В комнате за правой дверью тоже располагались гробы. А вот за передней дверью Ларратос увидел человека лет двадцати пяти. Одетый в чёрный балахон незнакомец неподвижно стоял возле котла с каким-то зельем. "Похож на монаха", — подумал Ларри. От котла исходил зловонный запах, и Ларри почувствовал, что этот котёл крайне опасен.

— Что за чужак ворвался на нашу территорию? — услышал он недовольный голос «монаха», — Почему ты сбиваешь мой ритуал? Почему мешаешь моему единению со стихией Хаоса?

— Со стихией Хаоса? Ты шеддит?!

— Я служитель Культа Тени, человек. Но это тебя не касается — убирайся и не мешай мне!

— Почему ты так странно называешь меня — «человек»? Вроде сам на нелюдь не похож, — Ларри спрятал меч и достал арбалет.

— Поэтому и называю. Мы — чистокровные люди и должны гордиться этим. А имени твоего я не знаю.

— Я — Ларратос.

— Присоединяйся к нашему культу, Ларратос. Мы, не являясь шеддитами, всё равно черпаем из наших ритуалов энергию Хаоса, которая делает нас сильнее и даёт возможность уничтожить нечистокровных людей. А ритуальное убийство нелюдей, высвобождая потоки Хаоса, делает нас ещё сильнее.

— Нет, — усмехнулся Ларри, — лучше уж ТЫ покинь сторону Хаоса, служитель. Она несёт тебе лишь смерть и разрушения.

— Никогда! Что ты можешь выдвинуть в качестве аргумента?

— Вот это! — Ларри взял сектанта на прицел, — Ты, как я вижу, не вооружён. Уходи отсюда — и будешь жить.

В глазах странного человека мелькнул страх.

— Можно подумать, что ты так просто отпустишь меня, — негромко проговорил он, пятясь.

— Да, потому что добру свойственно милосердие. Уходи!

Человек, похожий на монаха, трусливо побежал по коридору к выходу. А Ларратос подошёл к котлу, в котором варилось непонятное зелье. Что за мерзкий запах! И тут в Ларри словно сработал какой-то древний инстинкт, сказавший ему: "надо поджечь этот котёл огненным шаром". Отойдя назад метров на двадцать, он крикнул:

— Кадур ан-Нур! — и взмахнул рукой в направлении котла. Огненный шар угодил точно в зелье, и оно взорвалось.

— Неплохо, — восхитился сам собой Ларратос и пошёл дальше по коридору. Пройдя метров тридцать после котла, он вдруг вновь почувствовал опасность, исходящую из неосвещённого проёма. Ларри резко развернулся — и вовремя! Из ниши стремительно бросился ещё один сектант, вооружённый ножом. Но, к счастью, служители этой секты были не воинами — обычными горожанами, ненавидящими нелюдь. Поэтому Ларри, ударив ребром ладони по кисти сектанта, вышиб у нападающего нож. Одновременно он заехал ему арбалетом по невидимому под капюшоном лицу. Неудачливого убийцу отбросило к стене, капюшон сполз, и Ларратос понял, что перед ним — женщина. Её губы разбились в кровь, а в глазах горел огонь безумия. Зарычав, она вновь накинулась на Ларри. Тот легко увернулся, сделал подсечку — и она опять растянулась на полу подземного коридора, но тут же вскочила и всё с тем же безумным упорством ринулась в сторону Ларратоса.

— Дисбандо! — крикнул он, вытянув вперёд руку: было понятно, что несчастная находится под действием колдовства или одурманивающего зелья, и Ларри попытался снять чары. Но тут же вскрикнул от боли: не обратив на заклятье никакого внимания, женщина-сектантка прокусила ему палец.

Последовала короткая стычка. Сектантка отчаянно сопротивлялась, но Ларри сумел-таки заломить ей руки за спину и прижать её к стене.

— Дисбандо! — вновь крикнул он. Ничего не произошло. — Дисбандо! Дисбандо!!!

Так, — подумал Ларри. — Похоже, придётся просто оглушить её.

— Дисбандо! — попробовал он ещё раз, — Во имя Абсолюта, очнись же!

Совершенно неожиданно женщина обмякла, перестав вырываться. Она начала вздрагивать, затем издавать какие-то странные звуки, и вскоре Ларри сообразил, что сектантка плачет.

— Я сдаюсь, — сквозь слёзы проговорила она, — не убивай меня, воин!

Ларри вздохнул с облегчением — похоже, ему удалось-таки снять чары безумия.

— Я не убью тебя, — ответил он, — если ты сейчас же уберёшься отсюда и поклянёшься больше не возвращаться в это место и оставить секту.

