Подберите мне какое-нибудь тряпье, в котором нищие ходят. Из мешка какого или чего еще…
Вскоре его задание было выполнено. Правда на него пришлось извести целых четыре пустых мешка из-под провизии – нужно было закрыть все тело, чтобы лицо и шрамы не привлекали внимания.
– Ждите здесь. Я уйду и вернусь. Костров не жечь. Не орать, из леса не выходить.
Завтра будет дело, – бросил на последок Нартанг и пошел к городу.
Впереди была Тара. Город его юношеской неудачи и проклятого увечья. Город его первого плена и унижения. Город его первой настоящей физической боли и отчаянья.
Он вспомнил себя, прикованным на собачью цепь и пытаемым старым солдатом Тином, насмешки деспотичного Гарция… Удастся ли ему свершить свою месть? Живы ли они теперь или в городе уже совсем другие люди? Найдет ли он там то, к чему так стремился и о чем думал все эти годы? Завтра он сравняет этот город с землей и развеет пеплом по зеленой равнине память о пережитой боли, если конечно Удача будет с ним.
Воин дошел до ворот, сгорбился и, ковыляя, пошел за телегой, въезжавшей в ворота.
– А ты-то куда, отребье? – направил на него пику солдат. – За вход плати.
– Не губи, сынок, пусти уж переночевать, а то звери в поле пожрут, – ловко увернувшись, шепотом прохрипел Нартанг, чтобы не прорычать своим басом.
– Не велика будет потеря. Голодранцев всяких у нас не жалуют!
– А я незаметно! – опять уклонился от очередной попытки оттеснить его за ворота воин и просочился вместе с обозом.
Солдат не стал связываться с нищим – что с него взять – только вшей еще подцепишь.
Нартанг шел по улицам, смотрел, слушал, кутался в глубокий капюшон своих лохмотьев. Его толкали и удивленно оборачивались – под лохмотьями словно был металл – не тщедушное тельце или колкие кости… Воин быстро уходил, не обращая внимания на толпу – он искал что-то и скоро нашел: смола. Она стояла у стен города у каждой из пяти башенок стены, чтобы при осаде ею легко можно было воспользоваться. Однако, никогда не знавший осад город, видно совсем забыл ее предназначение – навесы, под которыми хранились важные припасы, совсем прохудились, потрескались и дыры на них позатыкали соломой, положив сверху упавшие с соседних крыш осколки черепицы. Нартанг незаметно снимал черепицу и бросал за стену у каждого из навесов. Закончив приготовления в городе он пошел ко дворцу Гарция – здесь предстояла работа посложней. Солдаты были перед глазами господина и выслуживались по полной: стража стояла на часах у ворот, во дворе слышались команды дневной муштры. Нартанг оскалился и пошел вдоль стен дворца – в таких больших строениях всегда есть запасные ходы для прислуги и тайных выходов хозяев… Вскоре он нашел кованую калитку, как ни странно открытую.
Прошмыгнув внутрь и пройдя по дорожке, Нартанг вышел к кухне. Здесь тоже ему могло кое-что понадобиться. Он подождал, пока хлопотавшая внутри кухарка, закончила уборку и ушла внутрь дома, вошел на кухню и осмотрелся. Стал обследовать полки и шкафчики. После долгих поисков отыскал, наконец-то, что нужно, и под звук приближающихся шагов возвращающейся хозяйки кухни выскочил наружу, сжимая под мышкой горшок с жидким маслом, в котором обычно жарили пончики и блины. Теперь дело оставалось за малым. Ловко умыкнув веревки и брошенные тряпки, которыми чистили упряжь из конюшни, воин пробрался к самому дворцу, навязав к веревке тряпья и обмакнув в масло, забросил в окошечко какого-то перехода, посмотрел по сторонам и стал карабкаться следом. Без происшествий забравшись по выступам крупной кладки до заветного окна, Нартанг втянул свое тело в небольшое окошко, огляделся – он был как раз в одном из многочисленных переходов из корпуса прислуги в основной дом господина. Коридорчик вел из одного флигеля в другой, не отличаясь ни размерами, ни убранством, ни чистотой – им явно не часто пользовались. Однако воин не стал полностью полагаться на Удачу и как сумел замаскировал свое изобретение, заведя промасленную веревку за подоконник и выступ окна, протянув ее к деревянным незакрытым перекрытиям потолка и навязав там еще остаток пропитанных тряпок. Теперь уже ничто не должно помешать задуманному. Нартанг незамеченным спустился обратно и стал пробираться ко двору, где находились солдаты. С ними было сложнее – это были не разленившиеся, заплывшие жиром лентяи – Гарций любил власть и силу и поэтому не редко сам участвовал в смотрах доблести своих воинов. Не удивительно, что у него служили высокие подтянутые молодцы, способные по команде подхватиться и нанести слаженный удар. Победить их с кучкой разбойников нечего было и думать. Нартанг и не думал об этом – он искал то, что поможет ему воплотить его идею до конца.
