Когда кто-нибудь из жителей Судана путешествует, с ним следуют его рабы и рабыни. Они несут его постельные принадлежности и циновки, сосуды, сделанные из тыквы, из которых он есть и пьет. Путешествующий по этим странам не несет с собой ни запасов еды, ни приправ, ни динаров, ни дирхамов. Они несут только куски соли, стеклянные украшения — люди называют их ан-назм[211] — и кое-какие ароматические вещества. Из ароматических веществ жителям тамошних стран больше всего нравится гвоздика, смола-мастика и тасаргант. Последний является их любимым благовонием.

Когда путешественник прибывает в деревню, суданские женщины приносят просо анли, кислое молоко, кур, муку из плодов ююбы, рис, фонио — оно похоже на зерна горчицы, и из него приготовляют кускус и 'асиду, — муку из фасоли-лобио. Путешественник покупает из этих товаров, что ему нравится. Но рис бывает вреден для белых, если они его едят, и фонио лучше, чем рис.

Пройдя расстояние в десять дней пути от Ийвалатана, мы добрались до деревни Загари.[212] Это большая деревня, в которой живут суданские купцы. Их называют ванджарата.[213] Вместе с ними живет группа белых хариджитов, которые придерживаются ибадитского толка. Их называют сагангу.[214] А белых суннитов-маликитов называют у них тури.[215] Из этой деревни возят в Ийвалатан просо анли.

Затем мы двинулись из Загари и дошли до большой реки. Это был Нил. На его берегу находился город Карсаху[216] Оттуда Нил спускается к городу Кабара,[217] а затем к Зага.[218] В Кабара и в Зага в каждом из них свой султан, и каждый из них выражает повиновение царю Малли. Жители Зага приняли ислам давно. Они набожны и стремятся к знанию. Затем от Зага Нил спускается до Тунбукту, затем — до Каукау (мы расскажем об этих двух городах далее), затем — до города Мули,[219] что в стране ал-лимийун. А Мули — это последний округ Малли. Затем (Нил доходит) до Йуфи,[220] и это одна из наиболее крупных стран Судана, а ее султан — один из наиболее могущественных среди суданских султанов. Белые люди не входят в эту страну, потому что они их убивают, прежде чем они ее достигнут. Затем (Нил) спускается оттуда к стране нубийцев. Они же придерживаются христианской веры. Затем (Нил течет) до Донголы, и это самый большой город нубийцев.[221] Султана Донголы зовут Ибн Канз ад-дин. Он принял ислам в дни ал-Малика ан-Насира. Затем (Нил) спускается к порогам, и это конец области Судана и начало области Асуана в Верхнем Египте.

В этом месте Нила вблизи от берега я видел крокодила. Он был похож на небольшую лодку. Однажды я спустился к Нилу для удовлетворения нужды, и вдруг неожиданно появился один из суданцев и остановился между мной и берегом. Я был удивлен его дурному воспитанию и малой стыдливости. Я рассказал об этом одному из знакомых людей, и тот сказал: «Он поступил так только из страха за тебя перед крокодилами и поэтому остановился между тобой и крокодилом».

Затем мы выехали из Карсаху и добрались до реки Сансара,[222] а это на расстоянии примерно десяти миль от Малли. У них такой обычай, что они запрещают людям входить в их город без разрешения. Поэтому я заранее написал в общину белых знатным их людям — Мухаммаду ибн ал-Факиху ал-Джазули и Шамс ад-дину ибн ан-Накувайшу ал-Мисри, чтобы они сняли для меня дом. Когда я добрался до упомянутой выше реки, я пересек ее на пароме, и никто мне не препятствовал сделать это, и я достиг города Малли господина — царя Судана.[223] Я остановился там около городского кладбища и отправился в квартал белых. Я искал Мухаммада ибн ал-Факиха. Оказалось, что он уже нанял для меня дом напротив своего дома, я отправился туда. Зять ибн ал-Факиха 'Абд ал-Вахид, законовед и чтец Корана, принес мне свечу и еду. На другое утро ко мне пришел Ибн ал-Факих, Шамс ад-дин ибн ан-Накувайш и 'Али аз-Зуди ал-Марракуши, а он — один из числа ищущих знания. В Малли я встретил кади 'Абд ар-Рахмана. Он пришел ко мне, и оказалось, что он — суданец. Он хаджжий и достойный человек, с благородными качествами. В знак своего гостеприимства он прислал мне корову. Я встретил также переводчика Дуга.[224] Он — один из наиболее достойных знатных среди них. Он прислал мне быка. Законовед 'Абд ал-Вахид прислал мне два больших мешка фонио и бутылочную тыкву с маслом гарти. Ибн ал-Факих прислал мне рис и фонио. Шамс ад-дин прислал мне в знак гостеприимства угощение. В общем, они, поистине, снабдили меня наиболее полным образом всем необходимым. Да возблагодарит их Аллах за их добрые дела. Ибн ал-Факих был женат на дочери дяди султана с отцовской стороны, и она взяла на себя заботу о нашем пропитании и обо всем остальном. Спустя десять дней после нашего прибытия мы ели 'асиду, которую приготовляют из чего-то похожего на ал-калкас, что называют ал-кафи.[225] Они предпочитают эту похлебку всем другим кушаньям. Но на другое утро все мы оказались больными, а нас было шесть человек, и один из нас умер. Я же пошел на утреннюю молитву, и во время молитвы сознание покинуло меня. Я попросил одного из египтян дать мне облегчающего лекарства, и он принес мне чего-то, что называлось байдар,[226] а это корни какого-то растения. Он смешал их с анисом и сахаром и затем размешал в воде. Я выпил это лекарство и изрыгнул все, что съел, вместе с большим количеством желтой желчи. Аллах спас меня от гибели, однако я болел два месяца.

Рассказ о султане Малли

Этот султан — манса Сулайман. Значение слова манса[227] — султан, а Сулайман — его имя. Он — скупой царь. Нельзя надеяться получить от него большой подарок. Случилось так, что я пробыл все это время в Малли и не видел его из-за моей болезни. Затем, ради утешения по случаю кончины господина нашего Абу-л-Хасана,[228] да будет доволен им Аллах, он устроил угощение и приказал позвать эмиров, факихов, кади и хатиба, и я пришел вместе с ними. Принесли ящики, содержавшие тетради Корана, и Коран был прочитан весь целиком. Они молились за господина нашего Абу-л-Хасана, да помилует его Аллах. Затем молились за манса Сулаймана. Когда кончили молиться, я вышел вперед и приветствовал манса Сулаймана. Кади, хатиб и Ибн ал-Факих сообщили ему о том, кто я есть, и он ответил им на их языке. Они же сказали мне: «Султан говорит тебе: Благодари Аллаха». И я произнес: «Хвала Аллаху и благодарность за все обстоятельства».