— Я клянусь, — пробормотала женщина.

— Беги! — крикнул Ларратос.

Он шёл дальше по коридору. Проходя мимо очередной двери, Ларри вновь почувствовал сильную опасность — на этот раз чувство тревоги было куда сильнее, чем раньше — и услышал чьи-то бормотания, похожие на молитвы. Ворвавшись в комнату, он увидел очередного «монаха», стоявшего перед столом с какими-то книгами, и в его руке был кинжал. Сектант мерно водил им над одной из книг и произносил какие-то формулы. В центре комнаты расположился алтарь со вбитым в центр деревянным крестом. И на кресте висела Эрана, чьи руки были привязаны к балке креста тряпками. Изо рта девушки торчал кляп, а в глазах плескался нечеловеческий ужас. Возле стены расположились ещё три креста, на каждом из которых висело тело бородатого, низкорослого и коренастого человека — это были потомки смешанных браков между людьми и гномами.

— Сейчас, полуэльфийка, твоей жертвенной кровью омоется древняя гробница нелюди, — размеренно говорил сектант, полностью игнорируя Ларри, — и очередная доза энергии Хаоса выплеснется в атмосферу этого города. Народ сначала не поймёт, что случилось, но потом будет уже поздно.

— Не её вина, что в её жилах присутствует кровь эльфов, — вмешался Ларратос, — то, что она отличается от тебя, не даёт тебе права убивать её.

— Защитник недочеловеков?! — удивился «монах», — что ты здесь делаешь? Ты хочешь спасти её? Зачем? Что это тебе даст? Давай вместе совершим ритуальное убийство — и ты ощутишь сладкий вкус энергий Хаоса. Нам как раз нужен такой, как ты — здоровый и сильный. Я ощущаю великую силу в тебе, человек!

— Никогда. Я люблю эту девушку, — ответил Ларратос, — а вы — идиоты, если думаете, что большинство людей согласится добровольно принять вашу религию!

— А мы и не стремимся обратить всех. Мы просто совершаем ритуальные убийства, которые наделяют нас силой и создают мощный выброс энергии Хаоса в этот город. Поначалу люди чувствуют, что теряют силы и впадают в хандру, потом становятся озлобленными и замкнутыми, а потом, если их правильно повести, могут даже скинуть существующую государственную власть. И тогда я, напившись мощи Хаоса, стану шеддитом!

— Твоя попытка провалилась, — сказал Ларратос, наставив на сектанта арбалет, — ты станешь не шеддитом, а заключённым. Всё-таки это лучше, чем покойником. Уходи отсюда! Живо!

— Нет! — ответил сектант, — Я, Тригдиш, призываю Хаос! — он взмахнул руками, и арбалет Ларратоса разорвало пополам. На пол посыпались стрелы, а служитель Хаоса схватил с одного из алтарей длинный меч, — жертвенная кровь республиканского солдата тоже создаст сильный выброс энергии Хаоса, и владыка Хэрек вручит мне меч из Небесной Стали!

Началась битва. Тригдиш орудовал мечом очень быстро. Был только один человек, знакомый Ларратосу, кто дрался быстрее — Элиддин. Правда, Тригдиш явно не знал техник боя носителей мечей из Небесной Стали. А Ларратос знал, поэтому он опробовал на главе секты несколько паладинских приёмов, которым его научил Элиддин — сделал пару ложных выпадов, а потом крутанул мечом над самой шеей врага. Но тот, похоже, уже впитал немало энергий Хаоса, и поэтому блокировал все удары также быстро, как и Элиддин.

Интересно, — думал Ларри, отбивая очередной удар противника, — почему Эрана бездействует? Она же неплохой маг — так отчего же просто висит на кресте, даже не пытаясь освободиться?

На миг оглянувшись (и едва не пропустив удар противника), Ларри встретился с глазами Эраны. И увидел в них один лишь страх. Животный ужас — и никаких проблесков разума. Тогда он понял, что девушка тоже заколдована — как и та женщина, что пыталась убить его.

— Дисбандо! — крикнул Ларри.

— Не поможет! — хохотнул Тригдиш, удваивая темп, — Вся магия — ничто перед мощью Хаоса!

Ларри медленно отступал: ощущалось, что его противник сильнее и опытнее. К тому же Ларратос продолжал неотступно размышлять, как бы помочь Эране. Он страстно хотел, чтобы девушка очнулась, но ничего не мог сделать. Меч Ларри вдруг повело куда-то в сторону, и сектант проткнул своим клинком левое плечо Мельда. На этот раз меч не был деревянным, как у гладиаторов — боль ощутилась гораздо сильнее.