— Кроме тебя, кто еще знает, что он польский наследник?

— Да вроде бы никто. Ну вот вы все знаете. И Неустрашимые узнали как-то. Может, она сама проговорилась. Женщины — болтливы оне. А так — никто не знал.

— Заткнись, — сказал Хелье.

— Люди, — добавил Нестор, — вообще ужасно недогадливы.

— Положим, я знал, — сказал Хелье.

— Откуда? — спросил Нестор. — Ты не видел, ты и в Париж-то приехал только вчера.

— Я знаю, потому что мне знать положено. Перемена власти, стало быть… Ладно…

— А вообще-то надо, наверное, спешить, если что-то делать… — предположила Маринка.

— Это точно, — подтвердил Хелье. — Значит, так. Ты спешишь сидеть здесь с Нестором, и вы никуда не выходите в следующие два часа. Это важно.

— Это почему же? — спросил Нестор.

— Потом объясню. Эй, тати! Повезло вам. Все пойдет по вашему плану. Вы сейчас пойдете туда, куда собирались. Но действовать вам придется без оглядки. Через час обо всем будет знать король.

— Почему это? — спросил Мишель.

— Потому что так нужно. За час, я думаю, вы управитесь. Если не управитесь — из-под земли вас достану, и на мелкие куски распилю. Встать!

Они встали.

— Все, что нужно вам, при вас, надеюсь?

— Да, — сказал Мишель, не веря своим ушам.

Гусь посмотрел жалобно, держась за ребра.

— Умой морду, — сказал ему Хелье. — Вон кружка. Быстро!

Гусь направился к кружке, смочил ладонь.

— Помощь не нужна какая-нибудь? — спросил Хелье. — По башке кому-нибудь стукнуть, свердом помахать?

— Нет, конечно, — ответил Мишель. — Мы свердами не очень… Мы по другой стезе…

— Вот и хорошо. Времени у вас есть — ровно час. Ни минуты больше.

Мишель прекрасно понял, но все еще сомневался. Гусь закончил омовение. Отмылось не до конца, но сойдет.

— Не держись за ребра, толстяк, — сказал ему Хелье. — Ушиблены они у тебя, но не сломаны. Ломку ребер я оставил на следующий раз. Идите же! Даю вам слово, что это не подвох и не ловушка. — Он приблизился к Мишелю. — Дело ваше послужит мне прекрасным отвлекающим маневром. Я заинтересован в том, чтобы оно прошло успешно.

Мишель еще немного подумал и кивнул. Выхода не было. Гусь сомневался, но Мишель потянул его за рукав. Тати вышли.

— Нестор, Маринка, — сказал Хелье. — Я вернусь через два часа.

— Я с тобой, — возразил Нестор.

— Ты мне будешь мешать. Маринка, пожалуйста, сделай так, чтобы он никуда не рвался, и мать твою я доставлю сюда целой и здоровой.

Он подошел к сундуку Нестора и рывком перевернул его на бок.

— Эй! — сказал Нестор неуверенно.

Повозившись, Хелье оттянул второе дно и вытащил из тайного желоба сверд, скованный по традициям Старой Рощи — без кросс-гарда, легкий, со смещенным к рукоятке центром тяжести, с круглым поммелем.

— Ты сам его туда спрятал? — спросил Нестор. — А я все это время его таскал, по всему миру?

Хелье не ответил — был занят, прикидывал планы.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. ОБЛАВА

Король Франции Анри Первый любил иногда чем-нибудь полакомиться в середине дня, часа за четыре до обеда. Предпочитал он лионские андуйетты, сделанные из внутренностей свиньи — блюдо простонародное — и скрывал это от приближенных. Лакомясь, запивал он блюдо молодым вином, очень терпким — это свое пристрастие он тоже скрывал. Поэтому, когда без доклада, и даже без стука, в маленькую столовую ворвался капитан гвардейцев, Анри вскочил, сверкая глазами, и закричал на него — но капитану явно было не до того, что там у короля лежит, в блюде.

— Как ты смеешь!

— Сир, случилось огромное несчастье!

— Молчать!

— Ограбили казну!

— Выйди!

— Сир…

— Выйди! Я выйду с тобой.

Король вытолкал капитана из столовой и плотно прикрыл за собой дверь.

— Теперь говори.

— Сир, какие-то негодяи связали охрану и увезли все, что хранилось в казне!

— Куда?