Окинув двор беглым взглядом, он сразу приметил только привезенное по виду сено не вдалеке от стены и старую телегу, приставленную в конце двора и используемую, как склад для пустых корзин для провизии. Уже собираясь вернуться по только что пройденному пути, воин был предательски обнаружен пробегавшей мимо шавкой, которая просто испугалась его космато-неопрятного вида и подняла переполох, созывая сородичей посмотреть на непонятное чудо. Нартангу пришлось пнуть паникершу и припустить со всех ног к калитке, пока за ним не погнались солдаты и остальная свора дворцовых сторожей. Под смех попавшихся по пути слуг, забавлявшихся видом улепетывающего нищего, он пролетел по садику, сопровождаемый уже пятеркой гавкающих тварей, и вылетел за ограду, накрепко захлопнув заветный лаз.
Дождавшись сумерек, Нартанг прикрепил веревку невдалеке от одного из склада со смолой и перелез через городскую стену, отправился к ждущим его разбойникам. Те встретили его возбужденными возгласами – предводителя долго не было и они уже начинали нервничать.
– Все сделано. Завтра идем на город, – коротко кивнул им Нартанг и пошел переодеваться.
Облачившись вновь в свои доспехи, воин пошел еще раз взглянуть на город, который теперь уже не отпускал его мысли. Тара стояла, аккуратным овалом стен упираясь в зеленые луга. В городе уже горели огни, и он смотрел на воина многочисленными светящимися зрачками. Нартанг зло оскалился городу, подумав о мести, что завтра должна будет свершиться. Вспомнил, как два года назад брал он крепости Хорсии, когда был командиром отряда в армии Хистана! Какие реки крови лились по мостовым, как полыхали чужие ему города! Это согрело его. Потом он почему-то вспомнил безумного Хайрага – старика-лекаря, что помог им со Стигом бежать из плена и выхаживал от ран. Сколько таких гибнет в каждом сжигаемом городе? Такие мысли никогда ранее не посещали его, он попытался отогнать их, но они упрямо не желали уходить, видно, плен в пустыне давал о себе знать. Тогда он задавил эти мысли воспоминаниями о многочисленных мучениях, что испытывал в чужой земле, издевательства своих бывших пленителей, смерти своих воинов, что спаслись с ним при смерти Данерата и сопровождали до этой земли, на которой он сейчас стоял.
Вспомнил могучего Стига, который вынес его, истерзанного, на руках из низлежащего города и укрыл в чаще. Но потом опять из мыслей настырно вылез Хайраг, качающий головой и с укором глядящий на него: «Ты злой, я ошибся в тебе!
Уходите!»
– Нет, мастер Хайраг, не я злой – жизнь злая; и я не уйду, пока не накормлю их тем же, чем кормили меня! – прорычал высокий широкоплечий мужчина, облаченный в вороненые шипованые доспехи, глядя на спящий внизу город единственным черным глазом с изуродованного шрамами лица.
– Командир, ребята хотят знать как будем лезть завтра, – вывел Нартанга из размышлений голос Кирдия – единственного не боящегося его до ужаса разбойника, выполнявшего приказания быстро и четко.
– Сейчас приду! – рыкнул он в ответ и в последний раз посмотрел на приговоренный им город.
Тихо и бесшумно ближе к рассвету, когда сон особенно сладок, его шайка подошла к городу. И так не особо многочисленные разбойники разделились на четыре части.
Три группы по пять разбойников ждали за стенами у оставленных днем Нартангом знаков напротив складов со смолой. Сам же воин с самым многочисленным отрядом стоял у малых ворот. По его знаку трое его подопечных подсадили воина, немного подкинув вверх. Он уцепился за стену, подтянулся и вскоре был внутри.