В результате всех напряженных размышлений план спасения получился очень простым и понятным. Он ворвется в квартиру, перестреляет бандитов и спасет Машу. Автомата с полным магазином должно было хватить. Главное — ее не задеть. Удерживая руль одной рукой, Артем положил автомат перед собой на руль, передернул затвор, а затем опустил оружие к себе на колени, притормаживая на тротуаре у дома одноклассницы. В ее окнах горел свет. Артем заглушил двигатель, присмотрелся и увидел, как мимо окна промелькнул мужской силуэт. Значит, они все-таки там, как он и предполагал. Артем решил, что будет убивать их медленно и мучительно, если они причинили Маше хоть какой-нибудь вред. Схватив автомат, он выскочил из машины и побежал к подъезду. Нажал первые попавшиеся кнопки на домофоне. На вопрос: «Кто там?» рявкнул: «Милиция!» — и его пропустили без дальнейших разговоров, даже не спросив, зачем или по какому поводу. В подъезде было прохладно и пахло паленым. Потом он понял, что пахнет от него. В некоторых местах одежда продолжала дымиться. «Ну и черт с ним!» — подумал Артем, сжимая в руках автомат, в то время как кабина лифта поднимала его вверх. Лифтовой механизм лязгнул. Кабина качнулась и замерла. Медленно открылись двери. Глубоко вздохнув, Артем закашлялся и пошел в атаку. Выпрыгнул из лифта, подлетел к двери и нажал на кнопку дверного звонка, отозвавшегося изнутри квартиры «Подмосковными вечерами». Глазок! Артем едва не забыл про него. С автоматом в одной руке, второй он прикрыл линзу глазка.

Уши уловили шорох за спиной, но обернуться Артем не успел. В затылок уперся ствол пистолета, а голос, не терпящий возражений, скомандовал:

— Стоять! Не двигаться! Медленно отдал оружие!

Справа на лестнице раздались быстрые шаги множества ног. Было понятно, что если он шевельнется, то получит пулю в голову. Со сжавшимся от обиды сердцем Артем протянул неизвестным автомат. Человек сбоку забрал его, и снова прозвучала команда:

— Руки в гору и к стене! Быстро, я сказал! Два раза повторять не буду!

И тут пришлось подчиниться. Его быстро обыскали и развернули. Он оказался лицом к лицу с пленившими его. Мужчина лет под тридцать, с простым, открытым, веснушчатым лицом. У него был широкий нос, тонкие, сердито поджатые губы и серые с решительным выражением глаза. Одет в дешевый летний костюм-двойку. Так бандиты обычно не одевались. Скосив вбок глаза, с большим удивлением Артем понял, что попал в руки милиции, а не к бандитам. Мужчина средних лет, тот, что командовал, показал удостоверение опера убойного отдела. А подоспевшие к нему на помощь парни стояли рядом, одетые в милицейскую форму, бронежилеты, каски и с автоматами в руках. Артем успел прочитать только фамилию в удостоверении — Прохоров, и удостоверение вернулось в карман хозяина. Опер с выражением радости на лице достал наручники, заломил ему за спину руку под прицелами автоматов и объявил:

— Самошкин, ты арестован за серию убийств! У тебя есть право на адвоката, и можешь молчать, сколько влезет, но признаюсь, ты конкретно попал, красавчик!

— Я невиновен. Все это большое недоразумение, — попытался оправдаться Артем, чувствуя, как на руках защелкнулись наручники, — настоящий убийца на свободе!

— Да ты шутишь, что ли, урод? — осклабился опер и вдруг врезал ему под дых со всей силы, а потом склонился над корчившимся на коленях и вполне по-дружески посоветовал: — Посмотрись в зеркало, сука! Если ты, бля, не самый дикий маньяк, которого мне доводилось видеть, то я, нах… мать Тереза!

— Что у вас тут за дерьмо? — поинтересовался следователь Антонов, появляясь в дверях Машиной квартиры.

— Женщина там?! С ней все в порядке?! — хрипло спросил Артем, поднимая на него глаза. — Что с ней?

Следователь вздрогнул от его вида и растерянно пробормотал:

— Знакомые лица. И где это вы так повеселились, господин Самошкин?

— У него изъяли вот это, — показал оперативник следователю автомат.

— Просто отлично! — покачал головой Антонов, переводя взгляд с оружия на лицо Артема. — Только не говорите, пожалуйста, господин Самошкин, что несли ствол сдавать.

— Да, именно, нес, — огрызнулся Артем зло, — скажите кто-нибудь, что с хозяйкой этой квартиры. Я прошу вас!

Антонов был спокоен и спросил невозмутимо:

— А разве не вы должны это знать? Соседи вызвали милицию, когда увидели, что дверь в квартиру гражданки Игнатовой раскрыта настежь, а внутри следы борьбы и пятна крови на полу. Думаю, если провести экспертизу, то кровь из квартиры совпадет с кровью на вашей одежде. Теперь скажите, что вы сделали с ее телом?

— Да вы с ума, что ли, все посходили! — возмущенно начал Артем, оглядывая себя. Он действительно с ног до головы был в крови, но не замечал этого раньше. — Я не маньяк! Я шел ее спасти от настоящего маньяка!

— А кровь на одежде? Это оттого, что порезался утром, когда брился? — с принужденной улыбкой устало предположил следователь. Исчерпав весь запас терпения, он стиснул зубы, схватил Артема за шкирку и втащил в квартиру. Там подтащил к зеркалу на стене и процедил: — Посмотри на себя! Посмотри, на кого ты похож, и посмотри вокруг на дела своих рук! Не думай, что ты у меня так просто соскочишь, закосив под психа. Я знаю, ты все помнишь! Отвечай, куда спрятал ее тело!

Артем судорожно вздохнул от удивления. Он стоял, смотрел в зеркало и не узнавал то существо, что в нем отражалось. Кошмарный призрак из ада — вот в кого он превратился. Засохшая кровь покрывала все лицо, одежду, от нее слиплись волосы и торчали в разные стороны, как иглы дикобраза. Часть волос сгорела. Кожа в ожогах, почерневшая от копоти. И из черноты смотрели дико вытаращенные, налитые кровью глаза. Одежда превратилась в лохмотья и местами дымилась. Можно было сниматься в фильме ужасов без грима, и фильм бы при этом только от его участия получил бы категорию до восемнадцати лет. Понятно, что ему никто, никогда, находясь в здравом уме, не поверит. Однако не это было главным. Сердце Артема сжалось от ужаса при мысли, что Маша могла остаться на том складе. Умиравший бандит его обманул. Времени проверять его слова не было, а теперь уже слишком поздно. Других версий в голову не приходило. Только два варианта: либо они оставили своего человека с ней здесь, либо забрали вместе с ним туда на склад. Перевозить Машу в третье место было бы нелогично — неоправданный риск.