— Гардемарин, — вполголоса приветствовал он её, и обменялся с ней рукопожатием.

— Мистер Ван Дорт. Это честь для меня, сэр.

Рембрандтец сделал легкое, элегантное отмахивающееся движение свободной рукой, всё ещё изучая её лицо, и Терехов улыбнулся.

— С вашего позволения, сэр, я позволил себе поставить миз Зилвицкой задачу разместить вас на борту Гексапумы, и впоследствии служить у вас в роли моего личного посредника. Полагаю, вы обнаружите, что она обладает значительно большим опытом в ожидающих вас делах, чем вы могли ожидать от кого-либо её возраста и низкого ранга.

Ван Дорт уже открыл было рот, словно хотел вежливо отказаться, но при последних словах Терехова закрыл его. Вместо ответа он несколько секунд просто смотрел на Хелен, и она почувствовала себя неловко, словно он только что поставил её на какие-то невидимые весы, на которых оценивал её возможности с дотошной чёткостью. Или словно он знал о ней что-то, неизвестное ей самой. Что было нелепо.

— Это очень любезно с вашей стороны, капитан, — ответил он наконец. — Надеюсь, что миз Зилвицкая не найдёт мои требования слишком обременительными.

— Ну, я бы не слишком беспокоился об этом, сэр, -с озорной улыбкой вполголоса заметил Терехов. — Ведь миз Зилицкая находится в своём салажьем рейсе. Её обязанностям следует быть обременительными.

— Так что он собой представляет? — поинтересовался Лео Штоттмейстер.

— Ван Дорт? — уточнила Хелен, оторвавшись от выведенного на её экран руководства по эксплуатации. У неё, Лео, Аикавы и Пауло д'Ареццо было свободное время. Хелен зубрила процедуры обслуживания бортовых гразерных установок. Абигайль Хернс собиралась провести устный экзамен по ним на следующий день, и Хелен считала, что лучше быть подготовленной.

— Нет, Андерманский император, — съязвил Лео, недовольно закатывая глаза. — Конечно же Ван Дорт!

— Он достаточно приятный мужчина. Для старого чудака, — пожала плечами Хелен.

— Ходят слухи, что он настоящий прожженный политик. Что-то вроде наёмника, которого временный губернатор пригласила для решения проблем.

— Значит, слухи эти высосаны из пальца, — едко огрызнулась Хелен.

— Эй! Я просто говорю, что слышал, — сказал Лео, оправдываясь. — Если я ошибаюсь, поправь меня, незачем на меня так набрасываться!

Хелен недовольно встрепала волосы.

— Мне действительно нужно прочитать это техническое руководство.

— Чушь! — припечатал её Лео. — Ты знаешь его вдоль и поперек — ты же получила максимальные оценки в каждом экзамене, который у нас был!

— А он прав, Хелен, — с ухмылкой добавил Айкава. — Если не хочешь говорить об этом — это одно. Но тогда тебе стоит придумать отговорку получше.

— Ну, хорошо, хорошо! — усмехнулась она, признавая поражение. — Но вы ребята должны понять: пока что, я провела с ним меньше двух часов. Не то, чтобы я могла сказать, что творится у него в голове, и всё такое. И, коли на то пошло, не сказала бы, даже если бы знала.

Она сопроводила последнее предложение строгим взглядом, и публика согласно кивнула.

— Вместе с тем, я думаю, что он действительно хороший парень. Он встревожен, могу заверить вас в этом, хотя не знаю что ему известно о планах баронессы. Он, похоже, весьма умён. И проводит большую часть времени, зарывшись в отчёты и личную корреспонденцию, которые приходят, похоже, со всего Скопления. Полагаю, что так набросилась на тебя, Лео, потому что уж кем он точно не является, так это "наёмником". Он очень опытный игрок — может даже в чём-то более опытный, чем Кэтти Монтень — и вся идея об аннексии была в основном его детищем. Я не знаю, что задумала баронесса Медуза, но она только что заполучила человека, который, вероятно, является самым мощным политическим двигателем во всём Скоплении. И если связать это с тем фактом, что баронесса специально послала за ним на Рембрандт "Гексапуму", а не курьера, то я бы сказала, что, вероятно, она решила поручить ему — и нам — нечто чертовски важное, вам так не кажется?

