— М-да, — обронил Намтар, затем взглянул на молчаливо стоявшего возле зеркала мира бога солнца. — А ведь знаешь, хозяйка, — словно во власти откровения вновь заговорил он, — этих загадок куда больше, чем мы с тобой полагаем.

— О чем ты? — резко повернувшись к нему, спросила Кигаль. Богиня начала терять контроль над своими чувствами, ее захлестывали то волны грусти, то ярости, любопытства и даже страха — казалось бы, забытого окончательно и бесповоротно еще несколько вечностей назад. Это тотчас проявилось в перемене ее облика. Человеческое тело, не способное вобрать в себя всю полноту переживаний, спало старой ненужной одежной, обнажая яркое стихийное тело, которое струилось, легко меняя цвета и очертания, отзываясь на каждое движение души.

— Подойди, — осторожно поманил он ее к себе. Когда богиня приблизилась к зеркалу, он тихо полушепотом спросил, указывая рукой на камень. — Видишь?

— Нет, — как та ни вглядывалась, все, что явилось ее взору, была гладкая поверхность камня.

— А должна бы…

— Перестань говорить загадками! Я же сказала: терпеть их не могу! — не сдержавшись, воскликнула Кигаль.

— Тихо! — опасливо глянув на Шамаша, пришикнул на нее вестник.

— Это еще почему? Ну что, что ты мне пытаешься втолковать? И почему шепотом?

Намтар уже открыл рот, чтобы ответить, но тут, оторвав взгляд от камня судьбы, вместо него заговорил колдун:

— Пойдем отсюда, Кигаль. Этот камень бесполезен в моих поисках.

— Почему ты так уверен в этом? — богиня смерти тотчас бросилась к брату. Ей совсем не хотелось, чтобы тот, чувствуя себя побежденным, опустил руки. — Может быть, мы просто что-то не так делаем? Твой волк, — вспомнила она о лежавшим в стороне от небожителей золотом звере, который лишь изредка поднимал голову, чтобы взглянуть на них и убедиться, что с его хозяином все в порядке. — Он ведь тоже видел дракона. Он обладает достаточным разумом, чтобы понять, кого мы ищем. Пусть он взглянет в зеркало. Может быть, он заметит что-то, невидимое нам…

— Кигаль…

— Нет, позови его, позови! Пусть попробует…

— Кигаль, — остановил богиню Шамаш. — Это бесполезно.

— Но почему?!

Колдун вздохнул. Несколько мгновений он молча смотрел на богиню смерти, затем повернулся к Намтару, который как-то сжался под его взглядом, поспешив отвести взгляд, словно боясь, что в его глазах бог солнца увидит то, что ему может не понравиться.

Шамаш качнул головой:

— Намтар, я не из тех, кто спешит отвернуться от правды только потому, что она мне не по душе, — он вновь вернулся к камню, провел над ним рукой.

— Я все равно не понимаю, о чем это вы, — заглядывая ему через плечо, пробормотала Кигаль. — И ничего не вижу.

— Да. И я не вижу.

— А мы должны? — она с подозрением взглянула на брата, начиная понимать…

— Пока вы с Намтаром выясняли, кто отражается в зеркале, я понял, что не только дракон не имеет отражения.

— И кто?

— Я.

— Что?! А в обычном зеркале…

— Я вижу свое отражение. Людское. Но не в камне судьбы.

— Конечно, ведь ты не человек!

— Но кто же я тогда?

— Ты что, опять? Брат, мне уже надоело повторять! Конечно, я понимаю, ты целую вечность был болен и…

— Не играй, Кигаль, не надо. Сейчас не время. Мы оба знаем, о чем идет речь. Мне известно, кем я был. И было бы не лишним узнать, кто я сейчас.

— Бог солнца, повелитель небес… — начал перечислять Намтар, спеша увести собеседника подальше от тех мыслей, которые, как ему казалось, возвращали едва оправившегося от болезни небожителя назад, к грани бреда.

— Помолчи, — остановила его богиня. Несколько мгновений она смотрела на брата: — И все же… — подталкиваемая любопытством, вновь заговорил она. — Что ты имел в виду, говоря, что не имеешь отражения?

— У меня нет судьбы.

— Шамаш, прости, но ты говоришь ерунду! Это просто невозможно!

— Однако это так, — спокойно возразил колдун.

