– Подойдите, господин Портос, – негромко сказал отец Жозеф. Голос его звучал мягко, но я чувствовал, какая сталь кроется за этой мягкостью. Я послушно сделал несколько шагов и остановился перед самым столом.

– Будьте добры, расскажите: как обстояло дело? – спросил капуцин вкрадчиво. – Каким образом вы оказались не в Испании, а в герцогстве Савойском?

Я был готов к этому вопросу.

– Но, святой отец, – сказал я, – откуда же мне было знать, что я должен доставить этих людей в Испанию? В приказе, подписанном его высокопреосвященством, был назван город, – я развернул перед ним все тот же приказ, заверенный подписью кардинала. – И, кроме того, было велено держать поездку в тайне и ни с кем не советоваться ни по каким вопросам. Я и не советовался. Да мне и не нужно было ни с кем советоваться! Мне все было ясно. И, скажу вам по совести, ваше... гм... ваша милость, я выполнил все именно так, как мне было приказано. Разве я хоть кому-нибудь сказал о поездке? Нет! Разве я во время всего путешествия перемолвился хоть словом с теми, кого сопровождал? Нет! Это вам может подтвердить мой слуга. И разве я не доставил их в город Барселоннету, о чем получил от тамошнего наместника письменное уведомление?

– Да-да, я в курсе, господин Дезэсар написал обо всем этом, – нетерпеливо сказал отец Жозеф. – Но все-таки: вам было приказано доставить арестованных не в Барселоннету, а в Барселону! В Испанию, а не в Савойю! – он чуть повысил голос – впрочем, совсем чуть-чуть.

Я старательно наморщил лоб, чтобы «серый кардинал» на моем лице прочитал мучительные раздумья о том, как же меня, действительно, занесло в другую сторону? Он ждал, чуть постукивая тонкими сухими пальцами. Наконец, мое лицо посветлело, я развел руками и сообщил доверительным тоном:

– Думаю, все дело в том, что эти названия так похожи для французского слуха. Барселона, Барселоннета! Если о девушке по имени Жанна нам говорят – Жаннета, Или вместо Анна – Аннета, разве мы начинаем озираться в поисках кого-то еще? Нет, мы прекрасно понимаем, что речь, скорее всего, идет о той же девушке, – рассуждая таким образом, я постарался придать себе важный вид. – Ей-Богу, если бы на моем месте были вы и если бы вам не сказали, что ехать нужно именно в Испанию, вы тоже не заметили разницы. Простите мою смелость, святой отец, – поспешно добавил я. – Наверное, вы бы разобрались с этой путаницей быстрее, может быть еще до выезда из Парижа, но мне и в голову не приходило ничего подобного. Я ведь даже не знал, что в Испании есть какая-то Барселона!

– А о савойской Малой Барселоне вы, выходит, знали? – подозрительно спросил он.

– Ну, конечно! – воскликнул я оживленно. – Как же мне не знать – я там бывал в юности, и не один раз! А вот в Испании не бывал ни разу, – добавил я огорченно.

Под его испытующим взглядом я смутился и встревожился по-настоящему. Как очень многие, я знал, что этот человек управлял всесильным кардиналом, который, в свою очередь, управлял королем. И значит, меня допрашивал истинный правитель Франции. Было от чего встревожиться! Если о проницательности его высокопреосвященства ходили легенды, каким же мог оказаться его единственный советник? Не сводя с меня глаз, он вдруг спросил – таким безразличным голосом, что я сразу насторожился:

– Господин Портос, вы знаете тех людей, которых доставили в эту самую Барселоннету!

– Ну конечно, – ответил я, – конечно знаю! Как же мне не знать, святой отец, это ростовщик Исаак Лакедем, его жена и дочь.

Он подался вперед.

– И давно ли вы их знаете? Где вы с ними познакомились?

– Как, то есть, где? – я изумленно вытаращил глаза. – У них в доме, конечно! Уж не думаете ли вы, что я перепоручил такое важное дело, как тайный арест, кому-нибудь другому?

Отец Жозеф вновь откинулся на спинку стула.

– Вы хотите сказать, что познакомились с Исааком Лакедемом во время ареста?

– Нет, святой отец, – я помотал головой. – Раньше, конечно!