— Интересно, подобрал ли уже Терехов Ван Дорта, или нет? — пробормотал адмирал Хумало.

— Извините сэр. Вы ко мне обращаетесь?

— Что? — встрепенулся Хумало, и выпрямился в своём кресле. — Простите, Лоретта. Полагаю, я просто думал вслух. Я размышлял, добралась ли уже "Гексапума" до Рембрандта.

— Пожалуй, да, — ответила капитан Шоуп после быстрого рефлекторного взгляда на экран календаря, установленного на переборке комнаты для совещаний. Ежедневное совещание штаба адмирала только что закончилось, и оставленные кофейные и чайные чашки покинуто стояли рядом с большей частью пустыми кувшинами.

— Безусловно, я надеюсь на это, — сказал Хумало, и начальник штаба немедленно повернулась обратно к нему. Его широкое лицо выглядело изнуренным, и намного более встревоженным, чем он позволил себе во время собрания штаба.

— Если и нет, то я уверена, "Гексапума" доберется туда завтра, сэр, — ободряюще сказала она.

— И чем скорее, тем лучше, — прибавил Хумало. — Не уверен, что готов согласится с мистером О'Шонесси, но ситуация в Монтане угрожает выйти из под контроля. Меня всё ещё беспокоит мысль о вмешательстве в их политические склоки, но учитывая последние новости… — он покачал головой. — Если Ван Дорт — и, полагаю, Терехов — действительно смогут изменить ситуацию, то чем быстрее они там окажутся, тем лучше.

Шоуп сохранила выражение лица осторожно нейтральным, но её несколько поразила позиция Хумало. Её начальник должен был быть гораздо сильнее обеспокоен Движением за Независимость Монтаны, чем она думала, чтобы так резко изменить свою позицию.

— Могу ли я спросить, твердо ли временный губернатор убеждена в приоритете Монтаны над Сплитом? — почтительно поинтересовалась она.

— Можете, но я не знаю, — ответил Хумало с улыбкой больше похожей на гримасу. — Всё, что я могу сейчас сказать, так это что пока всё больше и больше похоже, что корнатийцы действительно пришили Нордбрандт, относительный приоритет Монтаны поднялся довольно круто. Особенно после последней проделки Вестмана!

Шоуп кивнула. Новости о том, что ДНМ разрушило штаб-квартиру системного банка Монтаны, достигли Шпинделя за день до этого.

"Почему, ну почему, — подумала она, — наши проблемные системы не могли оказаться ближе друг к другу. Или, если уж на то пошло, к нам".

Сплит находился чуть больше чем 60,6 световых годах от Шпинделя. Монтана же в 82,5 световых годах от Шпинделя, и более чем в ста двадцати от Сплита. Даже военному кораблю вроде "Гексапумы" потребуется больше восьми дней на полёт от Шпинделя к Сплиту. Монтана была почти в двенадцати днях полёта, а дорога от Монтаны до Сплита займёт больше семнадцати дней. Всё это делало координацию между Шпинделем, и двумя подлинными горячими точками Скопления настоящим геморроем. Один только обмен информацией, даже при использовании скоростных курьеров, которые постоянно путешествовали через опасные тета-полосы гиперпространства, занимал буквально недели. Независимо от того, что адмирал Хумало или баронесса Медуза собирались предпринять, они могли положиться на то, что их решения основаны на устаревшей информации.

— Полагаю, что мы должны быть довольны тем, что Нордбрандт и АСК кажется вышли из игры, — предложила она через пару секунд. — Это не делает разбирательство с мистером Вестманом сколько-нибудь более привлекательным, но, по крайней мере, это лучше, чем разбираться с ними обоими одновременно!

— Верно, Лоретта, — согласился Хумало с усталой улыбкой. — Совершенно верно.