— Должен согласится с Амброзом, миледи, — добавил О'Шонесси. — Мне тоже не приходит в голову, какое преимущество они могли бы таким образом получить. Как и сказал Амброз, ни у кого из нас нет какой-либо внутренней информации о замыслах или планах этих людей, но его второй довод — насчёт того, что после объявления о её смерти АСК практически впал в спячку — может тоже оказаться существенным. Вполне может быть, что она была настолько харизматична и настолько важна для действий и существования её организации, насколько можно предположить по её роли голоса организации, как это назвал Амброз. Если так, и если она мертва, то АСК вполне может разваливаться прямо пока мы говорим.
— Вот это приятная мысль, мистер О'Шонесси, — заметил контр-адмирал Хумало.
— Да, это так, — согласилась временный губернатор. — И, честно говоря, на мой взгляд, президент Тонкович считает, что так и произошло. Она продолжает говорить о предоставлении нами "технической" помощи — разведывательной поддержки, рекогносцировки, и поставках современного оружия для персонала её собственных правоохранительных органов и армии — а не о высадке наших подразделений. Я лично не собираюсь слишком уж полагаться на соображения о том, что Нордбрандт мертва, а АСК разваливается. Во всяком случае без дополнительных свидетельств. Но такая возможность очевидно существует. И если это окажется правдой, то освободит нас, чтобы уделить основное внимание мистеру Вестману и его Движению за Независимость Монтаны.
— Что, — мрачно вздохнул Хумало, — представляет собой проблему с куда меньшей вероятностью простого разрешения, чем, похоже, была миз Нордбрандт.
— Простите, шкипер.
— Да, Амаль? — Айварс Терехов оторвался от беседы с Анстеном Фитцджеральдом и Джинджер Льюис, когда лейтенант-коммандер Нагчадхури просунул голову в дверь комнаты для совещаний.
— Простите, что отвлекаю вас, сэр, но только что прибыл курьер со Шпинделя, — сказал офицер связи "Гексапумы". — Они уже сбросили нам пакет сообщений.
— Правда? — Терехов откинулся в кресле, поворачиваясь от стола к двери. — Могу я предположить, что у нас новые приказы?
— Да, сэр, так и есть. Я скопировал их для вас, — подтвердил Нагчадхури, протягивая капитану планшет. Но Терехов мотнул головой.
— Просто сообщите их суть.
— Есть, сэр. Мы должны вернуться на Шпиндель, посетив Рембрандт и подобрав по пути мистера Бернардуса Ван Дорта в Вермеере.
— Ван Дорта? Там было какое-либо объяснение, зачем мы должны его подобрать?
— Нет, сэр. Разумеется, пока что я только расшифровал наши приказы. В пакете было намного больше информации, включая репортажи новостей со Шпинделя и изрядную по объёму частную корреспонденцию для вас от адмирала Хумало и временного губернатора. Я бы сказал, шкипер, что есть неплохой шанс за то, что там может найтись пара намёков.
— Вы правы, — согласился Терехов и снова повернулся к Фитцджеральду и Льюис.
— Ну, хорошая новость в том, что, по крайней мере, непохоже, чтобы целебрантцы испытывали те же проблемы, что и нунцианцы. Мы можем отчалить со спокойной совестью, не переживая, что оставляем их на произвол некой внешней угрозы. Ну, по крайней мере, некой известной внешней угрозы. — Он тонко улыбнулся.
— Достаточно справедливо, шкипер, — согласился Фитцджеральд. — Однако я предпочёл бы провести в системе больше восьми дней. Наше обновление астрографических баз только начато, не хотелось бы всё бросать.
— Это проблема, но не конец вселенной, — сказал Терехов. — Первую пару дней мы должны были потратить на знакомство с целебрантцами. Честно говоря, я считаю это время потраченным недаром… в конечном итоге, Анстен, скорее всего даже с большей пользой, чем если бы мы начали прямо с картографирования. Отношения между местными жителями и обитателями Звёздного Королевства важнее координат какого-нибудь мелкого небесного тела.
— Тут вы меня уели, шкипер, — признал Фитцджеральд.
— Ладно. Амаль.
— Да, сэр?
