденные голоса находившихся там людей, громкий топот и приказы вызвать солдат в броне, но помешать бегству уже не мог практически никто. Пока сюда доберутся пехотинцы из соседних машин, все уже успеют укрыться в танке. А полковник должен будет стать гарантией безопасности, когда они наконец смогут покинуть ангар и отправиться в путь. Хоть командир из него был никакой — Ен прекрасно понимал, что, дабы сохранить жизни своим людям, обязанности Козлова зачастую брал на себя Айонг, — никто не решится стрелять в офицера такого ранга. К тому же у полковника, наверняка, должны были быть солидные связи среди генералитета, ибо такую личность терпеть долго не смог бы никто.

Анита подбежала к подсобке и, смущенно ойкнув, отшатнулась назад, когда заметила внутри абсолютно нагого Ена, забирающегося в этот момент в броню. Анита открыла было рот, чтобы окликнуть Марата, но мальчик упредил её. Выйдя из подсобки в открытом шлеме, с надеждой в голосе он спросил:

— Ты поедешь с нами? Ведь так?

Печально покачав головой, Анита поднялась на цыпочки и чмокнула мальчика в щеку. От такого проявления девичьей симпатии он густо покраснел и мгновенно забыл все свои прежние страхи.

— Нет, — печально покачала головой девушка, — я не могу. Это путь в один конец, а у меня здесь родные.

Марат обиделся, но промолчал и только опустил глаза. Уговаривать девушку продолжить с ними путь было бы верхом свинства. Но расставаться с ней он не хотел все равно. Она очень сильно напоминала ему его маму.

— Да, я понимаю, — пробормотал он. И его следующая фраза прозвучала уже совсем по-взрослому, без присущего детям эгоизма. — Это был глупый вопрос, извини.

Девушка улыбнулась и потупила взгляд. Она вытянула руки с котенком и сказала:

— Вот, возьми его с собой. Не оставляй его одного.

Марат сглотнул, вытянул руку, чтобы взять животное, но его остановил Ен, уже успевший облачиться в свою броню, опознанную им по вмятинам и царапине на голени.

— Так, — сказал он, выходя из подсобки с одним из отобранных у Ильи автоматом, — подполковник, откройте нам, пожалуйста, какой-нибудь танк. Все внутрь, а животное с полковником в броню. Лука, запихай Козлова в броню. И смотри, чтобы он не выкинул чего.

— Угу, — промычал Лука и толкнул полковника к последнему оставшемуся «Ирбису». -Залезай, в одежде. Бегать тебе не придется.

— Ч-что вы хотите со мной сделать? — забираясь внутрь «Ирбиса», спросил полковник.

— Надо будет немного прокатиться вместе с нами, а потом будете свободны, — пообещал ему Ен, наблюдая, как Аня торопливо запихивает внутрь своего бывшего костюма котенка.

— К-куда?

— До гор.

— Куда? — хором переспросили Козлов с Айонгом. До этого никто из них ни разу не поинтересовался, куда же направлялись беглецы. В их сознании весь мир ограничивался плато и стоявшими на нём куполами. Дальше жизни просто не было.

— Да, именно туда, — подтвердил Ен. — Так что больше вы нас не уведите. Никогда…

Взяв броню с котенком и толкая полковника перед собой дулом автомата, Ен с Лукой направились к открытому Айонгом танку, сопровождаемые пожеланиями удачи от Аниты, оставшейся в подсобке в полном одиночестве. Марат еще обернулся, прокричал: "Пока! Спасибо тебе!" — и был почти силой затащен братом в «Грайдер». На глаза девушки выступили слезы, но она нашла в себе силы, чтобы улыбнуться и помахать им на прощание.

Прежде чем залезть в танк, Ен посмотрел на Айонга и произнес:

— Пожалуйста, подполковник, обеспечьте нам свободный проезд через линию блокады. Мне не хотелось бы лишних жертв.

— Сделаю, — кивнул тот.

Стоило люку танка закрыться, как Генрих развернул его и направил к шлюзу, любезно открытому им оператором по приказу Айонга. Снаружи ангара уже столпилось множество пехотинцев, но никто не стал чинить им препятствий, хотя у многих были портативные ракетные установки, способные насквозь прожечь броню танка и испепелить находящихся в нем людей. На всякий случай Генрих контролировал их поведение, вращая во все стороны пушкой танка, но внутри «Грайдера» в этот момент находилась слишком важная птица, чтобы кто-нибудь решился стрелять без разрешения вышестоящего начальства.

Их провожали до самой линии блокады, где танк спокойно переехал через вырытую траншею длинной метра два и направился к горам. Преследовать их дальше не решился никто. И только турели тяжелых пушек смотрели им вслед.

Вся поездка проходила в полной тишине, в ожидании внезапного предупреждения о выстреле или пуске ракеты. Но Айонг не нарушил своего обещания-до гор они добрались целыми и невредимыми.

— Где позиции землян? — спросил у полковника Ен.

Козлов неуклюже повернулся к кабине — через ткань мундира хранительница брони не всегда корректно обрабатывала нервные импульсы носителя — и, быстро оценив видневшийся из-за спины Генриха пейзаж, ответил:

— Через триста метров справа будет въезд в расщелину. Надо будет проехать по ней два километра. Там должен быть первый пост землян.

— Генрих слышал?

— Ага.

Сидевший рядом с полковником Лука хлопнул его по плечу и сказал:

— Вот видишь, можешь же быть нормальным, полезным человеком. А то все орал да орал. Прямо злыдень какой-то.

Полковник насупился и шмыгнул носом. Поняв, что убивать его не будут, он давно успокоился и теперь прикидывал, какое наказание для него изберет премьер по приезду обратно на базу, и не стоит ли ему самому переметнуться на сторону землян. Однако неизвестность пугала еще больше, чем гнев премьера. Он был уверен, что сможет отделаться своими погонами, а сумевшие же перебраться к землянам люди исчезали вообще навсегда.

Ведущая к землянам извилистая расщелина располагалась крайне удачно. Небольшой холм перед въездом полностью загораживал собой позиции войск Агарда, поэтому можно было покинуть танк, не опасаясь снайперского выстрела из окопа. Это было очень кстати. Завидев танк, земляне поспешат пустить по нему ракету. Однозначно. Контактов между уроженцами Агарда и их противниками не было с самого начала войны.

Генрих заехал в расщелину и медленно двинулся вперед, бросая на Ена вопросительные взгляды. Здесь начиналась его епархия. Что ждет их там впереди, не знал никто.

— Все, выходим, — сказал Ен, когда они углубились в расщелину на пару сотен метров и оказались перед первым поворотом. Он вынул из-за спины свой автомат и, дабы у полковника не возникло желание поиграть в героя, согнул ствол, уперев его в колено. Отобрав у Ильи второй автомат, проделал то же самое.

Генрих правильно понял его поступок и принялся колдовать над пультом, блокируя управление танком.