– Я плохо вас слышу, говорите громче… - Серегин испуганно оглянулся на звук его голоса, -…или ближе к трубке!

– Однако, дорогой Александр Васильевич… - Ирина, повторяя движения гостя, откинулась на спинку кресла и, закинув ногу на ногу, покачала туфелькой, -…вам, чтобы соблюсти необходимые приличия, еще предстоит испросить разрешение у графа, - подсказала она гостю.

Серегин хмуро кивнул и подлил себе еще коньяка. "Понятно, - покосившись на свой пустой бокал, весело подумала Ирина, - в новой России, где "женщины к мужчинам приравнены", похоже, каждый наливает себе сам".

– Вот, кстати, и граф к нам возвращается, - улыбнулась она мужу, закончившему разговор.

– Господин граф! - откашлявшись, Серегин поднялся навстречу Николя. - Господин граф! - повторил он бодро. - Ну… это… жена ваша… графиня… - видимо, сбившись с мысли, решительно закончил он фразу, -…предложила город показать.

Николя вопросительно взглянул на Ирину. Та кивнула и, перейдя на французский, поспешила на помощь гостю.

– Николя, милый, ты представляешь, мсье Серегин до сих пор не имел возможности осмотреть достопримечательности Парижа. И мы, как гостеприимные хозяева, просто обязаны сопровождать его. Позволь мне самой показать ему город, чтобы не отрывать тебя от дел и иметь возможность побольше поговорить с соотечественником о России.

– Дорогая, ты уверена, что наше гостеприимство по отношению к этому… - Николя, на мгновение задумавшись, подобрал нужное слово, -…не совсем обычному человеку должно распространиться настолько далеко? - Ирина кивнула, умоляюще глядя на мужа.

– Конечно, господин Серегин, - по-русски обратился к гостю Николя, - мы будем радоваться показать вам Париж. Графиня хорошо знает интересные места.

– Только имейте в виду, Александр Васильевич, это будет очень поверхностное знакомство. Чтобы как следует узнать город, требуется не только время, - Ирина сделала многозначительную паузу, - но и желание.

Серегин, с напряженным вниманием выслушав ее, энергично закивал, хитро улыбаясь.

– Извинения про…прошу простить, - вдруг засобирался он. - Дела надо еще порешать. Посол наш - Красин - завтра в Канн убывает, - пояснил он. - Надобно за всем проследить.

– Желаю хорошей экскурсии, господин Серегин. - Николя протянул ему руку. - Надеюсь, вы будете полюбить наш… - в глазах Николя сверкнули веселые искорки, -…наш богатый город. Позвольте, я провожаю вас.

Серегин, бросив беглый взгляд на Ирину, а затем на графа, облегченно вздохнул и проговорил:

– Мерси! Коньяк ваш очень даже! А ваша, так сказать, жена тоже…

…Обессиленная, Ирина стояла у окна и смотрела, как от дома отъезжает такси. Николя, подойдя сзади, обнял ее за плечи.

– Ирэн, объясни, что этот человек имел в виду, когда сказал, что ты моя "так сказать, жена"? В этом заложен какой-то подтекст?

Ирина повернулась к мужу.

– Видишь ли, Николя, в русском языке, впрочем как и во всех других, имеются слова-паразиты, которые употребляют… - Ирина задумалась, подбирая точное слово.

– …па-ра-зи-ты, - рассмеявшись, продолжил за нее Николя.

Она засмеялась вслед за ним, но, вдруг посерьезнев, произнесла, уткнувшись мужу в плечо:

– Нет, мой милый, трагедия в том, что для них паразиты - это такие, как мы с тобой…

…Проснувшись посреди ночи от ощущения, что Ирины нет рядом, Николя отбросил одеяло и вышел в коридор. Дверь в комнату жены была приоткрыта. Он хотел войти, но вдруг замер.

"…И погаси пламень страстей моих, яко нищ есмь и окаянен, - донеслись до него плохо понятные слова. - И избави мя от многих и лютых воспоминаний и предприятий, и от всех действ злых свободи мя…" Смысл молитвы начал доходить до него, и он встревоженно заглянул в комнату. "Яко благословенна еси от всех родов, и славится пречестное имя Твое во веки веков…"

Ирина, в ночной рубашке стоявшая на коленях перед иконой, под которой тускло горела лампадка, вдруг простонала совершенно чужим, незнакомым ему прежде голосом: "Помоги мне найти их! Помоги же мне найти их! Помоги же!" - и, изогнувшись, яростно ударила кулаками по полу. Николя вздрогнул и… тихо отошел от двери.