— В мироздании нет никого, кто бы… — начал Намтар, но богиня смерти остановила его:

— Подожди. Дай мне разобраться во всем… Шамаш… Так или иначе, у тебя ведь была судьба?

— Да.

— Но сейчас ее нет?

— Если я правильно понял природу силы отражения, скрытой в этом зеркале — да.

— Вообще-то, — подземные боги переглянулись, после чего Намтар продолжал: — Мы и сами не особо хорошо знаем… Просто принимаем камень судьбы таким, какой он есть. Так что…

— Вы никак успокаиваете меня, — колдун усмехнулся. — Не надо. То, что касается меня одного, мой дух тревожит менее всего.

— А вот меня это очень даже беспокоит… — пробормотала Кигаль, нахмурившись…

— Действительно, Шамаш, — встрепенулся ее вестник, обрадованный тем, что может быть полезен великому богу. — Позволь мне помочь! Я постараюсь найти для тебя лучшую судьбу…

— Право же, брат, — видя, что тот готов отказаться, опередив его, заговорила богиня смерти. — Поиск судьбы — его дело, не наше с тобой. К тому же… — она хотела сказать что-то еще, но умолкла, почувствовав, как вдруг забился, затрепетал дух воздушной стихии, наполнявший зал.

— Что…? - закрутила головой Кигаль, почувствовав: что-то не так, но еще не понимая: что?

И тут движение воздуха сложились в возглас, полный боли и мольбы:

"Шамаш… О, господин! Вернись! Скорее вернись! Нам нужна Твоя помощь!

— Торговцы! Они зовут меня! — резко повернувшись, колдун зашагал прочь от камня. — Хан, — уже на ходу окликнул он волка, который тотчас, словно и не спал вовсе, подскочил к хозяину, ожидая его приказания. — Мы возвращаемся в караван.

— Постой, Шамаш, — попыталась задержать его Кигаль.

— Мне нужно идти!

— Да постой ты! — не выдержав, воскликнула богиня смерти. — Не спеши… Сперва нужно во всем разобраться.

— На это нет времени!

— Не торопись! Уж что-что, а спешка никогда не приводила ни к чему хорошему. И вообще, эти смертные позвали тебя не просто так, и не потому, что соскучились. Им нужна помощь!

— Вот именно!

— Остановись! — она приблизилась к нему, взяла за руку, удерживая на месте, заглянула в глаза, замедляя течение мыслей. — Подумай. Подумай вот о чем: чтобы помочь, нужно знать, в чем дело.

— Я знаю, — хмуро глянул на нее колдун. Его лицо оставалось напряженным, но в глазах замерцали огоньки внутреннего напряжения и недовольства тем, что богиня удерживает его, не позволяя сделать то, что он должен был. — В детях. Они спят…

— И не могут проснуться уже десять дней, — проговорил стоявший за его спиной Намтар.

— Что ты сказал? — колдун резко обернулся. Взгляд, устремленный на бога судьбы, был остер, как лезвие наточенного кинжала, и резок, словно порыв ледяного ветра.

— Десять дней…

— Когда я уходил, было… Я не мог отсутствовать так долго! Ведь я замедлил ход времени каравана!

— Но для тебя оно ускорилось, — вздохнула Кигаль. — Так бывает. Время — жестокая стихия, дикарка, не терпящая над собой ничьей власти и спешащая отомстить, едва улучив момент…

— Ладно, — остановил его колдун, — я понял. Лучше скажи, что с детьми?

— Не знаю, — подал плечами Намтар.

— Ты ведь бог судьбы!

— Вот именно. А они — дети, чьи пути еще не определены.

— Так… — помрачнев, колдун скрестил руки перед грудью, оглядел хмурым взглядом своих собеседников.

— Шамаш, — чуть наклонив голову, проговорила Кигаль, — смертным вряд ли известно, что происходит. Иначе они не стали бы призывать тебя.

— Она права, — поспешил поддержать свою хозяйку Намтар, — ни к чему спешить в мир людей. Нужно разобраться…

Колдун остановил его холодным взглядом чуть прищуренных глаз.

"Хан, — позвал он волка, — пойдем".

— Но мы же говорим тебе…! - всплеснув руками, воскликнула Кигаль, расстроенная тем, что брат никак не хотел ее понять.

— Мне нужно идти.

— Куда!

— Искать Лаля.

— Лаля?! - в один голос воскликнули Кигаль и Намтар. — Но, во имя Свышних, зачем?!

— Потому что дети спят.

— И что же? Какая тут связь?!