– Так вот, я вас и спрашиваю, – кротким голосом произнес «серый кардинал», – когда и где вы познакомились с арестованным? Вы говорите – до ареста. Когда?

– Да как же, вот только получил приказ! – я покачал головой, словно удивляясь непонятливости вопрошавшего. – Должен же я был сначала прочесть приказ, а уж потом идти его выполнять! Я и прочел. А там, – я кивком указал на лежавший перед капуцином приказ, – там его имя и написано, – я замолчал, с довольным видом.

На этот раз «серый кардинал» замолчал надолго. Прикрыв глаза голыми, лишенными ресниц веками, он сидел неподвижно, уперев острые локти в подлокотники и соединив вместе пальцы рук.

И тут я сказал, с виноватым видом:

– Святой отец, я должен признаться в том, что, все-таки, нарушил приказ...

Отец Жозеф тотчас открыл глаза и подобрался.

– Выкладывайте! – потребовал он.

– Господин Дезэсар дал мне понять, что речь идет о деле большой важности, – начал я. – И он был прав, не так ли, ваша милость?

Отец Жозеф кивнул, не спуская с меня глаз.

– А значит, я должен был подготовиться как следует, – продолжил я, поощренный этим кивком. – И потому я прибыл на улицу Кассет заранее, и целую ночь провел там, внимательно следя за домом этого ростовщика. Дабы убедиться в том, что он не пытался ускользнуть. Вы же понимаете, ваша милость: если бы особа, которую мне приказано задержать и препроводить, улизнула, я не смог бы выполнить полученный приказ, а, значит, навлек бы на себя совершенно справедливое неудовольствие и господина капитана, и, – тут я почтительно понизил голос, – его высокопреосвященства.

Отец Жозеф снова кивнул, при этом взгляд его маленьких глаз стал еще более колючим.

– Продолжайте, – сказал он.

– Таким образом, – сказал я, – мне довелось ознакомиться с жилищем означенной особы раньше, нежели я прибыл туда для проведения ареста. Значит, в каком-то смысле я, действительно, познакомился с ростовщиком несколько раньше. Если, разумеется, считать знакомством осмотр фасада его дома. Кроме того, – я сделал небольшую паузу, – в приказе ничего не говорилось о том, что арестованных может сопровождать слуга. Но я сам приказал слуге присоединиться к хозяевам... – далее я начал многословно описывать «серому кардиналу» то же, что уже изложил капитану. Он слушал очень внимательно. Когда я замолчал, он еще какое-то время ждал и, убедившись в том, что я не собираюсь более добавить ни слова, разочарованно спросил:

– Все?

– Все, святой отец, – ответил я и опустил голову. – Конечно, я виноват. Мне следовало справиться у начальства, могу ли я так поступить. Я не сообразил, и готов понести наказание.

– Боже мой, – пробормотал отец Жозеф, – я впервые оказываюсь в такой ситуации... – он испытующе посмотрел на меня. Но, видимо, здоровенный детина с испуганным лицом, смущенно мявший в руках шляпу, выглядел достаточно убедительно.

– Хорошо, – сказал вдруг он. – Ваши объяснения вполне удовлетворили меня. Будем считать все случившееся досадным недоразумением, в котором нет злого умысла. Ведь у вас не было причин не исполнить приказ? Вы ранее – задолго до ареста – не были знакомы с арестованным. Вы не были... – он нахмурился. – Скажите, господин Портос, а говорит ли вам что-нибудь имя дон Жаиме душ Сантуш?

Я похолодел, но все-таки сумел изобразить недоумение. «Серый кардинал» кивнул и повторил, уже не спрашивая, а утверждая:

– Значит, никаких причин, по которым вы бы пошли на нарушение приказа, у вас не было.

– Конечно, не было! – с жаром ответил я, прижав шляпу к груди. – Да ведь я же исполнил приказ, святой отец! Я...

– Ну да, ну да, – он поторопился меня прервать, испугавшись, что я вновь начну рассказывать то, что он уже слышал. – Я все понял. И доложу его высокопреосвященству все, о чем вы мне рассказали. Можете идти, господин Портос, я вас более не задерживаю, – и отец Жозеф склонился над бумагами, в изобилии лежавшими на столе.

Но я продолжал стоять. Он удивленно поднял на меня глаза.

– Хотите сказать что-то еще?