– А теперь, Александр Васильевич, взгляните направо, - Ирина приоткрыла запотевшее окно автомобиля, чтобы было лучше видно. Зевнув, Серегин нехотя повернул голову, с трудом скрывая безразличие. - Видите особняк? Знаете, чей? - Не обращая внимания на скорбное выражение лица экскурсанта, продолжила: - "Короля жемчуга" - Леонарда Розенталя. Он, кстати, часто устраивает здесь приемы для русских и очень помогает эмигрантам. - Серегин поморщился: слово "эмигрант" явно вызывало у него раздражение. - Говорят, начало огромному состоянию Розенталя положила маленькая жемчужина, которую он, работая подростком в ресторане, нашел, открыв раковину устрицы. Миф, конечно, но, согласитесь, красиво!

Серегин пожал плечами. По всему было видно, что второй день экскурсии по Парижу вызвал у него еще большую тоску и скуку, чем первый. На его лице было заглавными буквами написано: "И на хрена мне все эти ненужные, не имеющие никакого практического значения замысловатые слова об истории чужой страны, об архитектуре, о биографиях незнакомых мне людей? Ну, жили они и жили, ну сделали там чего-то, но почему я об этом должен знать и какая мне от этого польза?"

Сегодня Серегин оживился лишь один раз, когда они остановились там, где раньше возвышались крепостные стены Бастилии. "Порушили, говорите, без остатка? - переспросил он Ирину и, получив утвердительный ответ, пробормотал недоуменно: - А где ж они тогда арестованных буржуев и, ну, прочую контру, так сказать, содержали? Поспешили французские товарищи, ой, поспешили!" Произнеся эту фразу, он впал в задумчивость…

…"И что же дальше? - размышляла Ирина, поглядывая на Серегина, расположившегося рядом с ней на заднем сиденье такси, в которое они сели, когда начался дождь. - Во время экскурсий по Парижу трудно вызвать человека на откровенность. С чего это вдруг ему захочется рассказывать о своем "боевом" прошлом непонятно почему заигрывающей с ним бабенке? Поморщилась, удивившись слову, проскочившему в мозгу помимо ее воли. Нет, в мысли его словечки впускать нельзя! Его речь заразна, как холера или чума! Она вполне сознательно, общаясь с Серегиным уже третий день подряд, начала, подстраиваясь под него, употреблять несвойственные ей слова, копировать его движения и жесты, словно пытаясь проникнуть внутрь этого человека, завоевать его доверие, и уже потом сделать то, что ей было нужно…

У входа в кафе, в которое они вошли, слепой музыкант пел дрожащим голосом веселую бульварную песенку:

Маделон, наполни стаканы

И пой вместе с солдатами.

Мы выиграли войну.

Веришь ли ты, что мы их победили?

– Вы что же, Александр Васильевич, думаете, из такси вышли, так и экскурсии нашей конец? Вовсе нет! - весело сказала Ирина, отдавая пальто встретившему их улыбчивому подростку лет четырнадцати.

– Здравствуйте, мадам Ирэн! Проходите, пожалуйста!

– Вас вроде здесь знают? - настороженно осматриваясь, спросил Серегин, проходя вместе с ней в небольшой уютный зал с тесно стоящими столиками. Посетителей было немного - парочка влюбленных в самом углу, да старик с газетой в руках, попыхивающий трубкой.

– Давайте к окну сядем, - предложила Ирина своему спутнику. - Вид уж очень красивый.

Серегин, опередив Ирину, быстро уселся за стол так, чтобы быть лицом к входу. Она опустилась на услужливо отодвинутый официантом стул напротив и открыла меню, краем глаза наблюдая за Серегиным, с глубокомысленным видом изучающим написанные по-французски названия блюд.

– Подобрали что-нибудь? - весело спросила Ирина.

– Ну, так сказать… - пробурчал он, откладывая меню в сторону. - Вы уж сами…