— Никто не знает.

— Какие приказы отданы?

— Перекрывают все дороги.

— Это хорошо. Золото — тяжелое оно, быстро его не повезешь. Если дороги перекрыты, значит, есть шанс. Сколько у нас людей?

— Около тысячи человек стоят у всех ворот.

— Сколько в твоем распоряжении?

— Четыреста лучников. К вечеру будет больше. Пьер, твой казначей, в полном отчаянии, рвет на себе остатки волос.

— Прекрасно. Всех связанных развязать и арестовать, и привести сюда. Допрашивать буду я. Остальных раздели на группы по десять человек, и пусть обыщут каждый мезон. Сейчас мы напишем приказы…

Разыскали восьмерых писцов, и за четверть часа приказы были готовы. Король подписывал их крестиком не глядя, продолжая давать распоряжения.

Отряды лучников в кольчугах, и несколько отрядов конников, распространились по стратам, стуча в запертые двери, входя без стука в незапертые.

Один из этих отрядов произвел много шума, выбивая запертую дверь на Рю Ша Бланк, по соседству с мезоном Марии. Это привлекло внимание варангов. Один из охраняющих Марию и Эржбету приоткрыл ставню. Когда отряд подошел к дому Марии, варанги были готовы.

— По приказу короля! — крикнул начальник отряда. — Открывайте!

— Идите с миром! Мы не нарушили ни один закон! — крикнул варанг.

— Открывайте по хорошему, путан бордель!

Варанг открыл дверь. Начальник отряда сунул ему под нос королевский приказ. Варанг не умел читать.

— Ну и что же здесь написано? — осведомился он.

— Здесь написано, чтобы ты посторонился, когда тебя просят, — объяснил ему начальник, — а то по дерьеру врежем.

Варанг собрался было сказать что-то едкое, обидное, но ему действительно дали — сначала в морду, а потом, ввалившись вдесятером, и по дерьеру тоже. Двое его товарищей выскочили из спальни Марии с обнаженными свердами, и один тут же упал со стрелой в горле, а на второго навалились всем скопом и мгновенно обезоружили. Еще двое, сторожившие Казимира в соседней комнате, оказались умнее. Один вылез через окно, второй стал проталкивать Казимира. В этот момент в комнату вломились лучники, и один из них, проявивший наибольшее рвение, подбежал к варангу, выпихивающему польского наследника и оглушил его, ударив пикой по голове плашмя. Успевший вылезти варанг побежал. По нему выстрелили и промахнулись. Отряд распределился по дому. В верхнем уровне обнаружили трупы служанки и повара.

Два лучника вошли в спальню Марии, и один из них сказал ей и Эржбете с шармом, в те времена уже присущим многим мужчинам Франции:

— Жако, я выведу этих женщин на страт, оставлять их здесь было бы негалантно.

— Я…

— Жако, займись делом. Прекрасные женщины, следуйте за мною, если вас не затруднит.

Жако кивнул — женщины были не в его вкусе — и вышел.

— На соседнем страте вас ждет повозка, — сказал женщинам Хелье. — В ней лежит, прикрытый большим куском материи, старый раненый поляк. Поверните по выходе из калитки налево, и затем еще раз налево. Присоединитесь к лежащему в повозке, укройтесь материей, и не показывайтесь, пока я вам сам не скажу, что можно.

— Там Казимир! — сказала Мария, дрожа, показывая рукой.

— Знаю. Сейчас займусь, — сказал Хелье.

Он поклонился — весьма галантно — и вышел.

— Без Казимира я никуда не пойду, — сказала Мария.

Эржбета презрительно на нее посмотрела и пошла к двери. Мария схватила плоский кошель и, открыв сундук, переправила в кошель основные украшения, драгоценности, и пригоршню золотых монет.

Найдя Казимира, который пытался со связанными за спиной руками выскочить из комнаты без окон, но не мог открыть дверь, Хелье кинжалом разрезал веревки, всучил Казимиру шлем, и снял кольчугу через голову.

— Одевай.

— Тебя Бьярке послал?

— Какой еще Бьярке!

— Я без Марии не пойду никуда, — сказал Казимир, пытаясь собраться с мыслями.

— Надевай кольчугу, листья шуршащие! Отныне ты — королевский лучник, если спросят, а я твой пленный.

— Почему не наоборот? — спросил Казимир. — Э! Лех живой еще. Стой!