— Во-первых, сообщение администрации президента Шоу. Информируйте их о том, что нам поступил приказ как можно скорее отправляться на Шпиндель. Это просто предупреждение для общей информации. Я собираюсь отправить ему личное сообщение, прежде чем мы на самом деле отбудем.
— Есть, сэр.
— Во-вторых, сообщение капитану курьерского судна. Если только у него нет прямого приказа проследовать в какую-то другую систему, я хочу, чтобы он вернулся прямо на Шпиндель. Мы загрузим ему наш журнал, доклады о произошедшем на Нунцио, а также ту почту, что захотят отправить наши люди. Курьер прибудет на три дня абсолютного времени раньше, чем сможем мы, даже если нам не придётся на Рембрандте дожидаться мистера Ван Дорта.
— Есть, сэр, — повторил Нагчадхури.
— В третьих, широковещательное сообщение всем нашим малым судам, рабочим и отпущенным в увольнение партиям. Всем немедленно явиться на борт.
— Есть, сэр.
— Думаю, пока всё. Возвращайтесь, пожалуйста, как только узнаете о возможности изменения маршрута курьера.
— Есть, сэр. Сейчас займусь этим.
Нагчадхури вышел через люк, ведущий на мостик, а Терехов взглянул на двоих своих старших подчинённых.
— Как вы думаете, шкипер, в чём дело? — секунду спустя спросил Фитцджеральд.
— Не имею ни малейшего понятия, — с улыбкой ответил ему Терехов.
— Я тоже, — добавила Джинджер Льюис. — Но, говоря словами однажды прочитанной мною старой книги докосмической эры, "всё страньше и страньше".
— Господи Иисусе.
Стивен Вестман не смог бы сказать, было ли это молитвой или проклятием. Они с Луи Паласиосом сидели на своей подземной базе и смотрели новости, которые наконец-то добрались до них из системы Сплит. Новостям было больше сорока дней; Скопление Талботта не обслуживали быстрые коммерческие курьеры, использовавшиеся межзвёздными службами новостей, чтобы связывать между собой более важные части галактики, и новостям пришлось преодолеть сто двадцать световых лет, разделявших Монтану и Сплит, на борту обычного транспорта. То есть медленно. Хотя нельзя сказать, чтобы задержка сделал новости хоть чуть-чуть лучше.
— Боже мой, босс, — сказал Паласиос. — Да она же долбаная маньячка!
— Хотел бы я возразить, — ответил Вестман.
Он посмотрел на собственные руки и удивился, что они не ходят ходуном. Вообще-то должны были. Несколько удивляло и то, что его не вывернуло при виде кровавого кошмара, устроенного Агнес Нордбрандт.
— Они атаковали здание собственного парламента прямо во время заседания! — буркнул Паласиос. — О чём они думали?
— О чём, по твоему, они могли думать? — горько фыркнул Вестман. — Посмотри на этот их "манифест"! Они не пытаются убедить людей поддержать их… они объявляют войну собственному правительству, а не только попытке аннексии. Чёрт, Луи… они начали войну против самого своего общества! И, похоже, их ни черта не волнует, кого они при этом убьют. Погляди на число жертв. И это их самая первая чёртова операция. Операция! Это была чёртова бойня! Они хотели добиться максимальных возможных потерь… вот почему организовали две волны долбаных взрывов!
Вестман откинулся, качая головой и вспоминая, на что только он и его люди не шли, только чтобы не убить вообще никого, а уж тем более ни в чём не виновных очевидцев. Зрелищное разрушение Системного Банка Монтаны настроило против него заметную часть электората, в точности так, как он и предполагал. Ему на самом деле не так уж нравилось злить такое количество людей, но большинство монтанцев неизбежно были бы противниками его стремлений, по крайней мере поначалу. В конце концов, почти три четверти высказались за аннексию. Так что не было оснований чрезмерно осторожничать и пытаться никого не задеть. Он дал понять, что готов атаковать хозяйственные цели не принадлежащие ненавистным рембрандтцам, а также и то, что готов разрушить всю экономику звёздной системы, если это потребуется, чтобы выдворить разнообразных проклятых инопланетников с Монтаны раз и навсегда. Но при этом он сумел сделать это никого не убив, и даже не ранив.