"Гарри!.." – она по-кошачьи потянулась и потерлась подбородком о мою руку.

"Да-а?.." – я уже поворачивал ее лицом к себе и выдергивал чертову лопатку у нее из рук.

"Гарри, она ушла", - прошептала Сью, осторожно поглаживая меня по щеке тыльной стороной ладони.

Я вдруг проснулся.

"Как? Уже?"

"Ну да. Ты спал так крепко, устал вчера, нанервничался. Я ее попросила тебя не будить", - виновато добавила Сьюзен и всполошилась. – "Ой-ой! Пригорает", - и она принялась суматошно отдирать от сковородки пережарившуюся ветчину.

"Погоди. Она что – так просто ушла, и не сказала, когда вернется?" – сон оставлял меня с трудом. Пришлось хорошенько потрясти головой и плеснуть в лицо холодной воды из-под крана.

Сью закончила переворачивать покрывшиеся коричневатой корочкой кусочки и начала объяснять шепотом, автоматически прислушиваясь:

"Вчера, когда ты уснул на диване, мы сидели на кухне и пили чай. Втроем. Профессор Эвергрин рассказала ему – ты знаешь, Гарри, он, оказывается, тоже профессор, хоть и маггл! – в общем, рассказала совсем другую историю, но я не совсем понимаю…"

Послышались шаркающие шаги, Сьюки ойкнула, повернулась, задела чайник, снова пискнула, обжегшись, и локтем смахнула со стола большую кружку, на которой была изображена стайка симпатичных розовобрюхих поросят, с энтузиазмом взмывающая в небо. На пятачках у всех было написано радостное предвкушение. Раздался неприятный звук бьющейся посуды.

В дверях, нагруженный грязными кружками и тарелками, стоял Джейсон МакТаггарт и с тоской рассматривал живописно разбросанные по полу осколки. Сью в ужасе прижала ладони к заалевшим щекам.

"Ох-х-х… профессор, извините, я не хотела! Простите, пожалуйста, и…"

"Я знал, что присутствие в моем доме двоих детей, которые считают себя взрослыми, добром не кончится", - ухмыльнулся потенциальный обладатель Нобелевской премии. – "Моя любимая чашка пала первой жертвой их нашествия".

"О, сэр, я все исправлю!"

Я наступил Сьюки на ногу. Она замялась и, чтобы скрыть смущение, принялась собирать с пола осколки.

"Каким же образом?" – со вздохом поинтересовался МакТаггарт. Ответа, естественно, не последовало.

Этот человек больше походил на нерадивого студента, чем на профессора, несмотря на постоянно сползающие с носа очки. Присущая Люпину и Джонсу деликатность была явно не свойственна МакТаггарту, так же как и Снейпова надменность. Он не говорил, как профессор и, тем более, не выглядел профессором: в это утро при свете дня МакТаггарт смотрелся еще более запущено, чем вчера вечером. Он прошел к мойке и сунул в нее пару грязных тарелок с остатками очень старой еды, подумал, высыпал туда же содержимое пепельницы, присел на хромоногий антикварный стул и принялся грустно наблюдать за тем, как все это размокает.

"Итак, на моей шее прочно окопалось двое великовозрастных детишек, на хвосте у которых сидит какая-то непонятная мафия. Моя бывшая или молчит, воды в рот набрав, или рассказывает обо всем в таких странных выражениях, точно врет на каждом шагу, причем каждое ее вранье неудачней предыдущего, из чего я заключаю, что все еще хуже, чем кажется. Я прав?"

Мы молчали, как партизаны. МакТаггарт побарабанил пальцами по столу.

"Может быть, вы захотите мне рассказать всю правду? Валяйте, смелее", - он немного подождал, но так и не дождавшись ответа, со вздохом продолжил. - "Ладно, не хотите сознаваться, ваше дело. Хотя, должен заметить, что это чертовски нечестно с вашей стороны. Впрочем, я вовсе не виню Лэрри: ей всегда было куда труднее совладать с внутренними позывами ее чувства долга, чем мне отказаться от бесплатной Барракуды последней модели… Так значит", - он уже целенаправленно обратился ко мне, - "она – твой опекун? Да?"

"Наш опекун", - я посмотрел на Сьюки. Она кивнула.

"Она замужем? Вчера не успел спросить. Так, она замужем за твоим отцом?" – он обернулся к Сьюки, все еще ползавшей по полу.

"Мой отец умер", - невыразительно заметила она, выпрямляясь.

"Извини, девочка, не знал. Но твой отец, как я вчера понял, тоже уже…" – он внимательно смотрел на меня. Пришлось как можно более сухо заметить.

"Да".

"При всем ее стремлении пожалеть каждую букашку на этом свете я не знал, что у нее была мечта открыть собственный детский дом", - МакТаггарт лениво выгреб пепел и банановую кожуру из ближайшей к нему посудины, походившей на настенную тарелку, нащупал в кармане очередную зажигалку и сигарету, но не закурил, а любовно сложил все это перед собой. – "Впрочем, ей это подходит. Итак, вас таки преследует жуткая мафия, это я уже понял. Завтракать будем?" – последняя фраза была внезапно обращена к Сьюки, причем с куда большим энтузиазмом. Он ждал, пока его обслужат и вместе с тем с ухмылкой оглядывал наши мрачные физиономии. – "Маленькие родовитые яппи. Сразу видно, что вы учились в навороченной частной школе. В вас обоих видна порода, кстати", - он кивнул на Сью. – "В тебе проглядывает что-то саксонское, девочка, ты знаешь?".

"В самом деле?" – каменным тоном осведомилась Сью, вываливая завтрак ему в тарелку.

"Угу. А в мальчишке…"

Я заскрипел зубами. Этот профессор становился попросту невыносим. Снейп с его занудством перед ним выглядел просто сынком. Мы вежливо выслушали информацию о последних политических скандалах, выяснили, что наш гостеприимный хозяин еще и завзятый тиффози – болеет за Глазго. Позже обнаружилось, что треп о тупых студентах, не видящих связи между аналитической физикой и аналитической философией, куда больше понравился бы профессору Снейпу, чем нам. Почти товарищеская сопричастность к страданиям "хвостов" МакТаггарта не давала нам возможности до конца оценить его шутки о студенческих ответах на экзаменах. Но при всей неприглядности его поведения, профессор Джейсон МакТаггарт отнюдь не был идиотом. Каждая его фраза, казалось, прощупывает возможную ниточку в нашей истории. Сью не поднимала глаз от стола, я судорожно думал, каким образом мы сможем отделаться от вопросов этого человека. А вопросы сыпались постоянно.